Страница 53 из 85
Притягательная сила Чавин-де-Уантар во многом объясняется его архитектурой, внушающей благоговение, и монументальными скульптурными украшениями. Народ Чавина умел строить величественные пирамиды, изумительные храмы с галереями и запутанными подземными лабиринтами (например Кастильо) и т. п. Вполне возможно, что архитекторы и строители Чавина стремились в своих творениях объединить мир реального и мир сверхъестественного. Яркий пример тому огромная стела Лансон (Копье), своей формой и в самом деле напоминающая копье. Стела из белого гранита высотой около 4,5 м и весом 2 т представляет собой искусно выполненное изваяние бога, похожего одновременно на человека и кошку. Вместо волос у божества извивающиеся змеи, вместо пальцев рук и ног — когти, а изо рта торчат огромные изогнутые клыки. Правая рука поднята, а левая вытянута вдоль туловища. Лансон словно ось, соединяющая небеса, землю и подземный мир, пронзает пол и потолок зала одного из главных храмов Чавин-де-Уантара.
Тщательные исследования, проведенные учеными, показали, что осевая ориентация Лансона играла не только символическую, но и функциональную роль. В частности, в полу помещения, пробитого острой вершиной стелы, располагалось небольшое отверстие, закрытое отодвигающейся плитой. Если произносить в него слова, находясь на верхней галерее, то создается впечатление, будто говорит сам Лансон. Возможно, такое устройство позволяло жрецам оставаться невидимыми, оглашая нижнее помещение звучными заклинаниями, пророчествами бога Лансона.
Между тем пророческие предсказания Лансона могли быть не единственными звуками, наполнявшими чавинский храм. С 1966 г. перуанский археолог Луис Лумбрерас изучал вентиляцию и систему водного дренажа в здании храма, где расположен Лансон. Чтобы обеспечивать подземные помещения и коридоры свежим воздухом, строители храма создали сложную систему взаимосвязанных труб, облицованных камнем. Они также сконструировали параллельную систему гидравлических каналов, по-видимому, для того, чтобы отводить воду во время ливневых дождей, которые идут от 5 до 8 месяцев в году. Ученый подсчитал, что дренажная емкость каналов значительно превышала необходимую даже при самых сильных ливнях. Каналы и трубы, вероятно, должны были выполнять еще одну функцию — оглашать храм ревом.
Лумбрерас не исключает, что система могла работать по такой схеме. Подземный канал подавал воду с высокой точки близлежащей реки на вершину храма. Отсюда вода поступала во внутреннюю гидравлическую систему здания, спускалась вниз через вертикальный акведук и попадала в расположенные сотами каналы, выложенные камнем. Несясь по узким водоводам с острыми углами, падая вниз со ступеней и разбиваясь об углы и выступы, вода создавала немалый шум.
Звук через параллельные водяным каналам воздушные трубы попадал в помещения с гладкими стенами, габариты которых точно соответствовали длине многократных звуковых волн, и вполне мог усиливаться настолько, чтобы внушать страх. Помещение, где располагается Лансон, напоминающее по форме мегафон, еще больше усиливало устрашающий рев бога, а храмовые жрецы могли модулировать высоту и направление звука, открывая и закрывая различные воздушные трубы, словно клапаны гигантского музыкального инструмента.
Чтобы проверить свою гипотезу, Лумбрерас залил около 400 л воды в акведуки, лежащие под центральной лестницей храма. Лестницу сразу огласил громоподобный шум. Две системы так называемых «говорящих ртов» на вершине храма передавали этот рев, несущийся из глубины здания, в зал, где стоял оракул, и за пределы храма — на площадь. Звук постоянной интенсивности и частоты был совсем не похож на обычный звук падающей воды, он напоминал аплодисменты огромной толпы.
Так ли это было на самом деле?
Особое почитание священного животного, самого мощного из хищников Южной Америки, одинокого ночного хищника — ягуара (пумы) привело к тому, что монументальные памятники Чавина подавляют и завораживают изобилием изображений клыков, когтей и прочими частями этого животного. На стелах и фризах Чавина часто встречаются изображения и других животных тропического леса. Очевидно, это объясняется влиянием народов Амазонии, с ними Чавин был связан посреднической торговлей.
