Страница 4 из 11
Курт заметил пришельцев и установил штангу на держатели. Он был голым по пояс и довольно тощим, но большое количество татуировок — свастики, нацистские флаги, солдаты в стальных шлемах, викинги — делали Курта устрашающим.
— Кто к нам пришел... — протянул Финни. — Маленький жиденок.
— Я итальянец, — решительно произнес Антонио.
— Кстати, всю эту вашу фашистскую хрень тоже придумал итальянец. Его звали Бенито Муссолини, — заметил Мактирнан. — Но мне, собственно, без разницы.
Далее он рассказал удивленным скинхедам историю про своего деда Барни, который так и помер в мичиганской тюрьме. Те переглянулись.
— Я не понял, чего ты сюда вообще приперся, — нахмурившись, сказал Курт. — Еще и притащил за собой этого урода.
Пузатый Фред Бин поднялся со скамейки и встал рядом с Куртом, широко улыбаясь. На месте выбитых передних зубов чернела пустота.
— Послушай, что я хочу тебе сказать, мой фюрер... — дружелюбно начал Мактирнан, подходя к главарю скинхедов. Курт склонил голову набок, словно прислушивающаяся собака, ожидая продолжения. Но его не было, потому что Мактирнан почти без замаха ударил его правой снизу в челюсть.
Антонио своими глазами видел, как ноги Курта Финни оторвались от земли. Он взлетел в воздух и грохнулся на вытоптанную траву спортивной площадки, причем падение выбило из его легких остатки воздуха. Корчась, Курт пытался подняться. Пузатый Фред Бин что-то угрожающе забубнил и двинулся к Маку, но тот наступил ему на ногу и сильно толкнул.
Толстяк потерял равновесие и упал прямо на Курта. Финни взвыл.
Остальные в недоумении пялились на происходящее, не предпринимая никаких действий для спасения главаря. Мактирнан, потирая ободранные костяшки пальцев, оглядел их и сказал, показав на Антонио:
— Этого пацана больше никто не трогает. И вообще, парни, ведите себя потише. Что-то вы уж больно распустились.
Сказав так, Джерри дернул нового приятеля за рукав, и они ушли. Никто не пытался их остановить или преследовать, только Курт крикнул вслед:
— Все, вы оба покойники!
...Несколько дней жизнь была спокойной. Джерри переселился в камеру Антонио, изгнав с верхней койки унылого очкарика Уиллоуби, который поджег школьный автобус и придорожную забегаловку. Чаще всего Мак лежал на постели и читал все подряд, от детских книжек до каких-то справочников. Теперь Антонио уже не удивлялся, откуда он знает про того же Муссолини.
Потом на Мактирнана напали. Произошло это вечером в библиотеке, незадолго до отбоя. Нападавшие использовали популярное в местах заключения оружие, изготовленное из зубной щетки, в которую на место щетины вплавлялись два куска обычного бритвенного лезвия на расстоянии в пару миллиметров друг от друга. Таким образом, лезвия наносили параллельные глубокие раны, которые очень долго и трудно залечивались — если жертва оставалась живой, разумеется.
Мак рылся на книжной полке, когда один из «киллеров» попытался сбить его с ног, а второй — порезать бритвами. Уцепившись за полку, Мак обрушил ее вместе с книгами, и в образовавшейся суматохе ухитрился откусить одному противнику кусок уха, а у второго вырвать оружие и полоснуть его им по руке.
На следующий день из колонии были отправлены в соответствующее учреждение с более строгим режимом двое из «Братства» — Крыса и Рэд Ай, у которых были забинтованы ухо и рука.
Этим противостояние не закончилось. Пузатый Фред Бин отловил Антонио в прачечной и избил так, что его уложили в медчасть. Провалявшись там почти неделю с треснутыми ребрами и вывихнутой челюстью, Антонио наконец, вернулся в свою камеру, боясь увидеть, что Мактирнана там нет.
Черта с два. Мак был тут как тут: лежал на своей верхней койке, читал «Властелина Колец» и курил самокрутку. Он вяло приветствовал Антонио, словно тот выходил куда-то на пару минут, и сообщил последние новости.
