Нагаш непобежденный

В эти предрассветные часы в коридорах дворца царила тишина. Архан скользил от одной тени к другой, прикрыв бледное лицо шарфом и натянув на руки темные кожаные перчатки. Ему не нравилось красться по дворцу, как крыса, но он подозревал, что, если Ламашиззар узнает о его приближении, этот слабак просто спрячется, а бессмертный не мог понапрасну тратить время, разыскивая царя в громадном дворцовом комплексе. Он хотел как можно скорее свести счеты с Ламашиззаром и исчезнуть из города до наступления зари. В Золотой Долине хватало уединенных мест, где он мог залечь на дно и обдумать свои следующие шаги.

Архан не собирался уходить далеко, это он для себя уже решил. Царица умерла, царь скоро последует за ней, и среди благородных домов начнется хаос и смятение — многие выдающиеся аристократы будут соперничать за право стать регентом при маленьком сыне Ламашиззара до наступления его совершеннолетия. Это затянется на много недель, а то и месяцев — ему вполне хватит времени, чтобы собрать разбойников из долины в некое подобие войска. Если ему немного повезет, городская знать все еще будет занята интригами и кознями, когда его головорезы перелезут через городские стены.

Улицы Ламии превратятся в кровавые реки. Виллы запылают, и суда в гавани тоже. На разграбление города уйдет не один день, а когда он с этим покончит, в Ламии камня на камне не останется. Тогда Архан поведет свою завывающую толпу на восток, и горе тому, кто окажется у него на пути. Жалкие заботы смертных вызывали в нем презрение; он хотел только одного — бичевать человечество за его незрелость и тупость, погрузив Неехару в пучину страданий и отчаяния. И когда он завершит свое дело, уцелевшие будут с тоской и завистью вспоминать время царствования Нагаша.

Бессмертный передвигался так быстро, как только осмеливался, время от времени встречая по дороге немногочисленных слуг и дворцовую стражу. Царские покои представляли собой множество роскошных комнат для самого правителя, его детей и любимых наложниц, соединенных между собой целой сетью общих помещений, библиотек, небольших часовен и садов для медитаций. Покои целиком занимали северо-западный угол дворцового комплекса с видом на город и синее море.

То немногое, что Архан об этом знал, ему рассказала Неферата, которая жила там в раннем детстве. Он представления не имел, где располагается спальня, но провел достаточно времени в царском дворце в Кхемри, чтобы предполагать. Если возникают сомнения, иди вслед за слугами, подумал он.

Оставив позади главный дворцовый сад и зал для царских приемов, Архан прошел через небольшие дворцовые комнаты, где царь встречался со своими советниками и обсуждал повседневные дела города. Небольшие помещения сменились чередой коридоров и проходов, где все чаще Архан сталкивался с заспанными слугами, спешившими по своим делам. Вскоре он оказался перед высоким и широким дверным проемом. По обе стороны от двери стояли базальтовые статуи Асаф и Птра. Иероглифы, вырезанные в камне, гласили: «Здесь обитает любимец богов, смертное семя Асаф Прекрасной и великого Птра во славе его». С волчьей ухмылкой бессмертный вытащил меч, осторожно открыл дверь и скользнул за порог.

За дверью находилась небольшая пустая приемная, из которой вели три коридора. Архан прошел в центральный и оказался в маленьком тенистом садике. Узкие дорожки вились между декоративными деревьями и островками папоротников. Где-то неподалеку журчал фонтан, птицы сонно щебетали в ветвях. Что это — главный сад царских покоев или всего лишь один из нескольких? Уверенность Архана постепенно таяла. Он не мог позволить себе обыскивать каждую тропинку и каждый проход в поисках царя, у него не было на это времени. Бледное небо уже окрашивали первые лучи занимающейся зари.

Внезапно он услышал приближающиеся негромкие голоса. Архан как можно тише сошел с дорожки и спрятался за большой пальмой. Несколько мгновений спустя мимо прошли двое рабов с обнаженными торсами, негромко переговариваясь между собой. Один нес отполированную бронзовую чашу, полную исходившей паром воды, а второй — стопку чистых полотенец и небольшой бронзовый нож для бритья.