Чавинцы были прекрасными гончарами и искусными ювелирами, они первыми в Америке научились добывать золото и изготавливать из него ювелирные украшения.
Судьба этой цивилизации пока до конца неясна. Скорее всего, культура Чавин была поглощена окружавшими ее варварскими племенами. Очень мало мы знаем и о создателях этой уникальной культуры, очевидно, сыгравшей серьезную роль в доколумбовой истории Южной Америки. Недаром культуру Чавин иногда сравнивают со стволом огромного дерева, а более поздние культуры Древнего Перу — с его переплетенными ветвями. Впрочем, точку в этом сложном вопросе ставить еще рано...
...Глухая ночь мертва.
...Но явственно доносится молва
Далекого, неведомого града.
Шли тысячелетия. Возникали и исчезали государства: Мочика (I—VII вв. н.э.) — на северном побережье Перу, Уари (вторая половина 1 -го тысячелетия н.э.), Тиауанако (1-е — начало 2-го тысячелетия н.э.) — в горах Перу и северо-западной Боливии и др[49].
Кудесники Мочика
На земле найдется немного мест, столь неудобных для жизни человека, как побережье Перу. Большую его часть занимает пустыня; засушливые земли лишь изредка пересекаются долинами рек, питаемых сезонными дождями. Эти реки стекают с заснеженных вершин Анд и превращают пустынные долины в оазисы.
Одна из наиболее могущественных и развитых древних цивилизаций Южной Америки — цивилизация индейцев Мочика, или Моче — возникла и существовала именно на побережье Перу, на его севере. По своей значимости в истории развития древних культур Нового Света она сопоставима с Месопотамией в Старом Свете. Создатели цивилизации Мочика жили по узким долинам рек Лече, Санья, Чао, Пакасмайо (или Хекетепеке), Ламбайеке, Моче, Чикама, Виру; Санта, Непенья и других, спускающихся с гор и впадающих в Тихий океан.
Очевидно, сначала жители долины Моче подчинили племена, обитавшие вдоль полноводной реки Чикамы, а затем — в соседних долинах. В результате индейцы мочика занимали территорию в 20 тыс. кв. км, растянувшуюся узкой (10–20 км) полосой вдоль океана с севера на юг на 545 км. Предполагается, что в период расцвета цивилизации Мочика ее население могло составлять не менее 300 тыс. человек.
Основные занятия. Мочика активно занимались орошаемым земледелием. Плодородные почвы, удобряемые пометом лам, гуано (помет морских птиц — бакланов, морских ласточек и пеликанов, который в качестве удобрения втрое эффективнее, чем навоз) позволяли дважды в год собирать урожай маиса, фасоли, тыквы, хлопка, перца, различных фруктов (авокадо, гванабано, сливы-лукума, чиримойи и папайи), дынной груши, кабачков, арахиса и других растений. Картофель обыкновенный и сладкий и коку (наркотик) они могли выращивать в предгорьях либо выменивать у горцев.
Немалую роль в жизни мочика играл океан. Он давал дополнительные продукты питания: различных съедобных моллюсков, ракообразных, разнообразных омаров, осьминогов и, конечно, рыбу (скат, анчоусов, бонито, сардины, летучие рыбы и др.), которую ловили удочками с медными крючками или сетями с берега и лодок либо плотов из тростника тоторы[50]. (Рыбы было столько, что ею даже удобряли поля!) Очевидно, паруса мочика не знали и пользовались только веслами.
49
К сожалению, недостаточная изученность Паракас, Рекуай и некоторых других ярких и самобытных доколумбовых культур Южной Америки, отрывочность и неполнота наших знаний о многих сторонах жизни их создателей не позволяют подробно рассказать о них. Именно поэтому они оказались за рамками нашего повествования.
50
Рыболовство и сегодня составляет одну из основ перуанской экономики.