Дон умер

– Хорошо, – Треска продолжал изучать Ди-Корра, зная, что его будущее, а, возможно, и жизнь, зависела от того, что он сейчас решит. Наконец он сказал. – И еще одно. Они хотят, чтобы я был с ними против тебя. Был бы их шпионом.

Ди-Корра удивленно посмотрел на него.

– Раз ты говоришь об этом мне, значит ты решил не делать этого. Почему?

Треска решил быть честным.

– Ты выглядишь хорошо, с этим все в порядке. А раз так, я считаю, что ты выиграешь сражение с братьям Фарго. Я хочу быть на стороне победителя.

Ди-Корра продолжал смотреть на зятя, словно никогда раньше его не видел.

– Ты умнее, чем я думал.

Треска улыбнулся. Решение далось ему нелегко.

– Я полагаю, это комплимент.

Ди-Корра взял стоящий рядом телефон и позвонил Хелу Джонисону. Когда он подошел, он сказал:

– Отложи все, что наметил с братьями Фарго, пока я не скажу. Ничего больше. – Он послушал, а потом сказал: – Я чувствую себя хорошо, – и повесил трубку.

– Джонни, – сказал он, – ты скажешь Фарго, что я так болен, что с трудом говорил, и скажи им, что не думаешь, что я выберусь. Понял?

– Конечно. Они хотят, чтобы я шпионил для них, а я буду шпионить для тебя у них.

– Хорошо.

Треска посмотрел на телефон.

– Только еще одна вещь. Если ты будешь притворяться более больным, чем ты есть на самом деле, они не поверят мне. Я скажу им, чтобы они позвонили сюда, на твой телефон. Так что лучше следи за собой во время разговоров.

Ди-Корра улыбнулся.

– Я уже говорил, что ты хитрее, чем я думал. Мы поговорим о твоем будущем, когда мне станет лучше.

– Что ты имеешь в виду?

– Будет плохо, если ты оставишь Патрицию... совсем.

– Это твоя вина. Ты поддерживал ее во всем. Она стала считать, что может делать все, что хочет.

Ди-Корра вздохнул.

– То, что бывает между отцом и дочерью, это одно дело. Ты поймешь это, когда будешь иметь своих дочерей. Но, Джонни, между мужем и женой – совсем другое дело.

– Я думал, что ты будешь сердиться, если я буду груб с нею.

– Я разве говорил тебе это когда-нибудь, Джонни?

Джонни немного подумал.

– Нет, не говорил.

Он встал. Внезапно он почувствовал себя выше и сильнее. И уверенным в том, что надо делать.

Винс Фарго был в задней комнате конторы на Келси-стрит, когда зазвонил телефон.

– Да?

– Винс?

– Да. Кто это?

– Джонни Треска. Тони сказал, чтобы я позвонил тебе, когда повидаюсь с Ди-Корра.

– Ну?

– Я видел его. Он сказал – о'кей. Вы не убивайте Митча и Лазетти, он не трогает вас. Он кому-то звонил и сказал, чтобы не трогали вас. Я не знаю кому.

– Хорошо. Скажи Ди-Корра, что мы верим ему.

– Все в порядке, Винс. Тони говорил тебе, что он предлагал мне перейти на вашу сторону?

– Нет, – насторожился Винс.

– Ну, я хочу этого.

– Да?

– Да. Я не думаю, что Ди-Корра протянет долго. Он в плохом состоянии. По-настоящему плох. Если он и выкарабкается, то это будет только половина человека.

– Это плохо. – Голос Винса был безразличен.

– Ты шутишь? Это значит, что ты победил. И я хочу быть на стороне победителя.

– Это естественно.

– Я дам тебе немного побольше новостей. Он приказал передать Релею, чтобы тот временно прекратил операцию. Он еще просит комиссию донов нажать на тебя, что бы ты отпустил Митча. – Треска колебался.

– Так я с вами, Винс?

– Я не знаю... Ты останешься там или возвращаешься домой?

– Возвращаюсь домой.

– Тогда позвони завтра, и я скажу тебе. После того, как я поговорю с Тони.

Через пять минут телефон зазвонил снова. Это был второй звонок из Майами, на этот раз от Сабатини.

– Тони на пути домой. Перед отъездом он попросил меня найти парня, чтобы позвонить Ди-Корра в больницу.

– Хорошая идея.

