Иудифь

Он милость обратит Свою на муки

народа перед вражеским напором,

и снова повернёт на нас свой взор Он,

и не отдаст во вражеские руки.

Но, если эти дни пройдут, как прежде,

и помощи Господней нам не будет,

и станут умирать от жажды люди,

и мы лишимся всяческой надежды,

тогда по вашим поступлю словам

и Олоферну город наш отдам».

И Озия народ многострадальный

на этом отпустил в свой стан с собранья.

И каждый нёс на Бога упованье

в добре Его и милости бескрайней.

И вновь мужи на стенах и на башнях

свой город от пришельцев охраняют.

Что с ними будет завтра не гадают,

но умереть в бою способен  каждый.

Охвачен город скорбью и тоской,

и жажда давит чёрною рукой.

*****************************

  1.Количество войск по разным спискам указывается различно: то — 170 000, то 172 000, то 120 000; последняя цифра указывается и в параллельном месте самой книги. То же колебание цифры оказывается и в исчислении всадников — по одним спискам 12 000, по другим даже 22 000.

  2.Сыны Исава — едомляне, жившие на границе Палестины и соседние с ними моавитяне — издавна были наиболее враждебными по отношению к израильтянам народами. В данном месте они показывают себя как нельзя более верными себе и изобретают столь коварное и сильное средство для удовлетворения своей расовой злобы и мести по отношению к Израилю. Далее сообщниками коварного плана едомлян и моавитян поименовываются также сыны Аммона — аммонитяне, вполне разделявшие чувства первых в отношении евреев и, несомненно, заслужившие разделить вместе с ними печальною славу изобретения и осуществления бесчеловечно жестокого и варварски коварного плана.

  3.Екревиль — имя местности, греч. ’Εκρεβὴλ, а также ’Ακραβὴλ — упоминаемое у Иосифа Флавия в «Иудейской войне» III, 3, §5 — ’Akrabah (’Ακραβαττά), у Евсевия Иеронима — Acrabi, лежавшая в 3 часах пути восточнее от Неаполиса по дороге к Иордану и Иерихону. От этой Acrabi носит свое имя целая топархия Акрабитенская в средней части Палестины.

  4.Хус — греч. Χούς, иначе Χουσί, или еще Οὔζ, Vetus Latinus Chus — не совсем удачно некоторые читали здесь — χουσεί (יתוב) — кутеи-самаряне. Более близко к истине другие объясняли это чтение от Χουρίς, сближая последнее с нынешним Dshurish.

Мохмур (имя потока) греч. Μοχμούρ, Vetus Latinus Machur, по код. Герм. 15. Pochor — это, вероятно, нынешний Wadi Makhfыrijeh.

Иудифь, глава восьмая

Происхождение, жизнь и благочестие Иудифи; Увещание Иудифи; Ответ Озии.Происхождение, жизнь и благочестие Иудифи; Увещание Иудифи; Ответ Озии.

В те дни была в нагорной Ветилуе

одна вдова, довольно молодая.

По смерти мужа, радости не зная,

она жила, по мёртвому тоскуя.

Красавицу ту Иудифью звали.

А род её старинный Иудейский –

ровесник череды колен еврейских,

уходит в незапамятные дали. 1

Прожитые с Манассией года

в душе её остались навсегда.

В расцвете сил он умер Божьей волей:

во время жатвы, солнцем опалённый,

он слёг в постель на гибель обречённый,

и похоронен был с отцами в поле.

А Иудифь – вдова уже три года.

Идёт четыре месяца четвёртый.

Но муж в её душе живой, не мёртвый,

постыла ей ненужная свобода.

И памяти покойного верна,

постится, Богу молится она.

Поставила шатёр на кровле дома

и чресла во вретище обернула,

вдовства одежды скромно подтянула,

себя лишая радостей знакомых.

И пост могла прервать тогда лишь только,

когда Израиль праздновал извечно,

что Бог велел в столетьях бесконечных,

судьбу свою неся сквозь время стойко.

Богата Иудифь, и полон дом

и золотом, и звонким серебром.

Ей муж оставил слуг, поля и нивы,

и разный скот, и всякие владенья.

Но только наяву и в сновиденьях

она во власти дней былых, счастливых.

Прекрасную вдовицу молодую

никто не укорял недобрым словом -

она ведь всем всегда помочь готова.

Её не доставали сети зла -

она богобоязненна была.

Вот Иудифь в лихие дни осады

узнала о дурных речах народа,

корившего начальников за воду,

за  то, что в их лишеньях виноваты,

что Олоферну город не отдали,

не встретили его, как все другие.

И все они, теперь едва живые,

любой ценой детей спасти желали.

Узнала про больших страстей накал,

что Озия народу клятву дал.

Тогда послала Иудифь служанку,

чтоб пригласить начальство Ветилуи.

Они пришли, кручинясь и горюя,

о том, что говорилось спозаранку.

Сам Озия, и Хаврий с ним, и Хармий

ценили мудрый разум Иудифи.

Любой совет хорош, когда на рифы

несёт корабль смертельный вихрь коварный.

Они хозяйку выслушать готовы

Им Иудифь своё сказала слово: