Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 16 из 16

   Этот мир все еще чужой. Он принял меня, а я закрылась от него за стенами Замка. И не потому ли все получилось именно так, как получилось?

   - Скажи, - я возвращаю занавеску на место и поворачиваюсь к Юго, который по-прежнему сидит на полу. - Почему тебя не обнаружили?

   Ребенок? Нет.

   Карлик, притворяющийся ребенком? Тоже нет.

   Он что-то третье.

   - Потому что я хорошо прячусь. Ты увидела во мне ребенка. Поверила. А потом и все остальные. Люди всегда видят то, что хотят. Еще люди не боятся тех, кто выглядит слабым. Дети слабы. Удобно.

   Я вспомнила первую встречу. Подарок. И робость маленького пажа... желание понравиться... искренность. Признание Кайя, что он не делал мне подарков.

   И обоюдная уверенность в том, что Магнус вмешался.

   А спросить Магнуса забыли.

   - В твоем мире... все такие?

   Взрослые дети.

   - Да. Там мало еды. И много холода. Дети должны созревать быстро, чтобы популяция не исчезла. Это называется неотения. Так мне сказали в Хаоте. Им было интересно, что будет, если поместить меня в... непривычные условия. Я не люблю жару. Я к ней не приспособлен.

   Разложив на колене берет, Юго трет ладошкой ткань, пытаясь избавить ее от грязи. Морщится. Вздыхает горестно. Так действовал бы Майло.

   - Ты поэтому сбежал?

   - Нет. Я привык. Но мир тянул обратно. Это причиняло боль. Хаот обещал, что если я сумею удержаться, боль уйдет. Солгали. Не ушла. Боль мешала использовать силу, и Хаот собрался меня... запечатать. Лишить способностей. Лишить разума. Сделать... имуществом. Тогда я сбежал. Вернулся домой и понял, что не могу там жить. И не могу жить в другом месте. Пока не попал сюда. Здесь я не слышу зов. И зима у вас красивая. Зиму я люблю...

   Снова разговор обрывается. Я изучаю Юго. Он, убедившись, что вернуть берету былую красоту не выйдет, - карету. Осматривает тщательно, каждый сантиметр. И эта его скрупулезность внушает безумную надежду: сбежим.

   Куда?

   Не знаю. Но если втроем... телохранитель на грани психоза, ликвидатор и Наша Светлость. Чудесная подобралась компания.

   Закончив осмотр - тайных дверей не обнаружено - Юго усаживается на пол и скрещивает ноги. Он достает из карманов предметы, весьма странные на первый взгляд.

   Тонкую тростниковую дудочку, которую прикладывает к губам, дует, но та не издает ни звука и отправляется влево.

   - Знаете, мне всегда была непонятна в людях эта маниакальная привязанность к особям противоположного пола.

   ...округлый камень с дыркой, вроде того, подаренного Тиссе, но все-таки иного. Этот камень на мгновенье становится прозрачным, желтым, но тут же крошится. Его место рядом с дудочкой.

   - Это делает вас слабыми. Зависимыми. Посмотри на него.

   Длинная трехгранная игла - направо. И черный футляр с мертвыми жуками.

   - Вместо того чтобы найти женщину и спариться с ней, а потом уйти, оставив достаточно еды для нее и потомства, он к ней привязывается.

   И предает, пытаясь сохранить мир людям, которых считает недостойными мира и вообще доброго слова. Нелогично.

   Мучительно.

   Шелковую ленточку с тремя бантиками - налево. Складной нож - направо. Склянку с куском темноты туда же. И серебряный портсигар, который Юго открывает, демонстрируя желтоватые иголки, на первый взгляд совершенно безопасные.

   - Или вот твой муж... ты... вы все оружие друг против друга. В моем мире все проще.

   Карманы Юго бездонны, но кроме ножа и иглы я не вижу ничего, хотя бы отдаленно напоминающего оружие. С другой стороны, что я знаю о наемных убийцах?

   Стреляет он метко.

   - Но иногда мне кажется, что я упускаю из виду что-то важное.

   Две монеты прилипают к пальцам и сталкиваются. Протяжный звон. Такой тяжелый.

   - Спите, леди, - Юго вновь переходит на "вы". - Вам следует беречь силы.

