Проба пера

— Брось, — Мало-старший брезгливо махнул рукой. — Кино — это яма. Вкладывать в кино деньги — просто выбрасывать их на ветер.

— Не всегда, — возразил Дима. Он нечасто смотрел отцу в глаза. Не выдерживал жесткого, тяжелого взгляда, но сейчас посмотрел, заставляя себя, ломая собственную выдержку. — Кино может быть прибыльным, если это будет хорошее кино. Такое кино, которое станут смотреть не только «тут», но и «там». Тогда оно может окупиться и даже принести прибыль.

— И большую прибыль?

— Думаю, двести-триста процентов.

— А срок? — в голосе Мало-старшего прорезались слабые нотки интереса.

— Год.

Вячеслав Аркадьевич задумался. Он сопоставлял и анализировал, прикидывал возможные «но», наконец цыкнул зубом.

— Нет. Слишком рискованно — раз. Слишком долго — два.

— Я не прошу тебя вкладывать в кино деньги, — спокойно и ровно заявил Дима. — Я прошу тебя дать мне их взаймы.

— Тебе? Взаймы? — Мало-старший хмыкнул. Похоже, мальчик начал взрослеть, решил поиграть в серьезные игры, но тон взял хороший. Реальный тон взял, авторитетный. Только вот авторитетные люди взаймы не просят. — И на какой срок?

— На полтора года.

— Ты же говорил — год, — прищурился Мало-старший.

Дима старался перенять стиль отцовского разговора, понять его психологию, подстроиться под поведение. Пригодится еще, да и уговаривать легче, когда ведешь беседу на одном языке. Он улыбнулся.

— Ты что это, пап? Разводишь меня, как лохов своих? Когда я говорил «год»? Год, это только чтобы фильм сделать, потом деньги отбить нужно. А реально вернуть долг я смогу через полтора.

Мало-старший засмеялся. Не то чтобы ему было жалко денег. В конце концов, полтора миллиона — не такая уж большая сумма. Даже если Дима сумеет в конце концов выйти «на ноль» — все равно останется в плюсах. Жизнь — самая лучшая школа. Потрется среди реальных «волков» — по жизни легче будет с серьезными людьми общаться. Отечественный бизнес, конечно, в результате обретет человеческое лицо, да только случится это не так скоро, как хотелось бы. А характер нужно воспитывать с малолетства.

Вячеслав Аркадьевич перевел дух, поднялся, наполнил бокал.

— А как же институт твой?

— А я что, сказал, что ухожу из института? На заочное переведусь.

— Ладно. С этим решили. Чем за бабки ответишь? — спросил он.

— Чем? — Дима задумался. Ему было понятно, что набрать требуемую сумму он не сможет, но… в любом бизнесе долги требуют хоть какого-то обеспечения. — Квартира, машина, часы те, что ты подарил. Все. Больше у меня ничего нет.

— Больше и не надо, — Мало-старший прищурился. — Тачка твоя — лом. Через год ее может и не быть. А остальное — сгодится. И учти: кинут тебя — не жалуйся. Прогоришь — не посмотрю, что ты — сын. Спрошу реально. Поедешь к тестю с тещей жить. Или в общагу, к этой своей, понял?

— Моя жена — не «эта», папа, — напрягся Дима. — У нее имя есть, между прочим.

— Ладно, не щерься, — Вячеслав Аркадьевич допил мартини. — Это все? Или ты еще чего-то хотел?

— Когда я смогу получить деньги?

— Завтра, — ответил Вячеслав Аркадьевич. — Сам понимаешь, я такие лаве с собой не ношу. Не Буратино. Утром заедешь в офис, составим расписку, как положено, и получишь.

— Договорились, — Дима поднялся.

— Все?

— Все, — кивнул Димка. — Спокойной ночи.

— Молодой ты еще, — вздохнул вдруг Вячеслав Аркадьевич. — Неопытный. Вместо того, чтобы жену ублажать, приходишь ко мне о делах тереть. Да и характером ты не вышел. Со мной, конечно, побазарить можешь, а люди реальные тебя задавят, даже глазом не моргнут. Кинут, как лоха. Вот увидишь.

— Это мои проблемы, — вдруг резко заявил Дима. — Я их сам решать буду.

— Ну-ну, — Мало-старший усмехнулся криво. — На словах-то ты крут, посмотрим, что по жизни собой представляешь.

— Ты что, передумал уже? Насчет денег?

— Я за свой базар отвечаю, — нахмурился Вячеслав Аркадьевич. — Я беспокоюсь, чтобы ты за свой ответить смог.