– Доктор потребовал кислородную подушку для Ди-Корра. Он в плохом состоянии. Доктор запретил все звонки к Ди-Корра. У него дежурит специальная сестра.

– Отлично. – Винс не был удивлен.

– Могу я возвращаться домой?

– Да. Боже, я чувствую себя, как парень, упавший в навозную яму и услышавший запах роз.

Сабатини засмеялся и повесил трубку.

Впервые за 24 часа Винс улыбнулся. Казалось, что Треска говорит правду.

Глава 14

Патриция Треска была на мужчине в кровати, обрабатывая его основательно всем, что она имела: зубами, губами, пальцами, языком, грудями и растрепанными черными волосами. Он устал после первых двух раз, но начал чувствовать желание снова. Он не очень помогал этому. Она делала все, что знала, а знала она много.

Все вокруг говорили, что дочь Анджело Ди-Корра – нимфоманка. Она, без сомнения, была сексуальным агрессором. И у нее никогда не было недостатка в жертвах. В 24 года Патриция имела маленькое девичье лицо и красивую фигуру.

Обнаженная для действия, она вся изогнулась, и все ее прелести были особенно выразительны. Но мужчина, над которым она трудилась, уже достаточно наслаждался ею.

Его имя было Рой Ноланд. Он доставлял первоклассных девушек для Мари Орландо.

Он застонал, когда ее пальцы сильно поцарапали его кожу.

– Перестань, Патти, дай мне отдохнуть хоть часок. Давай выпьем.

Она оторвала от него лицо.

– Хватит тебе пить, ты и так уже выпил много.

Внезапно она полностью села на него.

– Я знаю, что тебе надо.

Сидя у него на груди, она наклонилась к нему. Звук открывающейся двери донесся со стороны гостиной. Страх сковал члены Ноланда.

– Боже! – он попытался сесть.

Патриция свалилась с его груди на колени.

– Не пугайся, ничего страшного. – Она посмотрела в сторону гостиной и закричала:

– Джонни, если это ты, не заходи сюда, я занята!

Ноланд соскочил с кровати и схватил свои брюки.

Джонни Треска вошел в спальню и посмотрел на свою жену.

Рой Ноланд отступил к стене, держа перед собой брюки.

– Джонни! – закричал он, – это не то, что кажется...

Треска засмеялся и посмотрел на него так, что заставил Ноланда сжаться.

– Я ничего не мог сделать, Джонни! Это все она...

– Замолчи, Рой! – сказала Патриция, – я говорила тебе, что нечего беспокоиться. Джонни очень понятливый муж. – Она улыбнулась Джонни. – Не так ли, дорогой?

– Иди в ванную и оденься, – спокойно сказал Треска Ноланду. – Закрой дверь и сиди там, пока я не позову.

– Конечно, правильно, Джонни. Все, что ты скажешь. – Ноланд схватил одежду и убежал в ванную.

Когда за ним закрылась дверь, Джонни снова посмотрел на жену.

Улыбка все еще была на ее губах. Она не сделала попытки прикрыть свою наготу, щеголяя ею перед ним.

Он подошел к кровати и ударил ее.

Это была звонкая оплеуха и она прозвучала как выстрел. Пощечина свалила ее на постель. Она быстро села с маской гнева и боли на лице.

– Ты бешеный пес! Я предупреждала, чтобы ты никогда не смел этого делать. Папа сделает...

– Папа ничего не сделает! – прорычал Джонни. Он подошел к ней, схватил ее за волосы и поднял. Она обеими руками пыталась освободить волосы. Треска отвел назад свое правое колено и ударил им ей в живот. Она упала на колени, пригнувшись так, что ее лоб почти касался пола. Треска сильно ударил ее по бедрам. Она застонала и упала на пол. Он схватил ее за запястье, подтянул к себе и ударил по лицу. Она упала на колени и попыталась уползти от него.

– Не надо, Джонни! – рыдала она, – Пожалуйста, не надо!

Он избивал ее медленно и методично, используя обе руки. Голова ее моталась из стороны в сторону. Но стоны и просьбы о помощи не трогали его.

Избиение продолжалось целых десять минут. Потом Треска подошел к двери ванной и сказал:

– Можешь теперь выходить.

Там никто не пошевелился. Треска открыл дверь и заглянул. Рой Ноланд сидел полностью одетый на унитазе, глядя на него со страхом.

– Выходи. Я не буду тебя бить. Не сейчас. Но если ты еще будешь с ней, то я тебя просто убью.