   - Ты... - вдруг я вспоминаю Мюрича. И служанку, едва не проспавшую мое убийство. Сказку о свирели, которая насылает волшебный сон. - Ты можешь им сыграть?

   И мы просто уйдем.

   - Нет, - отвечает Юго, вновь сталкивая монеты. - Магии во мне капля осталась... и вещи все высушил.

   Он говорит о темнолицем магистре с каменными глазами.

   - На вас вот хватит. А больше - нет. Спите...

   Монеты вызванивают мелодию. Колыбельную.

   И я, кажется, слышу мамин голос. Я ведь помню, как она пела... редко, правда. И слов не различить. Но все равно закрываю глаза, не желая, чтобы песня оборвалась.

   Магия?

   Пускай. Мне и вправду отдохнуть не мешает, раз уж больше заняться нечем.

   Стоило закрыть глаза, и внутренняя пустота заполнялась огненными кошками. Они просачивались сквозь стены кареты, ложились на колени, выпускали когти и драли кожу.

   А боли не было.

   Сержант ждал, ждал, а ее все не было. Он с каким-то отвлеченным интересом смотрел, как кошки снимают пласт за пластом кожу, мышцы и краем сознания отдавал себе отчет, что происходящее происходит не наяву.

   Или же он сошел с ума.

   Не медленно, как брат, а в одночасье.

   - Брысь пошли, - сказал Сержант, пытаясь ухватить кошку за шкирку. Пламя затрещало и опалило руку, но опять же, ничего не почувствовал.

   А кошка вдруг убрала когти и замурлыкала. У нее были узкие нарисованные глаза темно-карего цвета. Не глаза - переспелая вишня.

   Та, что сгорела вместе с дворцом.

   Наверное, теперь кошки станут приходить часто. И Сержант вспомнит, как уживаться с ними. Положив кошку на колени, он провел по искристой шерсти рукой.

   - Будем играть?

   Кошка сощурилась, не спеша отвечать. Та же женщина, только четвероногая. Но от этой у Сержанта избавиться не выйдет. Он и не хочет. Должно же остаться хоть что-то?

   А раны заживут.

   На нем всегда быстро заживало.

   ...кровь лучше отходит в холодной воде. Положить на один камень, тереть другим. Потом отжать, стараясь не разорвать ткань, и натянуть еще сырую, липнущую к телу. Сразу становится холодно, но Дар не идет к костру, держится поодаль.

   Эти люди - чужие.

   Дар убил бы их, если бы смог. Но у него больше нет оружия, а люди за своим следят. Хотя на берегу реки хватает камней, и Дар нашел один, тяжелый и острый. Удобный. Осталось выбрать жертву.

   И присев на краю темноты, он разглядывает людей.

   У того, который правил телегой, нет имени. Все зовут его Сержантом, а он отзывается. Он крупный и седой. Носит бороду, усы и волосы в косу заплетает.

   Без оружия.

   Но ему, наверное, и не нужно. Каждый кулак - с голову Дара.

   Значит, нельзя под кулаки попадать.

   А лучше выбрать кого-нибудь другого - все-таки неправильно убивать того, кто тебя кормил.

   Над котлом колдует невысокий человечек, какой-то весь округлый, бестолковый. Он излишне суетлив и выглядит беспечным. Однако нет-нет да останавливается его взгляд на кромке леса, на тех кустах, в которых прячется Дар.

   И значит, человек не так прост.

   Двое других обыкновенны. Воины, как те, которые во дворце... от него, говорят, остались головешки, но Дар не понимает, разве возможно такое? Врут.

   Уйти?

   Вернуться по дороге, пересчитав мертвецов, и лично посмотреть?

   Наверное, это было правильное решение. Но осуществить его не вышло. Чья-то рука схватила за шиворот, подняла, тряхнула и швырнула к огню.

   - Смотри, Сержант. Сбежит, со всего десятка шкуру спущу.

   Этот голос заставил прижаться к земле и зарычать. Вот тот, кого Дар должен убить.

   - Посади на цепь.

   Он сумел вскочить и добраться до цели. Ударить камнем по протянутой руке, и получить второй рукой по зубам. Запоздало подумалось, что зря рубашку стирал - все равно кровью зальет.

   А враг присел на корточки и, вцепившись в волосы, голову задрал. Шея отчетливо хрустела. Но Дар, сцепив зубы, разглядывал человека, которого непременно должен убить.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.