Требуется секретарша

— Даже не знаю, с чего и начать, — потупилась она, нервно теребя в руках сумочку. — Наверное, вы не поймете…

— Это исключено, — важно проговорил босс и провел рукой по своей большой голове.

— Видите ли, я — главный бухгалтер небольшого фонда, — она замолчала, уставившись в пол. — Фонда развития велоспорта в Северо-Западном округе Москвы.

— Развития велоспорта? — озадаченно спросил босс и качнул головой, пробормотав: — Интересная идея… Продолжайте.

— Я работаю там уже четвертый месяц. Собственно, я не только бухгалтер, но и секретарь-референт, и финансовый директор в одном лице. Фонд, как я уже сказала, небольшой, всего три человека: директор, я и охранник. У меня были проблемы в свое время — долго не могла найти работу. Сейчас, сами знаете, как это трудно, чтобы и нравилось, и платили хорошо. Но я дала объявление в газету, мне позвонили из этого фонда, мы побеседовали с директором, и он принял меня с очень хорошим окладом. Я так обрадовалась, понимаете? Это такая удача — найти хорошую работу, — она вздохнула. — У меня очень высокая квалификация, я быстро наладила там всю отчетность, тем более что объем работы не очень велик. Директор — очень приятный во всех отношениях молодой мужчина — во мне просто души не чает, никогда грубого слова не скажет, всегда по понедельникам цветы дарит, и мне это очень приятно, понимаете?

— Понимаю, — сказал босс и съежился под моим язвительным взглядом — мне он ни разу не купил цветов, сухарь.

— Я все это говорю для того, чтобы было понятно, для чего я вообще здесь нахожусь. Не подумайте ничего дурного, я не больная и не сумасшедшая, просто не хочу терять такую прекрасную должность на хорошем месте. Три месяца мы проработали душа в душу, ни разу не конфликтовали, наоборот, директор, Сергей Борисович, даже не вмешивается в мои дела, всегда советуется в том, что касается финансов и так далее. Поверьте, я ему только добра желаю, дай Бог ему долгих лет здоровья и счастья. Вы меня понимаете?

— Нет.

— Ну вот, я так и знала, — огорченно протянула она и потупилась. — Наверное, мне лучше уйти.

— Не спешите, Людмила Ивановна. Может, скажете что-нибудь еще? Или хотите, чтобы я сам угадал причину вашего прихода?

Она подняла глаза и неуверенно произнесла:

— А вы сможете?

— Попробую, — вздохнул босс и, возведя глаза к потолку, проговорил: — Директор совратил вас и требует, чтобы вы сделали аборт.

Бедняжка покраснела и вздохнула:

— Если бы. Нет, все гораздо сложнее. Попробуйте еще, а то у меня самой язык не поворачивается.

Родион задумался. Я прислушалась, стараясь уловить звуки шевеления его гениальных мозгов, но ничего не услышала, кроме привычного сопения из-под очков. Наконец он выдал на-гора еще одну, на мой взгляд, не менее шокирующую версию:

— Вы присвоили себе крупную сумму, и теперь велоспорту в Северо-Западном округе грозит неминуемый упадок!

Она поерзала на стуле и ничего не сказала. Босс недовольно скривился и стал набивать трубку.

— Хорошо, — сказал он, — я буду быстро перечислять свои гипотезы, а вы остановите меня, когда я попаду в цель, договорились?

Она кивнула, причем сделала это с полной безнадежностью. Меня просто раздирало любопытство, и тоже хотелось чего-нибудь ляпнуть, но я не имела права вмешиваться.

— Тогда поехали, — сказал босс и, воздев глаза к потолку, монотонным голосом начал перечислять: — Вы убили директора? Подари ли его цветы мужу на день рождения? Продали конкурентам бизнес-план фонда? Украли пресс-папье? На вас наехали рэкетиры? Велосипеды, которые вы закупили, оказались ворованными? Директора похитили? Вы положили глаз на директора, а он занимается любовью с охранником? Вам кажется, что охранник хочет вас убить? Директор оказался незаконнорожденным сыном вашего мужа…

