Страница 95 из 117
― Спустимся туда, переночуем в этой долине и посмотрим, какие там водятся растения и животные.
Все повиновались Антаре, а он взял свой меч в правую руку, а щит — в левую и отправился вдоль долины, оглядывая ее со всех сторон. И вдруг он увидел огромный вяз, который не могли бы обхватить и десять человек, а под этим вязом протекал прозрачный ручей, подобный райскому источнику. Антара остановился у этого ручья и стал вглядываться в воду, как вдруг он услыхал голос, подобный грому, который исходил из дерева и произносил такие слова: «Горе тебе, порождение злодеев, мало тебе того, что ты нападаешь на людей в их землях, ты хочешь покуситься и на нас! Горе тебе, я ас-Самам ибн аш-Шалгам, радуйся своей гибели!» А этого злого духа заточил в этом дереве один жрец в древние времена, когда узнал, что убить его сможет только фарис, который появится в Хиджазе. И дух знал про это, и всякий раз, когда кто-нибудь проходил по этому месту, он думал, что это и есть тот самый человек, которому суждено убить его, и старался всех запугать. Поэтому-то и считалось, что эта долина населена джиннами, и никто не осмеливался по ней проходить. И вот Антара, услыхав этот голос, подошел к дереву с обнаженным мечом в руке и стал рубить его, и когда меч коснулся джинна, тот крикнул:
― Сжалься надо мной!
Антара хотел было оставить его, но вдруг услыхал другой голос, который говорил:
― Не оставляй его в живых, Абу-ль-Фаварис, не то ты раскаешься!
И Антара воскликнул:
― Кто ты, о говорящий, и почему я не вижу тебя!
Тот ответил:
― Я один из царей джиннов, которые уверовали в господина нашего Сулеймана ибн Дауда, а этот джинн, который сидит в дереве, взбунтовался против него, и его заточили здесь. А теперь ему суждено погибнуть от твоей руки, о прославленный фарис, а если ты оставишь его в живых, он будет преследовать тебя и принесет тебе много зла. Но берегись, о Антара, его родичей, которые находятся в долине Сарих на расстоянии десяти фарсахов отсюда.
Тогда Антара взмахнул мечом и, увидав поднявшуюся над деревом голову джинна, отрубил ее и отнес Урве и его людям. И они стали взывать к Аллат и Уззе, прося помощи против этого дьявола, а Антара смеялся над ними, говоря:
― Не бойтесь, это ведь только его голова!
И Антара рассказал им обо всем, что с ним случилось, а наутро они отправились дальше. А прибыв в Сирию, они нашли там торговцев вином и, закупив множество бурдюков, отправились в обратный путь. А возвратившись в становище, Антара стал устраивать пиры, которые продолжались день и ночь не переставая, и угощал всех, кто проходил мимо, и щедро оделял вдов и сирот. И вот стада Антары поредели, и однажды он вместе с Урвой и со своими сыновьями отправился искать добычи. А всего их было восемьдесят всадников, и они ехали, пока не обессилели от усталости. А Шейбуб сбился с пути, и они попали в безлюдную пустыню, в которой слышны были только вопли джиннов, а росли одни кусты колючек. И Шейбуб остановился, не зная, что ему делать. Тогда Антара спросил его:
― А почему мы не выходим отсюда в другое место?
И Шейбуб ответил ему:
― Знай, если мы пойдем направо, то окажемся поблизости от долины Сарих, которой боятся все племена, потому что там обитают дьяволы и злые духи.
Но Антара сказал Шейбубу:
― Иди и не бойся ни людей, ни джиннов.
Тогда Шейбуб повернул и повел их направо, не боясь никаких преград, а за ним следовал его брат Антара — смелый фарис, которому не страшны никакие опасности, — произнося стихи о своей доблести и отваге.
И вдруг, когда они приблизились к долине Сарих, перед ними появилось пятеро всадников такого огромного роста, как будто они были из народа Ад и Самуд. Они были похожи на высохшие стволы пальм, а под ними были черные кони с раздутыми ноздрями и обрезанными ушами. Всадники были большеголовые, пучеглазые, рты у них были огромные, ноги длинные, как корабельные мачты, а руки походили на вилы. Приближаясь к абситам, они рычали, подобно грому, и напоминали разъяренных львов. В руках эти всадники держали длинные копья и щиты, а облачены были в шлемы и кольчуги и опоясаны широкими мечами. Увидав их, Антара обратился к Гассубу и сказал ему:
― Выйди к ним и спроси их, из какого они племени.
