Дракула

По крайней мере, лучше уповать на Божью милость, чем на милость этих чудовищ, и пусть стена отвесна и высока. У ее основания человек может уснуть вечным сном… как человек. Прощайте все! Мина!

Вылезает из окна.

КРИСТОФЕР ФАУЛЕР

Библиотека Дракулы

Кристофер Фаулер живет и работает в Лондоне. Он возглавляет компанию «The Creative Partnership», деятельность, которой заключается в создании сценариев для радио и телевидения, документальных фильмов, трейлеров и рекламных роликов. А свободное время он посвящает написанию рассказов и романов.

Среди его произведений известны такие, как «Крыши» («Roofworld»), «Руна» («Rune»), «Кровавая невеста» («Red Bride»), «День тьмы» («Darkest Day»), «Спанки» («Spanky»), «Сайковиль» («Psychoville»), «Беспокойство» («Disturbing»), и также сборники «Городские страхи» («City Jitters»), «Городские страхи. Часть 2» («City Jitters Two»), «Бюро потерянных душ» («The Bureau of Lost Souls»), «Острые ножи» («Sharper Knives») и «Раны плоти» («Flesh Wounds»). В 1992 году кинокомпания CBS-TV выпустила фильм «Глазами убийцы» («Through the Eyes of a Killer») с Типпи Хедрен (Tippi Hedren) в главной роли, в основу которого был положен рассказ «Прораб» («The Master Builder»). В этот же период, в 1993 году, фильм «Левостороннее управление» («Left Hand Drive»), созданный no его, первому рассказу, победил в номинации на лучший британский короткометражный фильм.

Джонатан Харкер по-прежнему находится в замке Дракулы, но какова цена этого пребывания для его бессмертной души?..

На страницах старинной книги разворачивается история истинной и до сих пор неизвестной до конца судьбы Джонотана Харкера, написанная им самим в форме дневника.

Из дневника Джонатана Харкера, 2 июля…

Я всегда знал, что личность хозяина оказывает немалое влияние на его жилище, но еще никогда не испытывал всепоглощающей тоски и уныния, которые охватили меня, когда я оказался в этом жутком, пустынном месте.

Сам замок — скорее дворец, чем крепость, очень похож на те, что возвышаются над Зальцбургом, — очень древний, по моим подсчетам, время его постройки относится к тринадцатому веку, и являет он собою истинный шедевр отъявленного уродства. И по прошествии столетий не многое изменилось в убранстве внутренних помещений, но ничто не смогло сделать замок более приемлемым для жизни. Большинство огромных окон сверкают стеклами, а стены украшены обветшалыми гобеленами, но с наступлением ночи, когда шум трепещущихся штор мешает уснуть, становится очевидно, насколько здание беззащитно перед разыгравшейся стихией. Крепостные стены остались в неизменном виде с тех самых времен, когда на местных крестьян, приехавших жаловаться на чересчур высокие подати, были вылиты чаны кипящего масла. Существует только один вход в замок, защищенный подъемной решеткой и двумя огромными, обитыми железом дверями. Воду здесь достают из большого центрального колодца с помощью хитроумной деревянной конструкции. Куда ни бросишь взгляд, всюду высятся статуи чудовищ, подобно ядовитым грибам. Высокие зубчатые стены надежно защищают от сильных холодных ветров, которые постоянно дуют с Карпатских гор, и поэтому главный внутренний двор замка представляет собой оазис спокойствия, где можно прогуливаться, не опасаясь, что резкий порыв ветра подхватит и поднимет тебя в воздух.

Но непостижимый характер самого графа влияет на окружающую атмосферу, наделяет замок исключительными, только ему присущими чертами, и пугающее чувство потери и одиночества наполнило бы сердце любого храбреца, волею судеб оказавшегося здесь. Ветер стонет, словно умирающий ребенок, и даже солнечный свет, с трудом проникающий в большой зал через витражные стекла, кажется безжизненным.

Мне посоветовали не сближаться в общении с моим клиентом сверх меры. Те жители Лондона, кто имел с ним какие-то деловые отношения, отмечали, что он «типичный житель континентальной Европы». Они были способны оценить его благородное происхождение, титул и богатство, перешедшие по наследству, превосходные манеры и образованность, но никак не могли понять мотивы его действий, а его замкнутость и отчужденность еще больше отдаляли его от жителей Лондона, где мужчины склонны обсуждать колебания акций и породы лошадей, а не собственные чувства. Со своей стороны граф тоже предпочитал сохранять дистанцию в отношениях со всеми. Он даже ни разу не пожал мне руку, а в тех редких случаях, когда мы обедали вместе, покидал стол, оставляя меня в одиночестве, едва проходило десять минут от начала трапезы. Возникает такое ощущение, будто ему тяжело переносить присутствие чужого человека в своем доме.

