Дитя мертвых Богов

— Но только ни в коем случае не надевай ожерелье! — предупредил Паслен.

— Мне кажется, Золотой Луне они понравятся, — продолжала Мина, протягивая Рису сначала хрустальную пирамиду, затем ожерелье. — Когда Боги ушли, Золотая Луна говорила мне, что ей очень грустно. Проходили годы, но ей по-прежнему не хватало Богов. Я обещала ей, что найду Богов и приведу их обратно. И я выполнила обещание.

Мина улыбнулась, довольная собой.

Риса пробрала дрожь. Мина не нашла Богов. Это Богиня Такхизис нашла ее. Королева Тьмы обманула, совратила и сделала рабыней Тьмы ту, что должна была купаться в лучах Света. Была ли Мина невинной жертвой или она отлично знала, где добро, а где зло, и сознательно выбрала тьму? Может быть, теперь она старается забыть свои ужасные преступления? Или она действительно ничего не помнит? Что это — притворство или сумасшествие?

Возможно, сама Мина не знает ответа на этот вопрос. Возможно, именно поэтому она направляется в Дом Богов. И Рис должен проделать это необыкновенное путешествие вместе с ней, охранять ее, защищать ее.

Монах спрятал призму и ожерелье в сумку. Если кто-нибудь узнает, что он несет такие сокровища, он и его друзья окажутся в смертельной опасности. Он поразмыслил о том, что надо бы предупредить Мину и Паслена, чтобы они никому не говорили о священных предметах. Но затем отверг эту мысль, решив, что чем меньше суеты вокруг драгоценностей, тем лучше. Рис надеялся, что кендер и ребенок скоро забудут о них.

Казалось, с Миной именно это и произошло. Избавившись от бремени, исполнив свой долг, она начала дразнить Паслена, с хихиканьем спрашивая, не желает ли он еще поплавать. Когда он громко сказал: «Нет!» — она ущипнула его за локоть и назвала молокососом, а он в ответ тоже ущипнул ее и назвал хулиганкой. Они оба пустились наперегонки, пинаясь и пытаясь подставить друг другу подножку. Атта по знаку Риса бросилась бежать следом, чтобы охранять их.

Осколки стекла исчезли, как и морская вода, видимо, по приказу Мины.

Рис задержался около Дома, не желая уходить. В «Солио Фебалас» Маджере говорил с ним, и его слова запечатлелись в душе Риса. Он ясно увидел дорогу, которой ему следовало идти, и дорога эта была долгой. Мина выбрала его в качестве своего проводника и учителя. Он не понимал почему, и этого не понимали даже Боги. Положение монаха оказалось трудным и опасным — подопечная была намного сильнее и могущественнее своего покровителя. Он был проводником, который может только следовать за своей спутницей, — лишь Мина в состоянии найти свой путь. Рис принял ее доверие и молился, чтобы оказаться достойным его.

— Господин монах, поторопись! — нетерпеливо крикнула девочка. — Я готова идти в Дом Богов!

Дверь «Солио Фебалас» медленно закрылась. Зеленый камень слабо засветился и погас. Рис поклонился, выражая глубокое благоговение, затем развернулся и поспешил следом за Миной.

Нуитари расхаживал вокруг Дома Святотатства. Одним глазом Бог Темной Луны наблюдал за закрытой дверью, другим — за своим собратом Чемошем, Повелителем Скелетов, который также болтался поблизости от песчаного замка.

Оба Бога вынуждены были ждать, пока Мина откроет двери в башню, что особенно раздражало Нуитари — ведь по праву башня принадлежала ему. Его кузены согласились, что именно он должен ею владеть. Он отказался от Башни Вайрета и Башни Найтлунда, чтобы получить эту. И, поскольку «Солио Фебалас» находился внутри здания, Бог считал, что сокровищница также принадлежит ему. В конце концов, клад достается тому, кто его нашел.

Вообще-то Дом Святотатства не был затонувшим кораблем, но Нуитари считал, что в этом случае также применимы законы моря. Он никак не мог убедить Чемоша взглянуть на вещи с этой совершенно логичной точки зрения, и Бог Смерти оказался досадной помехой. Его Священные предметы принадлежат ему, упорствовал Чемош, и он хочет получить их обратно.