И Гассуб хотел выполнить приказ Антары, но его опередил Гадбан, который отпустил поводья своего коня, так что поравнялся с огромными всадниками, и крикнул:
― Эй, горе вам, из какого вы племени и что привело вас в эти края? Говорите, а потом отдавайте нам ваших коней, оружие и снаряжение, не то не избежать вам кубка гибели! Если вы нам друзья, то радуйтесь избавлению, а если враги, то радуйтесь гибели и плену!
Но не успел Гадбан закончить свою речь, как на него налетел один из пяти всадников и ударил его копьем в грудь, и оно вышло, сверкая, из его спины. А потом он поднял Гадбана на копье и бросил вниз, и Гадбан остался недвижимым на лике земли. И когда абситы увидели это, они едва не лишились разума, а Антара крикнул так, что его сердце едва не разорвалось. Он оперся на копье и лишился сознания и больше не видел, что происходит вокруг него. А Урва ибн аль-Вард и его рыцари напали на пятерых всадников, но те встретили их страшными ударами копий. Урва лишился коня и возвратился к Антаре, но тот ничего не видел и не слышал. Тогда Урва крикнул:
― Спаси нас, Абу-ль-Фаварис, видишь, что случилось с нами!
Но Антара не открывал глаз и не отвечал ему. Тогда Урва поймал коня, который лишился наездника, сел на него и возвратился к своим спутникам, но половина воинов уже покоилась на лике земли. И тут Урва увидел, что на него падает огненная звезда, он спрыгнул с коня, и конь тотчас пал, пораженный огненной стрелой. Тогда Урва снова поскакал к Антаре, а слезы потоком струились по его щекам, и он изо всех сил кричал:
— Открой глаза, Абу-ль-Фаварис, мы погибли, у нас нет надежды на спасение!
Но Антара не слышал его слов и не ответил ему. И Урва снова возвратился к своим спутникам и увидел, что из восьмидесяти воинов осталось только двадцать, а все остальные проколоты и рассечены блестящими мечами. Тогда Урва растерялся и понял, что никому из них не избежать гибели. Он спешился, побежал к Антаре и вне себя крикнул:
— Открой глаза, защитник абситов, ведь редеют ряды твоих людей!
Тогда Антара открыл глаза, которые от сильного горя стали подобны наполненным кровью сосудам, и спросил:
― О Урва, ты знаешь, кто убил моего сына? Укажи мне его, и я вырву его сердце из груди!
Тогда Урва воскликнул:
― Посмотри перед собой: тот, кто убил Гадбана, первый!
Услыхав это, Антара схватил копье, и из глаз его полетели искры. Он налетел на первого из пятерых всадников и ударил его копьем в грудь, но копье сломалось. Тогда Антара выхватил меч из ножен и ударил им всадника, но меч отскочил и согнулся. Тогда Антара в страхе повернул коня и крикнул Урве:
― Спасайся, брат, спасайся!
И Урва крикнул:
― Почему, о Абу-ль-Фаварис?
И Антара ответил ему:
― В такой день нельзя сражаться.
Тогда Урва воскликнул:
― И в такой день друг покидает друга, а товарищ отказывается от своего товарища?! Разве ты не видишь, что я пеший и что мой конь убит подо мной?
Тогда Антара схватил Урву, поднял его к себе на седло и, кликнув остальных воинов, пустился галопом назад в свои земли. А позади них раздались крики, вопли и шум, вслед им полетели камни, а с неба на них обрушился огонь, но они скакали, пока не покинули Вади Сарих. И когда Антара оглянулся, то увидел, что осталось их только пятеро: он сам, Урва, его сыновья Майсара и Гассуб и его брат Мазин. А Шейбуб и Хазруф, увидав, как всадник-великан убил Гадбана, тут же вверили свои ноги ветру и убежали в широкую степь, так что Антара и его спутники догнали их только через день.
И когда Антара и его четверо спутников вернулись в становище, Антара дал обет не садиться верхом, не брить волосы и не посещать пиры. Он облачился в черную одежду в знак траура, разбил для себя одного палатку у дальнего конца становища, назвав ее «Домом скорби», и не выходил из нее, непрестанно оплакивая своего сына. И так провел он два месяца. А все друзья Антары из разных племен пришли к нему, чтобы оплакивать вместе с ним Гадбана и утешать его, но никто из них не мог заставить Антару покинуть Дом скорби. Тогда Дурейд, Хани ибн Масуд и другие друзья Антары отправились к царю Кайсу и сказали ему: