Механическое сердце(начало)

   А это пропустили.

   Плохо.

   Сложив записку, Брокк вернул ее в конверт, а конверт - к прочим бумагам, среди которых не было ничего важного. Придется сообщить Кейрену, и тот наверняка потребует, чтобы Брокк принял дополнительные меры безопасности.

   Носятся, как с младенцем... и пусть у Кейрена своя работа, но Брокк не собирается прятаться. Нахлынувшее раздражение было столь велико, что Брокк вскочил, едва не опрокинув стул. И кофейник, стоявший на краю стола, локтем задел.

   Звон. И веер фарфоровых осколков. Кофейная лужа на полу и ковре. Кофейные пятна на брюках.

   - Проклятье!

   Выдохнуть. Унять ярость. И не заметить того сочувствующего взгляда, который бросил на него лакей. Уйти.

   Спрятаться в тишине тренировочного зала. Но и здесь в воздухе мерещится все тот же назойливый аромат лаванды. Синие цветы на белом покрывале... в вазе на столе... в холеных пальчиках. Они обрывают бутон за бутоном, и лоскуты лаванды падают на пол.

   Да что сегодня за день такой?! Брокк не без труда отогнал воспоминание.

   В тренировочном зале сумрачно. Огромные окна закрыты щитами дождя, и слабый свет осеннего солнца искажает знакомое пространство. В нем пляшут тени, и лица статуй оживают. Еще немного, и все они повернутся к Брокку, чтобы сказать:

   - Уходи.

   - Ну уж нет, - его голос рвет тишину. И шаги на плитах рождают недолгое эхо.

   Обойдя зал по кругу, Брокк с раздражением содрал домашнюю куртку, кажется, снова с пуговицами не справился - порой он становился до отвращения неловок. Куртка полетела на постамент статуи. И следом за ней - рубашка. Домашние туфли оставил здесь же.

   И живое железо, почуяв близость свободы, рвануло, меняя тело. Горячая волна накрыла Брокка с головой. Сердце засбоило, но выровнялось в подзабытом ритме. Ноющая боль поселилась в мышцах, но ненадолго.

   Схлынула.

   Поплыло зрение, и мир, созданный запахами, стал чуточку иным, более сложным. Он - акварельный рисунок, в котором мешаются тона и полутона, в великом множестве красок. И несколько секунд Брокк просто стоял, наслаждаясь этим полузабытым восприятием.

   На камне вилась дорожка чужих следов.

   И лавандой теперь пахло отчетливо, резко. Брокк хотел пройти по следу, дернулся и... взвыл.

   Колченогий урод.

   Калека.

   Существо, которое не имеет права на жизнь.

   И на что он надеялся, вернувшись туда, где ему не место? Под взглядами статуй он вновь остро осознавал свое уродство. И скалился, держался. Ковылял по нарисованному лавандой следу, пока не добрался до порога, а там след исчез, затертый другими.

   И Брокк вернулся. Добравшись до центра зала, он лег, поджав обрезанную лапу с нашлепкой-рукой, под живот. Лежал долго, сам не зная, чего хочет добиться.

   - Мне сказали, что тебя здесь найти можно, - этот голос заставил вздрогнуть и зарычать.

   Виттар из рода Красного золота оглядывался, не давая себе труда скрывать интерес.

   - Мило. Я бы сказал, весьма мило.

   Что ему надо?

   Виттар выглядел уставшим, но при этом странно довольным. Он переступил порог, и серая тень его скользнула по плитам, словно ковровая дорожка, которая спешила лечь под ноги хозяину.

   - Тебе нечего стыдиться, - Виттар остановился перед статуей, изображавшей пса в полной боевой ипостаси, и потрогал иглы. - Я слышал, что с тобой произошло.

   Неудачный опыт. И собственная глупость, которая обошлась дорого.

   Дед был прав: Брокк не имел права на такой риск.

   Вот только раскаяние ничего не меняет.

   - Вставай.

   Брокк отвернулся. Мало того, что этот Высший без приглашения объявился в его доме, так еще и командовать взялся?

   - Вставай, - повторил Виттар, щелкнув мраморного пса по носу. - Король ждет.

   Стальной король сидел, вытянув ноги и ладонями накрыв узловатые колени. Королевские пальцы мяли ткань, и Король морщился, должно быть, собственные прикосновения причиняли ему боль. Это проявление слабости заставило Брокка отвести взгляд.

