Дом дервиша

— Отсек двести двадцать девять?

Парень только что купил с лотка два стакана кофе, по одному в каждой руке, — кофе в европейском стиле, не кофе, а ароматизированное молоко со вкусом кофе, которое продают в картонном стаканчике с деревянной палочкой. Он высокий, бледный и долговязый, причем лицо выглядит старше, чем одежда: немного тяжеловатая челюсть и задумчивые щенячьи глаза, которые он постоянно отводит, избегая ее взгляда.

— Он там, в Меньших.

— Где?

— Ну, у нас тут все организовано по технологическому масштабу. Милли, микро, нано. Маленькие, Меньшие, Наименьшие. Маленькие — это красиво. Размер имеет значение. Я туда как раз собираюсь.

Лейла протягивает ему руку. В ней зажата визитная карточка. Мужчина поднимает, извиняясь, стаканчики с кофе.

— Я Лейла Гюльташлы, фрилансер, маркетинговый консультант. У меня встреча с Яшаром Джейланом из «Джейлан-Бесарани».

— А что вам надо от Яшара?

— Он хочет, чтобы я подготовила бизнес-план расширения компании. Привлечение капитала, белые рыцари, венчурные компании и все такое.

— Венчурные компании. — Он с шумом втягивает в себя воздух. — Понимаете, меня пугают все эти разговоры про деньги.

— Не так страшно, если знаешь, что с этим делать.

Несмотря на объяснения тетушки Кевсер, Лейла так и не поняла, кем ей приходится Яшар, но он был милым и вежливым, когда она позвонила; без типичного для гиков[52] эгоцентризма.

— Фенербахче, да, поняла.

Далековато, пять разных видов транспорта. Если повезет, то на дорогу уйдет полтора часа. Нет, скажем, три. Она снова приняла душ под дорогой водой, отгладила печальные складки на своем костюме для собеседований и вышла с большим запасом.

— Нанотехнологии.

— Типа того.

Нанотехнологии или даже «типа того». Что она знает об этом? Да что вообще хоть кто-то знает по-настоящему о нанотехнологиях, кроме того, что это новая модная тенденция, которая обещает изменить мир так же радикально, как информационные технологии поколение назад. Никакой специальной подготовки, кроме хорошо отутюженного костюма и непреодолимой веры в собственные способности. Это настолько далеко от Демре, насколько возможно.

— Отсек двести двадцать девять. — Парень машет кофейными стаканчиками и проходит вслед за девушкой в безымянный однокомнатный офис. — Яшар, это Лейла Гюльташлы. Она наш маркетинговый консультант.

— Ах да, рад встрече!

Лейла пытается подавить румянец смущения, пока пожимает руку молодому парню, который вскочил из-за стола прямо у стены. У Яшара Джейлана слишком длинные волосы, слишком толстый живот и густая растительность на лице, но у него яркие глаза, он выдерживает взгляд Лейлы и сердечно пожимает ей руку. Обмен информацией, рука к руке, визитка к визитке.

— Как я понимаю, вы уже познакомились с Асо, моим деловым партнером.

— Деловой партнер, разумеется, мне стоило бы догадаться, тетушка Кевсер ничего не сказала мне, партнер, ну, ну… конечно же, — мямлит она, как деревенщина.

— А это Зелиха.

Четвертая в крошечном кабинете — это девушка около тридцати, почти потерявшаяся за грудами инвойсов и всяких бумажек, которыми завален маленький стол. Она хмурится, глядя на Лейлу, — судя по всему, расстроена, — а потом прячет лицо за одним из кофейных стаканчиков. Два стола, три стула, шкаф, на котором стоит принтер, ряд модных уродливых фигурок «Урбантой» на подоконнике за спиной Яшара. Они вчетвером втиснуты в комнатушку, словно дольки апельсина.

— Так чем вы тут занимаетесь?

Яшар и Асо переглядываются.

— Программируемой нуклеиновой биоинформатикой.

— О'кей, — говорит Лейла Гюльташлы. — Может быть, самое время сообщить, что я понятия не имею, что это такое.

— Ну да, и ты вовсе не настоящий маркетинговый консультант, — говорит Яшар. — Прости. Тетя Кевсер мне рассказала.

Зелиха хихикает над кофе.

— Но ты нам все равно нужна, — быстро добавляет Асо. — Мы так же мало знаем о маркетинге, как ты — о программируемой нуклеиновой биоинформатике.