— И я за свой отвечу, если придется, — заметил Дима и вышел из номера.

— Волчара, — пробормотал Мало-старший и направился в спальню.

— Кто это был? — спросила сонно Светлана.

— Мужчина реальный это был, — ответил Вячеслав Аркадьевич, скидывая халат и забираясь под одеяло.

— Ааааа, — протянула Светлана и через пару секунд снова провалилась в сон.

А Вячеслав Аркадьевич еще не меньше получаса лежал, глядя в черный, бездонный потолок и размышляя о том, не ошибся ли он, решив дать сыну деньги.

Степан проснулся в полной темноте и долго пытался сообразить, где он находится. Потом сообразил, что вчера вечером гулял на Димкиной свадьбе. Похоже, там и остался. Ныли ребра, нудно гудела голова. Насчет головы — понятно, а вот что с ребрами? Дрался он вчера, что ли? Хотя… Нет, братва не позволила бы. Драка на свадьбе брата — явный косяк.

Дима на ощупь поискал на прикроватной тумбе лампу, не нашел и со вздохом сел. Не составило большого труда сообразить, что спал он в одежде, даже кроссовки не снял. Интересно, что это за номер? «Люкс»? Наверное, «люкс». Если это «люкс», то в нем должен быть холодильник. Нет, если не «люкс», то тоже должен, но маленький. Кто-нибудь из актерской братии вполне мог заявиться сюда вечером и потырить все бухло. А чего? Вся эта публика бухнуть любит, дело известное. Да и кто не любит? На халяву-то?

Держась за голову, Степан прошел во вторую комнату. Точно, «люкс». Холодильник внушительный, солидный. Степа потянул дверцу, осторожно, стараясь не трясти лишний раз головой. Две полки — нижняя и средняя — были заставлены выпивкой умопомрачительных сортов и различного уровня крепости. На верхней ждали своего часа две пластиковые упаковки с баночным пивом. Степан достал пиво, сдернул кольцо и жадно припал к банке губами. Он осушил банку, тут же достал вторую. Боль отступила, сознание заволокло приятным ватным туманом. Нормально.

Степан присел в кресло и выпил вторую банку уже не торопясь, смакуя горьковатый напиток, ощущая приятную, прохладную испарину под пальцами. Часы на телевизоре показывали три утра. Степан щелкнул пультом. Экран расцвел картинкой — какой-то эротический фильм. То ли спутниковый канал, то ли видеозапись. Что-то довольно целомудренное, вроде Залмана Кинга. Крутогрудая стильная блондинка под сладкую саксофонную мелодию занималась сексом с безликим модельным красавцем. Красавец имел стероидно-накачанные мышцы и манеры явного педика. Степан пару минут смотрел в экран, попивая пиво, затем покрутил головой. Да, шлюху бы сейчас какую-нибудь в номер. Но, скорее всего, подобные услуги в прейскурант не входят. Разве только к кому-нибудь из обслуги обратиться? Девчонки тут есть приличные. Коридорные, горничные. Наверняка хоть одна из них да трахается за бабки. А ему больше и не надо.

Степан допил пиво. Томление в низу живота становилось все более сильным.

— А, — Степан выключил телевизор. — Г…вно.

Он погасил свет и вышел в коридор. Словно вымерло все. Да и то… Народ с вечера гулял. Он спустился на первый этаж, встретив по дороге Димыча. Извинился. Ссориться с братом было не с руки. Отец узнает — рыло начистит похлеще, чем вчера утром. В семье Мало-старший распрей не любил и пресекал их на корню. А Димыч торопился к своей благоверной. М…к. Будь Степан на его месте, уже полночи пер бы ее так — весь пансионат на ушах бы стоял.

Степан прошелся по первому этажу. Дежурили в холле охранники, за барной стойкой скучал бармен. Наверное, ждал смены. В банкетном зале было пусто. Обслуга убирала со столов, наводила порядок, накрывала к завтраку. В дальнем углу ужинали музыканты.

Степа подозвал официанта.

— Слушай, брат, где бы тут телку снять? — Официант вежливо улыбнулся, помотал головой. — Да ладно, не шугайся, я не мент. Я тебе бабок дам, ты мне только телку найди…

— Боюсь, что ничем не смогу помочь, — улыбнулся официант. — У нас это не поощряется. — Он оглянулся. — Кое-кто из девчонок-коридорных этим занимается, но их сегодня специально убрали. Свадьба, люди собираются серьезные. Кто же знал?