Боги не могли войти в Дом, пока внутри была Мина со своим сбродом — монахом и кендером! Последний особенно измучил Богов: они уже представляли себе, как сокровища, способные творить неслыханные чудеса, исчезают в карманах и кошелках кендера, а затем теряются по дороге или обмениваются на шесть сосновых шишек и ученого сверчка.

И оба Бога испытали глубокое облегчение, наблюдая, как Мина и ее компания уходят, унося с собой лишь два артефакта и какого-то золотого жука, не представлявшего особой ценности.

Монах ушел, и дверь захлопнулась. Чемош заподозрил, что ее закрыл Нуитари, а Нуитари заподозрил в том же самом Чемоша. Каждый ждал, что противник сделает первый шаг. В конце концов Бог Темной Луны не выдержал.

— Пойду взгляну, что там, — хочу убедиться, что кендер не вынес из зала все подчистую.

— Я пойду с тобой, — тут же сказал Чемош.

— В этом нет нужды, — елейным голосом возразил Нуитари.

— Но я хочу, — заявил Чемош.

Боги на мгновение застыли, зловеще воззрившись друг на друга, затем одновременно направились к песчаному замку и протянули руки к двери.

В этот миг в ушах обоих Богов прозвучал голос высшего Божества, суровый и гневный.

— Когда-то каждая песчинка была горой. Точно так же все вещи, некогда казавшиеся могущественными и великими, исчезают с лица земли. Все.

Волна, возникшая в начале времен, обрушилась на «Солио Фебалас», смыла его и, отступая, унесла за собой в безбрежный океан вечности.

Потрясенные до глубины своих бессмертных душ, Боги рухнули на песок, не осмеливаясь ни пошевелиться, ни оглядеться, опасаясь навлечь на себя гнев Верховного Бога. Наконец Чемош поднял голову, а Нуитари открыл глаза.

Дом Святотатства исчез, смытый волной.

Чемош поднялся, стряхнул песок с кружевных манжет и пошел прочь, стараясь сохранить остатки достоинства. Нуитари тоже встал и почистил черную рясу. Но он не ушел, а задержался, глядя на ровный песок на том месте, где только что стоял Дом Святотатства. Он провел долгие годы, изучая историю артефактов, составляя список сокровищ. Он знал их все, знал, для чего они нужны, знал, как дорого другие Боги заплатили бы за то, чтобы получить их. Разумеется, они заплатили бы не золотом, сталью или драгоценными камнями; Нуитари это было не нужно. Ему нужно было иное. Зебоим пообещала бы не трогать его башню, треклятые воины Кири-Джолита перестали бы тревожить его Черных Мантий, Саргоннасу пришлось бы позволить своим минотаврам открыто заниматься магией — и так далее.

Но Верховный Бог, до сих пор хранивший молчание, заговорил. Возможно, это было справедливо. Артефакты и Дом принадлежали временам и местам, исчезнувшим давным-давно. Мир изменился. Лучше оставить эти реликвии среди пыли прошедших лет. И все же Нуитари не мог не размышлять с мрачным удивлением, почему Верховный Бог разрешил Мине войти в зал, в то время как ему самому и остальным было в этом отказано.

Бог Черной Магии, ушел с того места, где только что стоял Дом Святотатства, но не покинул башню. Он уступил «Солио Фебалас» Верховному Богу.

В обмен на него Нуитари хотел получить обратно свою башню.

Глава 12

Мина шла впереди — Рис и Паслен совершенно перестали ориентироваться. Девочка была счастлива и смеялась, она подпрыгивала и время от времени оборачивалась, упрекая спутников за отставание. От Дома до входа в башню было недалеко, и вскоре они уже оказались у подножия лестницы.

Мина хотела было немедленно нестись наверх, но Рис, положив руку ей на плечо, удержал ее.

— В чем дело? — удивилась девочка, взглянув на него, и указала на ступени. — Это путь наружу.

— Нужно быть осторожными, — объяснил он. — Я пойду первым. Вы с Пасленом идите за мной.

— Но ты ходишь слишком медленно, — возразила Мина, когда они начали подниматься по винтовой лестнице. — А у меня подарки. Мне нужно прямо сейчас попасть в Дом Богов.

— До Дома Богов очень далеко, — буркнул Паслен. Ступеньки не были предназначены для коротких ног кендеров, и ему приходилось карабкаться со ступени на ступень, в результате чего у него начало болеть все тело. — Очень, очень далеко.