Несчастная бухгалтерша с ужасом смотрела на моего гениального босса, спокойно продолжавшего перечислять чуть ли не все смертные грехи человечества за последние пять сотен лет. Мне даже показалось, что она сейчас вскочит и как ошпаренная выскочит из проклятого офиса, чтобы навсегда забыть к нам дорогу. Но, видно, от шока силы покинули бедняжку, и она Оставалась сидеть с открытым ртом и выпученными глазами. Когда босс дошел до версии о том, что велосипеды, поставляемые фондом, вовсе не велосипеды, а секретное биологическое оружие и бухгалтерша хочет вывести начальство на чистую воду, чтобы спасти спортсменов от неминуемой мутации, Людмила Ивановна отчаянно вскрикнула:

— Хватит, остановитесь! Я больше не выдержу! Дайте мне воды!

Родион удивленно посмотрел на нее и кивнул мне. Я налила стакан воды и поднесла ошизевшей клиентке. Та жадно выпила и быстро сказала:

— У вас очень богатая фантазия, молодой человек, я просто поражена, честное слово. Но все это, к счастью, не имеет никакого отношения к цели моего прихода.

— Поверьте, я еще не до конца исчерпал все возможности и наверняка, если продолжу, наткнусь на нужный вариант, — уверенно заявил он. — Вы же отказываетесь сами рассказать, а других способов помочь вам я не вижу.

Меня так и подмывало сказать, что она у нас пока только вторая клиентка и босс просто не хочет ее отпускать. Поразмыслив, я решила все-таки вмешаться:

— Может, вы напишете все вкратце на бумаге? Тогда ваши уста останутся чистыми…

Босс бросил на меня уничтожающий взгляд, а женщина оживилась:

— Действительно! Зачем мучиться, когда можно написать. У вас есть бумага?

Я вырвала из блокнота листок и протянула ей вместе с карандашом, не обращая внимания на громкое сопение разъяренного босса, которому подобное не пришло в голову. Ничего, пусть знает, что у меня в голове тоже не опилки, как он утверждает.

Быстро что-то накорябав, она свернула листок и стыдливо отдала мне, а я положила его на стол перед Родионом и вернулась на свое место. Тот прочитал и надолго замолчал, поверх очков разглядывая клиентку. Я прямо вся извелась, так мне хотелось выдрать у него записку и сунуть в нее свой симпатичный носик. Ну, нельзя же так издеваться, в конце концов! Но он все-таки заговорил:

— Вы уверены, что правильно понимаете значение этого слова? — спросил наконец босс.

— Слова «клептомания»? — Она оскорбленно вскинула голову. — Конечно! У меня высшее образование, между прочим.

— А с чего вы решили, что ваш директор страдает именно этой болезнью?

— Но… иначе я тогда не могу объяснить его действий, — растерянно произнесла она. — Не может же человек, находясь в здравом уме и трезвой памяти, сам у себя воровать деньги!

— Ну-ка, ну-ка, расскажите-ка все подробнее! — подался вперед Родион, поправляя очки.

—Все началось не так давно, больше месяца назад. А может, просто раньше я не замечала, потому что только входила в работу, изучала дела, — заговорила она печальным голосом. — Знаете, печать хранится всегда у него. Когда мне нужно оформить платежное поручение или другой финансовый документ, он ее дает, а потом сразу забирает. Так что больше никто не может ею воспользоваться, чтобы, например, получить деньги в банке или перечислить их с нашего счета на другой. Подписей на платежках только две: его и моя, но их можно подделать. Знаете, как бывает, когда, к примеру, бухгалтера на месте нет, а нужно срочно отправить деньги? Директор просто подделывает мою подпись, ставит свою, прикладывает печать и сам несет в банк. А я потом по выпискам из банка узнаю, когда, куда и какая сумма отправлена. В общем, кроме нас двоих, никто не может снять деньги со счета. Это раз. Еще у нас есть сейф, в котором хранится наличность. Ключи от сейфа тоже у нас двоих. Сейф стоит у него в кабинете. Когда я беру оттуда деньги, то всегда пересчитываю их и записываю сумму в особую тетрадь. Если деньги нужны ему, то он тоже говорит мне, сколько берет, чтобы я была в курсе и записала, понимаете? — Да.

— Вы не думайте, мне не нужны лишние неприятности, тем более что работа мне нравится, я ею дорожу и не хочу потерять. Но мне не хотелось бы… садиться в тюрьму.