Бессмертный удивился. Он понятия не имел, что Ламашиззар стал такой ранней пташкой. Архан подождал, пока рабы не скроются из виду, вернулся на дорожку и пошел за ними следом.

Ему потребовалось еще несколько минут, чтобы дойти до дальнего конца сада. Дорожка бесцельно вилась среди роскошной зелени, создавая иллюзию, что сад намного больше и уединеннее, чем это было на самом деле, и надежно скрывала входы и выходы в открытое пространство. Сад разбили настолько хитро, что Архан не догадывался, что достиг его противоположной стороны, пока не прошел очередной крутой поворот дорожки и не оказался прямо перед высокой внушительной дверью, которую охраняли два дворцовых стража.

Архан застыл на месте, опустив меч. Оба стража были в железных доспехах и шлемах, а вооружены такими же тяжелыми прямыми мечами, как он сам. Они не заметили бессмертного — его темная одежда сливалась с тенью. К тому же годы спокойствия отучили их быть бдительными.

Они стояли в каких-нибудь пятнадцати шагах от него. Архан тщательно оцепил расстояние и обратился к силе, что осталась от эликсира царицы. Энергия закипела в его членах, он ринулся вперед так быстро, что стражники и глазом не успели моргнуть. Меч просвистел в воздухе. Первый часовой так и не понял, что произошло, как его голова полетела с плеч. Второго залило кровью. Архан увидел потрясенно расширившиеся глаза — часового ошеломила свирепость и стремительность атаки, и эта заминка оказалась для него фатальной.

Задержавшись лишь для того, чтобы оттащить оба тела в ближайшие заросли папоротника, Архан осторожно прокрался через порог в личные покои царя. За дверью находилась комната, в которой клубился густой туман благовоний. Бессмертный мельком глянул на низкие софы и деревянные столы, расположенные тесными группами. Почти на всех столах стояли пустые кувшины из-под вина и бронзовые подносы с остатками еды.

На противоположной стороне виднелась открытая дверь, откуда лился неровный оранжевый свет от зажженных жаровен. Архан задержался на пороге, рассматривая еще одну прямоугольную комнату. В дальнем конце его внимание привлекла высокая, выкрашенная в голубой цвет дверь с вырезанными на ней замысловатыми иероглифами защиты, богатства и удачи. За этой дверью и находится царская спальня, понял он. Архан старался набраться решимости, остро сознавая, как мало у него осталось жизненной энергии. Нужно будет все сделать очень быстро. Эта мысль раздражала его. Крепче сжав эфес залитого кровью меча, он помчался к двери.

Стражи кинулись на него в ту же секунду, как он переступил порог.

Их было шестеро, с мечами наготове, по трое с каждой стороны двери. Скорее всего, они обратили внимание на шум в саду и устроили засаду. Стражники с торжествующими криками бросились на него, стараясь отрезать от царской спальни.

У Архана не оставалось другого выбора, как снова обратиться к силе эликсира. На его счастье, часовым недоставало опыта. Торопясь, они путались друг у друга под ногами, мешая как следует взмахнуть мечом. Бессмертный зарычал по-звериному и ударил первый — низко пригнувшись, он резко повернулся, чтобы достать стража сзади и чуть справа от себя. Тяжелый железный клинок рассек бедро часового, попав точно в узкий промежуток между латной юбкой и железными наголенниками. Часовой рухнул, заливая пол кровью.

Слева от Архана страж с силой опустил меч. В последний момент бессмертный отразил удар и заставил противника отпрянуть, сделав ложный выпад к его горлу. Воины ругались, осыпая проклятиями и бессмертного, и друг друга. Чей-то клинок задел его спину, другой вонзился в бедро. Архан почти не ощутил этих ударов. Он крутанулся влево, взмахнув мечом снизу вверх, и попал стражнику по запястью, отрубив ему руку. Тот с воплем отшатнулся и упал, поскользнувшись в луже темной крови, натекшей из раны его товарища.