Я провел здесь уже больше месяца. Мой хозяин покинул замок в середине июня, жалуясь, что летний воздух «слишком разреженный и яркий» для него. Он обещал вернуться в первых числах сентября, тогда же он освободит меня от исполнения возложенных на меня задач и я смогу возвратиться домой к моей Мине, прежде чем горные тропы станут непроходимы с наступлением холодов. Этот замок стал бы самым ужасным местом на свете, если бы не библиотека графа. Во всех помещениях замка очень холодно, порой даже в полдень пронизывающие до костей порывы ветра заставляли меня содрогаться, но в библиотеке возвышался самый замечательный камин, какой я когда-либо видел. Он меньше того, что находится в Большом зале, где в прежние, счастливые времена бурлила жизнь: запекали сочные окорока и над огнем кипели котлы с супами. Но сейчас там невыносимый холод, там пусто и безжизненно, словно в могиле. Камин украшен искусно выполненным фамильным гербом Влада Дракулы, и жаркое пламя поддерживается в течение всего дня, так что даже ночью в библиотеке тепло и уютно. Только здесь я ощущаю себя в полной безопасности.

Конечно, такая жара губительна для книг, и, поддерживается в течение долгих лет, она бы иссушила бумагу и просто уничтожила ее, но поскольку шесть дней в неделю я работаю именно здесь, этим и объясняется необходимость топить камин. Каждый день слуга накрывает мне стол в Большом зале в семь утра, в полдень и в восемь вечера, так что мне удается соблюдать время приема пищи, принятое в «цивилизованном» мире. Я приехал сюда, чтобы привести в порядок и определенным образом систематизировать немалое имущество графа, но именно в библиотеке столкнулся с наибольшими трудностями, поэтому был вынужден засиживаться за работой допоздна, хотя в замке у меня было еще немало дел. Я приехал сюда всего лишь с двумя собственными книгами — Библией в кожаном переплете, которая всегда лежала на прикроватной тумбочке, и «Путеводителем по историческим местам», которым предусмотрительно снабдила меня моя Мина, и поэтому библиотека стала для меня самым притягательным местом. Готов поклясться, ни у кого за пределами Лондона нет такой богатой коллекции книг. Более того, даже жители великого города не смогут похвастаться, что обладают тайными знаниями, которые доступны графу. Здесь можно найти книги, что существуют в одном-единственном экземпляре: истории забытых битв, биографии бесславных воинов, скандальные хроники далеких цивилизаций, описания поступков слишком бесстыдных, чтобы быть зафиксированными где-то еще, магические книги, книги тайных знаний, книги, где описываются события, которые могут произойти лишь в будущем!

О, это была воистину необычная библиотека!

По правде говоря, я был удивлен, что граф позволил мне не только свободно входить в библиотеку и изучать собранную коллекцию книг, которая сама по себе может немало рассказать о своем владельце, приоткрыть завесы тайны над его пониманием жизни, его вкусами и пристрастиями, но и составить каталог книжного собрания. Высокие металлические лестницы, нижние ступени которых были объединены центральным движущим рельсом, спокойно передвигались вдоль стен, плотно заполненных книгами. Некоторые полки, расположенные под самыми сводами, были закрыты позолоченными дверцами, скрывающими содержимое от любопытных глаз, но граф любезно предоставил мне ключи от всех замков. Прежде чем приступить к работе, я спросил у графа, не желает ли он сначала сам осмотреть библиотеку и изъять то, что не предназначено для посторонних (в конце концов, он представитель высшей аристократии, и кто знает, какие семейные тайны могут здесь скрываться). Но граф отклонил это предложение, предоставляя мне полную свободу действий. Он очаровательный человек, немного странный и в мыслях своих постоянно витающий где-то далеко-далеко отсюда. Словом, в нем слишком много черт уроженца Восточной Европы, именно это и стало для меня непреодолимым препятствием когда-либо полностью завоевать его доверие, поскольку в большинстве случаев я действую как типичный британец. Он невысоко оценивает англичан, находя их мягкотелыми и пресыщенными, хотя многими чертами нашего национального характера он искренне восхищается. Его предки на протяжении долгих веков проливали кровь, презирали сострадание, считая его трусостью и слабостью. Конечно, он гордится своим наследием, но необходимо научиться и стыдиться его, ведь только искреннее покаяние может стать единственным цивилизованным ответом на грехи прошлого.