Страница 22 из 32
Мэтрон спокойно наблюдал за потасовкой; казалось даже, что она его забавляет.
Третий «манекен», закрепив окончательно девушку в кресле, тоже присоединился к двум напарникам, и как Бруно ни был ловок и как ни сопротивлялся, его схватили и связали, после чего Мэтрон скомандовал: – Продолжим работу, – как будто не было потасовки и погрома.
Один из парней стал убирать осколки и приводить помещение в порядок, двое других вернулись к Клео и надели ей на голову красный шлем с тянувшимися от него проводами и резиновым шлангом.
Связанный и лежащий на полу Джордано встрепенулся и вдруг напрягся, уставившись тяжелым взглядом на парня, подсоединявшего конец шланга к черному аппарату. Помощник Мэтрона застыл в полусогнутом состоянии, как будто его схватил радикулит. Вслед за ним замерли два других напарника.
Мэтрон окликнул их:
– В чем дело? Почему прекратили работу?
Но тут же и сам превратился в одеревеневшего истукана. Петр Иванович, осторожно выглядывавший во время потасовки из-за его спины, почуяв недоброе, попытался дать задний ход и надавил спиной на дверь, но так и остался прилипшим к полотну. В следующий момент Мэтрон со стеклянными неподвижными глазами и неуклюжими движениями приблизился к Клеопатре, снял с нее шлем, ударом кулака оборвал провода, освободив ее руки и ноги от стальных оков и замер неподвижно, как заводной робот, у которого кончился завод.
– Развяжи меня, – попросил снизу Джордано.
Девушка потерла запястья, на которых остался розовый след от тугих наручников и, опустившись на колени, принялась освобождать от крепких объятий веревок своего спасителя.
– Что ты с ними сделал? – спросила она, вцепившись тонкими пальцами в узел.
– В самую опасную для тебя минуту вспомнил про гипноз. С испугу у меня открылись паранормальные способности, – пояснил он. – Во мне такая сила проснулась. Теперь посмотри, что они будут вытворять.
После этих слов Мэтрон зашевелился и, подойдя к аппаратуре, принялся крушить ее кулаками, рвать провода, а когда на его пути попался стул, ухватился за него и попытался оторвать от пола. Это ему долго не удавалось, тогда к нему присоединились трое «манекенов» и Петр Иванович. Вцепившись сзади в спину шефа, они тянули стул, как репу из грядки. Какой-то мужчина в белом халате, заглянувший в комнату, увидев Мэтрона и прочих, ухватившихся друг за друга и дружно на счет «раз-два» дергающих стул, от удивления раскрыл рот и какое-то время непонимающе созерцал странную картину, после чего осторожно и вкрадчиво спросил:
– Что это вы здесь делаете?
Но в этот момент стул, наконец, оторвался от пола вместе с кусочками древесины – и все пятеро с грохотом полетели прямо на вопрошающего, сбив его с ног. Мэтрон, поднявшись первым, схватил спрашивающего за шиворот, вытащил из кучи тел и, оседлав, приказал:
– Вези.
Мужчина в белом халате окончательно растерялся и, стоя на четвереньках, неуверенным голосом попытался образумить шефа.
– Что это вы, Мэтрон? Нехорошо так с коллегой. Неудобно как-то получается, – но вскоре и он перестал контролировать себя и замер молчаливым изваянием с седоком на спине.
– Комедия окончена, – объявил Джордано. – Свяжем этих олухов и будем выбираться отсюда. Валерий Сергеевич давно нас ищет.
– Да, представляю, как беспокоится тетушка Лида, – вздохнула Клео.
Открутив провода от аппаратов, благо их было более чем достаточно, они связали загипнотизированных противников по рукам и ногам, а Мэтрона усадили в кресло, где только что сидела Клеопатра, и надели на конечности наручники.
– Спать, всем спать, – приказал Джордано, и бывшие узники направились к выходу.
Свободно выбрались во двор, но здесь получилась заминка: вокруг одинаковые серые плиты. Какая из них служит воротами? Пришлось подойти к каждой и предложить:
– Вера, открой.
Но ни одна плита не шелохнулась.
– Давай перелезем через забор, – предложила Клео, – подставим что-нибудь и вскарабкаемся.