После того, как Фред Бин измолотил Антонио, Мактирнан снова пришел на спортплощадку и без лишних слов врезал Курту. Финни попытался сопротивляться, в драку полезли другие члены «Братства», и тогда Мак схватил магнитофон и разбил его на голове у одного из нападавших. Потом оторвал какую-то железяку от силового тренажера и принялся отмахиваться. Набежавшие охранники еле утихомирили Мака, вокруг которого валялись стенающие скинхеды. У двоих обнаружили переломы; их тут же отправили в городскую больницу, а Финни, Фреда Бина и еще нескольких руководство отослало вслед за Крысой и Рэд Аем в колонию строгого режима. Остальные, оставшись без заводил, тут же присмирели.
Мактирнан вышел сухим из воды — один из охранников, мистер Келп, видел, как «эти чертовы наци напали на паренька, и он был вынужден обороняться, чем мог».
— Прочитали мне лекцию о том, что драться нехорошо, — завершил свой рассказ Джерри, — а я впарил им заветы деда Барни. Директор Баффет едва не прослезился от умиления.
— Ты из-за меня это сделал? — спросил Антонио.
— Что именно?
— Ну, пошел драться с Куртом и «Арийским братством»...
— А, это... Нет, дружище. Просто мне было скучно. Так что не надо считать меня своим другом и братом на все времена, или придумать, что ты мне теперь обязан по гроб жизни... Мне было скучно, я и поразвлекся, как умел. Поэтому принеси-ка мне баночку колы из автомата, и мы в расчете.
С этими словами Мактирнан подмигнул и вновь углубился в творение профессора Толкиена.
* * *
* * *
Антонио Альбиони выпустили из колонии спустя три месяца. Что он делал дальше, где жил и чем занимался — не суть важно, главное, что он не видел Джерри Мактирнана больше пяти лет.
Хотя нет — важно. Важно не то, чем занимался Антонио, а то, что он научился быть разным. Наверное, он сделал бы неплохую актерскую карьеру, потому что представляться другими людьми стало его хобби. Он по-разному представлялся девушкам, деловым партнерам, собутыльникам, придумывал себе имена и фамилии, адреса и родственников, сочинял биографии и мелкие факты из личной жизни...
Зачем он все это делал — Антонио вряд ли смог бы объяснить. Тем более что арестовывали и судили его именно как Антонио Альбиони — сделать себе хотя бы фальшивые права или номер социального страхования он так и не озаботился.
А с Джерри Мактирнаном они встретились совершенно случайно — в итальянском ресторанчике, где Антонио ждал человека, для которого угнал новенький «Феррари». Заказчик опаздывал, и Антонио решил перекусить. Он попросил принести ему спагетти с дарами моря в остром соусе; парнишка-официант оказался довольно неуклюжим, и ужин Антонио оказался на спине у человека, сидевшего за соседним столиком. Человек вскочил, заехал официанту в ухо, и Антонио с изумлением узнал в злобно очищающем с пиджака макаронины типе Джерри Мактирнана.
Хозяин ресторанчика извинился перед Маком, принес в дар отличное вино (которое Мак тут же потребовал заменить на односолодовый виски) и сказал, что ужин Мактирнану ничего стоить не будет.
— И моему другу, — мрачно добавил Мак, указывая на Антонио.
— И вашему другу, — со вздохом согласился хозяин, черноволосый коротышка, смахивающий на киноактера Дэнни Де Вито.
Как выяснилось, Мактирнан все эти годы удачно чередовал различные нарушения действующего законодательства с судами и отсидками в исправительных учреждениях Соединенных Штатов.
— У меня отличный адвокат, — с гордостью поведал он. — Говорят, что все хорошие адвокаты — евреи, но этот тип, прикинь, кубинец. Пару раз вытащил меня из совершенно провальных ситуаций.
Антонио ел салат, кивал и украдкой рассматривал старого знакомца. Мактирнан сильно изменился. Несмотря на то, что он был старше Антонио всего на пару лет, на его лице появилось несколько глубоких морщин, запавшие глаза странно блестели, а руки подрагивали. Антонио прекрасно знал, что это означает. Наркотики.
Сам он всегда старался держаться от них подальше, потому что насмотрелся на людей, забивших с помощью наркоты свои жизни в самую глубокую задницу, которую только можно придумать.