Черта

— Юрочка, котик мой, зайчик, солнышко. Тебе пора кушать!

— Бог мой, Филатов… подскажи, где ты такое сокровище отрыл?

Эх, кто бы за меня так попереживал!

(улыбаюсь, улыбаюсь я)

— Господин Венцов, извольте отведать приготовленное в трапезной яство, ведь Вам это крайне необходимо! — язвительно расхохоталась я.

— Ох, ох, ох! Идет, идет уже Твой Господин трапезничать. Не волнуйся так!

— Светик, если ты так и дальше будешь на меня пристально смотреть, я быстрее поперхнусь, чем скорее доем.

И кстати, как ты так живо справилась со своей порцией?

— Ууууу! Юрий Дмитрич, раньше хоть как-то можно было уловить этот процесс, — вдруг отозвалась Лерка, — а с нынешней моторикой — просто пулемет, а не Киряева.

— Не Киряева это больше, — тут же вставил свое слово Стах, — всё. Увели. Завербовали. Филатова это. Фи-ла-то-ва.

(пристыжено улыбнулась;

полусознательно ковыряю ложкой в пустой тарелке, сгребаю остатки картофельного пюре в кучку… и делю на маленькие борозды — играюсь)

(и вновь взгляд на Юрочку)

— Эх, хоть бери и корми тебя, мой мальчик, с ложечки, — умиленно прошептала я, наблюдая, как медленно ест

(ну, не могу! не могу оторвать взгляд! и неважна причина! повод! лишь бы смотреть и смотреть на него!

… не могу не наслаждаться осознанием того, что мой любимый, дорогой Филатов рядом, здесь, со мной — и можно не притворяться, не скрывать свои чувства!).

— Меня покорми, а то уже рука болит, — ехидно рассмеялся Венцов.

— Я сейчас кого-то быстро накормлю! — гневно (хотя по большей части шутливо) прорычал Юра.

— О! Зверь голос подал. Всё… молчу, молчу.

— Ну, что? Основные пункты нашего похода, поездки разобрали. Вещи наготовили.

Можем, немного дурью помаяться, но в десять в исключительном порядке — СПАТЬ. Вас, Филатовы, это особенно касается…

— Ну, всё, котик. Схожу в душ, и можно ложиться спать.

— Давай…

…

— Эй! — (спешно обернулся) — Света? Ты чего??

— Тссс, — приложила к своим губам палец;

Живо стащила с себя полотенце (резкие движения — закинула на дверку кабинки).

Прильнула, прилипла своим обнаженным телом к Юре.

Властный поцелуй в губы…. глотая ненужные звуки, его удивление и волнение.

— Ты сумасшедшая…

— Ага… — и вновь поцелуй, и вновь не даю… права вырваться из моего капкана,

окончательно утаскиваю за собой в пропасть.

Ловкое движение моих рук — и вздрогнул, вздрогнул от неожиданности и удовольствия.

(неспешно скользнула взглядом снизу вверх, к глазам)

— Света, что ты задумала?

— Догадайся…

И снова стон, его стон. От моих прикосновений…. нежных поцелуев в шею, развратных ласк языком,

… похотливой дорожкой от мочки уха к впадине ключицы,

… по упругой груди к торчащему, возбужденному, взволнованному от желания, соску.

Еще движения — и спускаюсь поцелуями к пупку.

— Света, — жалобно заныл мой Юрочка. Вмиг схватил за руки, насильно поднял, выровнял рядом с собой (лицом к лицу). — Ты точно хочешь неприятностей?

— Точно, — вмиг припала поцелуем к его устам, прижалась… нежные, пульсирующие прикосновения, робкое поддразнивание кончиком языка его губ. Властный рывок — и прорвалась в его рот, скользнув между слегка приоткрытыми сладкими лепестками губ.

Ответил, ответил… — сдался.

Вмиг подхватил себе на руки.

— … пощады не жди, — игриво прорычал на ухо.

— Не жду…

Пьяная, хмельная от удовольствия, едва стою на ногах. Робко притуляюсь спиной к голой, покрытой бездушным, холодным кафелем, стене…

Обнял, обнял за плечи Юрочка и притянул назад к себе.

Короткий поцелуй в шею — и вкрадчиво прошептал:

— Здесь же мужская раздевалка…. где ты умудрилась раздеться? И вещи где твои?

(едва что могу соображать,

и чего он пристал?

мне так хорошо… таааак хорошо сейчас…

а этим приземленным бредом сбивает, отвлекает… от эйфорического послевкусия оргазма…)

— В соседней кабинке…

— Вещи твои?? — взволнованно вскрикнул.

— Раздевалась я.

— А вещи?

— А вещи? Вещи… — язык заплетается, как после хорошей пьянки, — а вещи за дверью, на полу…

(спешно открыл двери…

о! а вот и они, родимые… — скромная "кучка" у входа)

— Ну, и Киряева!

(пристыжено рассмеялась: а что я?)

Сгреб в охапку, и вновь захлопнул за собой дверь.

— На, одевайся, малолетняя разбойница.

— Не-а.

— Как нет? Света!

— Я сейчас еще мыться буду, — торопко откручиваю кран горячей воды сильнее и тычу свою опьяневшую мордочку под дождик.

— Черт! Ты все вещи намочила! — (спешно забросил их на дверку кабинки)

(рассмеялась)

Резкий разворот (спиной к нему) — и пытаюсь выдавить из себя внятные, целенаправленные попытки намылиться.

Молчит, молчит, лишь пристально наблюдая за мной.

Ну и пусть…

— Я недолго, не злись.

(и вновь молчит)

Резкий разворот — взгляд в глаза.

(что? действительно гневается?)

Но нет, нет…. не гнев в его глазах сейчас горел коварным пламенем.

(замерла, немым вопросом изогнув бровь в нелепый крючок)

— Что-то не так?

(глупо улыбаюсь)

— Не так, — вмиг прильнул, схватил меня, прижал к себе… жаркий поцелуй в губы, и недвузначные ласки рукой по спине, животу,

властно сжал грудь, умышленно пропуская мой сосок между своих пальцев…

— Мы же только закончили? — пытаюсь говорить, а сама,

сама едва уже не стону от дурных, непристойных чувств и желаний…

— А меньше нужно было попой вилять передо мной…

Вскрикнула, вскрикнула от неожиданности, резкого толчка — дерзко притиснул к стене…

— Ты — псих…

— Сама его разбудила во мне. Теперь расплачивайся.

Прилип, прилип жадным поцелуем к губам, а рукой… нежно скользнул от груди… по животу. Нежно обнял за бедро, немного приподнимая его верх.

Ловко подыгрываю — ведусь на движения.

Еще усердие — и ворвался, ворвался в меня…. вновь срывая занавес… безрассудного удовольствия.

Едва смогла идти,

пьяная, дурная… на ватных ногах.

В обнимку со своим Филатовым, еле дошагала до казармы.

Спешно снять верхнюю одежду — и плюхнуться в постель.

Лежать, лежать — расслабиться…. а лучше — уснуть!

Обняла, алчно прижалась к Юрочке,

короткий поцелуй в плечо —

… и покорно забылась сном.

Глава Пятьдесят Девятая

— Светик, девочка моя… просыпайся…

(ласковый поцелуй в губы)

Юрочка мой…