– Видишь – наверху провода. Там ток. Убьёт. А вот где он отключается – неизвестно.
– А ты спроси у Петра Ивановича.
– Правильно. Он нам и откроет.
Клео осталась ждать во дворе, а Джордано направился в дом и минут через пять вернулся с обезволенным и послушным Петром Ивановичем.
– Найдите плиту, которая открывается, – приказал ему гипнотизёр.
Пётр Иванович беспокойно заёрзал у забора, словно что-то вспоминая, затем подошёл к одой из плит и положил на неё руку.
– Прикажите ей подняться.
– Вера, открой, – безликим голосом скомандовал он.
Плита не шелохнулась.
– Когда он говорил, у него здесь была такая круглая штучка, – Клео помахала рукой у рта, изображая микрофон.
– Садитесь в машину, – скомандовал Джордано. – Возьмите микрофон и приказывайте.
Пётр Иванович подчинился, залез в свой автомобиль, стоявшую во дворе, достал из бокового ящичка микрофон и безликим голосом безучастно повторил:
– Вера, открой.
Плита оставалась в прежнем положении.
Джордано приказывал снова и снова, Пётр Иванович покорно повторял, но ворота упорно не хотели открываться. Бруно задумался, не понимая, в чём дело. Клео волновалась. Наконец, он стукнул себя по лбу и воскликнул:
– Понял! Микрофон реагирует на определённый голос и строго конкретную интонацию, а именно – естественного живого тона у него и не получается. Об этом говорили по телевизору в передаче для юных техников.
– А ты заставь его, чтобы он постарался, – предложила Клео.
Джордано около часа бился с Петром Ивановичем, отрабатывая у него правильную естественную интонацию, но безуспешно. Тот говорил то, как в трубу, монотонно и гулко, то пищал женским фальцетом, то изображал баритон, но всё продолжало выглядеть неестественно.
– Нет, с голосом ничего не получается, – разочарованно признался Бруно.
– Тогда пусть скажет, как отключается ток в проводах, – напомнила девушка.
– Укажи, в каком месте отключается ток, идущий по забору, – приказал гипнотизёр.
– Выключатель – за пределами участка, – металлическим голосом проговорил Пётр Иванович.
– Что, что? Где выключатель? Уточни, – приказал Джордано.
– В трансформаторной будке по улице Степная, 80.
– Западня. Настоящая западня, возмутился Джордано. – Уж с моими-то способностями лет сто назад можно было выйти живым из любого положения, а здесь обхитрили.
– Надо было учиться пользоваться мобильным телефоном, – сказала Клео.
– У нас бы его отобрали. И он бы здесь не помог.
– Так что же нам навсегда оставаться в этом каменном мешке? – испугалась его спутница.
– Придётся подождать, пока не приедет кто-нибудь из города, – обнадёжил он. – Как только ворота откроются, я его загипнотизирую и мы выйдем.
Надежда утешила девушку и она, смиряясь с вынужденным затворничеством, спросила:
– А что мы есть будем? Пролетающих птичек будешь гипнотизировать?
– Раз они здесь живут, значит, должна быть и кладовая с продуктами, – заверил Бруно, и узники отправились на поиски пищи, которую вскоре и обнаружили в тёмном помещении рядом с аппаратурой. Четыре огромных магазинных холодильника оказались забиты различными продуктами и бутылками с пивом и минеральной водой.
– О-о! продуктов хватит на полгода, если есть умеренно, – обрадовался Джордано, но девушка возразила:
– Я не намерена скучать здесь так долго.
Глава 9
Миновал пятый день после исчезновения Клеопатры и Бруно. В гостиной Валерия Буцкого собрались все жители дома, включая самого учёного и его друга Павла. Разговор шёл о пропавших без вести.
– Я уверен – их увезли в Южную Америку и спрятали в джунглях, – рассуждал Пушкин с важностью директора колбасного завода. – Убить их не могли, потому что для науки они представляют огромный интерес, как-никак – искусственные люди. А то, что пропали, сами виноваты. За неосторожность и расплачиваются. Меня могут похитить. Я очень ценный человек, – последнее он сказал с явной гордостью. – А зачем мне это надо? Лучше посижу дома, телевизор посмотрю. Подожду, пока Валерий Сергеевич нас рассекретит. Тогда можно будет выступать, давать интервью.