— За исключением того, что если мне придется рекламировать ее, то мне стоит хотя бы в общих чертах иметь представление, что это.

Яшар и Асо снова переглядываются. Они напоминают двух комиков на детском телеканале.

— Понимаешь, мы занимаемся реально мелкими штуками, — говорит Яшар.

— Но не самыми, — заключает Асо.

— Да, никаких микророботов и умного песка.

— Это не нано и уж тем более не фемто.

— Мы где-то между.

— На клеточном уровне.

— Технология, которая сближается с биологией.

— Биология, которая сближается с технологией.

— Получается биоинформатика.

— Стоп, — говорит Лейла Гюльташлы. — Может, я и не спец по маркетингу, но понимаю одно — если вы будете в такой манере общаться с потенциальными инвесторами, то они вас просто выкинут прочь.

— Ладно-ладно, — Яшар поднимает руки. — Вернемся к азам. К масштабам. Мелкие технологии — это, к примеру, микророботы.

— Ага, типа битботов или полицейских роботов, — весело говорит Лейла.

— Да, — говорит Яшар. — На другом конце масштабной линейки самые мелкие технологии, если не считать квантовые точки, — это нанотехнологии, которые начинаются при масштабе в одну десятую длины волны света.

— Ага, это то, что я прыскаю в нос, когда хочу что-то запомнить, сконцентрироваться или просто на время притвориться кем-то другим, — говорит Лейла. — То, что заставляет рисунки на футболках двигаться, то, благодаря чему у нас есть смарт-бумага, то, что выводит лишний холестерин из сосудов или алкоголь из печени. То, благодаря чему мой цептеп или машина, если бы у меня была машина, перезаряжаются за пять секунд.

— Ну, этим дело не ограничивается, — говорит Яшар.

— А есть кое-что между, именно здесь наша область деятельности. Мы работаем с клетками человеческого тела, — объясняет Асо.

— Типа крошечных подводных лодок в кровотоке? — уточняет Лейла.

Оба парня смотрят на нее. Зелиха снова хихикает.

— Ну, это научная фантастика, — говорит Асо.

— Понимаешь, на клеточном уровне вязкость крови столь высока…

— Стоп. Хватит этого парного конферанса. Просто скажите, это связано с репликаторами?

Яшар и Асо в ужасе, словно Лейла обвинила их в педофилии. Даже Зелиха взбешена.

— Мы занимаемся биоинформатикой, — бурчит Яшар.

— А изучение репликаторов проходит под строгим надзором правительства и при наличии правительственной лицензии, — добавляет Асо. — Эксперименты с репликаторами можно проводить только на научно-исследовательских базах, одобренных правительством, а они все в Анкаре.

То есть кто-то на этом базаре чудес экспериментирует с репликаторами, думает Лейла. Интересно, в каком из отделов — Маленькие, Меньшие, Наименьшие? Репликаторы были опасны. Репликаторы были новым ядерным оружием. Репликаторы убивают вас, без вопросов, без жалости. Репликаторы были концом света, который наползал, один безжалостный атом за другим. Это давний детский кошмар: Лейла не могла уснуть и спустилась вниз по лестнице. Тихонько-тихонько, никто не услышал. Мама с папой сидели каждый в своем кресле, старший брат Азиз и сестра Хасибе развалились на полу. По телевизору шли новости, и лица казались синими от света, который лился с плоского экрана, занимавшего всю стену. На этом уровне ужаса нельзя уже избежать. Мир двигался к концу по наихудшему из сценариев. Позднее Лейла узнала имя этому апокалипсису. Серая слизь.[53] Она видела, как медленная серая волна поглотила город типа Демре. Дома, улицы, мечеть, торговый центр, автобусную остановку, автобусы, машины на улице — постепенно все захватила ползучая масса, серебристая, как плесневый грибок, который пробирался в теплицы, превращая томаты из темно-красных в мягкие и пушисто-серые.

В том Демре-смертнике не было людей. Но в фильме показали, как кошку, черную кошку с белыми лапками и хвостом, загнала в угол неизбежная серость, поглотила, превратив в серебристый коврик в форме кошки, который несколько мгновений корчился, а потом растаял. Девочка начала орать.

52

Люди, чрезмерно увлеченные чем-то, к примеру компьютерными технологиями.

53

Гипотетический сценарий конца света, связанный с развитием молекулярных нанотехнологий и предсказывающий, что неуправляемые самореплицирующиеся нанороботы поглотят все доступное им вещество Земли.