   - Я тут подумал, - голос его звучал мягко, - что тебе пора жениться.

   Брокк молча ждал продолжения.

   Жениться? Меньше всего ему сейчас нужна жена. И без нее забот хватает.

   - Поскольку, - в глазах Стального короля мелькнула насмешка. - Ты сам не удосужился озаботиться поисками невесты, я решил вмешаться. Надеюсь, ты не возражаешь?

   Риторический вопрос, и ответа Стальной король не ждал. Он поднялся, опираясь на широкий подлокотник кресла, и так и остался стоять, разве что руки легли на спинку.

   - Итак, ты не возражаешь... - задумчиво повторил он, проводя пальцами по бархатной обивке кресла. - И значит, нет никаких сердечных тайн? Привязанностей?

   - Нет.

   - Замечательно... и глупостей ты натворить не успеешь. Я позабочусь.

   Он бросил взгляд на Виттара.

   - Что ж, в таком случае позволь познакомить тебя с невестой. К сожалению, пышной свадьбы я тебе не обещаю, но захочешь - устроишь сам.

   Виттар вышел, и в кабинете воцарилась тишина, впрочем, длилась она недолго.

   - Брокк, - Стальной король отпустил кресло и сделал шаг к камину. Вытянув руку, он уперся в каминную полку, подвинув фарфорового голубя. - Мне докладывали о том, насколько ты был... неблагоразумен.

   - Я сожалею.

   - Не сожалеешь, - жестко оборвал Стальной король. Вторую ногу он подволакивал, и на ворсе ковра остался широкий след. - Не притворяйся. Это я сожалею, что не могу просто взять тебя за шиворот и хорошенько встряхнуть. Хватит.

   Король наклонился и, обняв ногу под коленом, переставил ее поближе к камину.

   - Ты заперся в своем несчастье и не видишь ничего вокруг. Да, появление сестры несколько тебя встряхнуло, но оказывается, не настолько, чтобы ты совсем ожил. Ты отпустил ее... не отворачивайся, я прекрасно знаю, что ты был в курсе этой нелепой затеи.

   - Простите.

   - Не прощу, - пробормотал Стальной король и все же распрямился. Он двигался столь медленно и осторожно, словно боялся, что неловкое движение причинит ему боль. А может, так и было. - Вы мне всю игру сломали...

   Прозвучало обиженно, но эта обида была частью маски. Король же вернулся к каминной полке. Сняв с нее фарфорового голубя, он повертел статуэтку в пальцах и вернул на прежнее место.

   - Но ладно, я умею признавать поражение. Любовь, так любовь. Оден сам выбрал, пусть живет. И за сестру можешь не волноваться. Я не собираюсь причинять ей вред.

   - Спасибо.

   - Пожалуйста, - отодвинув голубя, Король дотянулся до пары дам с веерами. Фигурки кланялись друг другу, и складки платья поблескивали позолотой. - Но мы сейчас не о ней, а о тебе. Я узнаю этот взгляд. Опять в меланхолию впасть собираешься? Брокк, ты же не истеричная девица, которой нужно принимать капли для успокоения нервов.

   Король был прав, и за собственную слабость, вернее за то, что поддался ей, становилось стыдно.

   - Ты Мастер.

   - Я не...

   - И лучший Мастер на моей памяти.

   Перевернув фарфоровую даму, Стальной король бесстыдно заглянул ей под юбку.

   - Твоя сила в твоей голове. И вчера ты едва с этой головой не расстался. По собственному, заметь, почину. И скажи, что я должен сделать для того, чтобы ты, наконец, стал думать?

   - Я вернусь к работе...

   - Конечно, вернешься, - перебил король и с явным разочарованием поставил даму рядом с голубем. - Но я не о том.

   - Не понимаю.

   - Понимаешь, не притворяйся, - Стальной король сделал шажок и поморщился. - Не один ты искалечен. Смирись уже. Успокойся. Научись жить.

   - Как?

   - Как-нибудь, - следующей в ряду фарфоровых безделушек была борзая, но к ней король не прикоснулся. - Так, как все живут. И выживают. У тебя нет руки, но ты себе сделал руку.

   Металл, статичный, покорный, но не способный к изменению.