Страница 76 из 100
— Пропуск-то?.. — Иван посмотрел на Ключ. — Он мне его… подарил.
— Чем могу быть вам полезен, сэр? Какие будут приказания?
— Садись, Наташа, — сказал Иван. — Побеседуем. Они устроились в креслах перед пультом.
— Какие будут приказания, сэр?
— Приказаний пока не будет. Будет вопрос… А какие команды ты можешь выполнить?
— С вашим пропуском, сэр, любую команду, кроме приказа о самоликвидации, — сказал компьютер. — Этот приказ в компетенции командира базы.
Пульт перед Иваном и Наташкой, до того совершенно мертвый, вдруг словно взбесился. Замигали лампочки, по дисплеям побежали цепочки многозначных чисел. Наташка с испугом посмотрела на Ивана.
— Что случилось? — спросил Иван.
— Извините, сэр… Автоматика берет на сопровождение цель.
— Цель? — воскликнул Иван. — Какую цель?
— Цель одиночная, сэр, высотная… Последняя команда, которую отдал командир базы, была «готовность № 2». Поэтому подготовка производится только после того, как цель входит в зону обнаружения. Раньше было проще. Была связь с родственными базами.
— И давно нет этой связи? — с надеждой спросил Иван.
— Давно. Сто девятнадцать лет… Почти с того момента, как произошло нападение.
Иван разочарованно вздохнул и взглянул на Наташку. Она смотрела на него с восторгом, и это придавало сил и решимости.
— Какова их судьба? — спросил Иван.
— Считаю, что все они выведены из строя при отражении нападения, — ответил компьютер.
— Откуда произошло нападение?
— С орбиты искусственных спутников с помощью лазерных ударов большой мощности. Приблизительный порядок энергии ударов…
— Не нужно цифр! — прервал его Иван. — Скажи лучше, какими силами было совершено нападение?
— В нападении участвовали Орбитальные Средства Обороны. В полном составе.
Интуиция не подвела Доктора, подумал Иван. Он всегда говорил, что атомной войны не было, что заражение давали гибнущие электростанции… Вот только человечеству от этого легче не стало. Радиоактивность есть радиоактивность.
— Какова численность этих средств в настоящее время?
— Одна единица, сэр. Автоматическая орбитальная станция «Цитадель Свободы».
— Какова судьба остальных?
— Уничтожены.
— Как уничтожены? — Иван вскочил на ноги. — Кто их уничтожил?
— Станция «Гермес» уничтожена станцией «Меркурий», станция «Посейдон» уничтожена станцией «Европа», станция…
Все ясно, подумал Иван.
— Можешь дальше не перечислять, — сказал он. — Скажи только, когда и какую станцию последней уничтожила станция «Цитадель Свободы»?
— Станция «Цитадель Свободы» уничтожила восемь станций. Последней семьдесят пять лет назад была уничтожена станция «Премьер».
— Ты поняла? — сказал Иван Наташке. — После нападения на планету и уничтожения городов началась междоусобная война. Как в доисторические времена. Почти полвека гонялись друг за другом Орбитальные Средства Обороны. Дооборонялись!
— Ужас! — Наташка зажмурилась. — Какой ужас!
— А почему ты не участвовал в отражении нападения, компьютер?
— Не было приказа, сэр. Связь с Пентагоном прервалась в первые же секунды, а мой командир генерал Пайс исчез, не успев отдать приказа. Полковник Коллинз тоже…
— А остальные офицеры?
— Восемь человек застрелилось. Остальные исчезли, сэр. Причины мне неизвестны.
— Причины! — зло сказал Иван. — Струсили твои офицеры — вот и все причины.
— Не могу знать, сэр!
— И не нужно… Судьбу одного твоего офицера мы и так знаем!
— Кого ты имеешь в виду? — спросила Наташка.
— Зрячего Мэта… Скажи, компьютер, сколько тебе понадобится времени для подготовки комплекса к старту?
— С проверкой всех систем пятнадцать минут, сэр.
— Что ты задумал? — спросила Наташка.
— Ничего… А каков боезапас на базе?
— Шесть ракет «Сильвер Эроу», — сказал компьютер. — Перед нападением база производила учебные стрельбы полным комплектом. Перезарядиться не успели. Пришла только первая партия ракет.
Иван встал. Наташка посмотрела на него и тоже встала.
— Слушай приказ, компьютер, — устало сказал Иван. — Всей базе «Боевая готовность»!.. Когда следующее прохождение цели?
— Через восемьдесят минут, сэр.
— Мы вернемся… Пошли, Наташа.
Они вышли за дверь и двинулись дальше по коридору.
— Какой ужас! — повторила Наташка. — Так просто…
— Да! — зло сказал Иван. — Просто!.. А в результате мы больше века просидели под землей, боясь высунуть нос наружу. Как кроты…
Наташка шмыгнула носом и промолчала.
— Надо найти склад, — сказал Иван. Наташка внимательно посмотрела на него.
— Надо, — сказала она. — Но сколько банок мы сможем унести? И потом… Мне кажется, ты пришел сюда не ради склада.
— Да, — сказал Иван. — Теперь мне тоже так кажется. Но склад все же надо отыскать.
— Ты думаешь, что-нибудь получится? — сказала Наташка.
— А почему бы и нет?
— Но ведь ты слышал: все родственные базы погибли…
— Так когда это было!.. И сколько тогда станций вели атаку!.. А теперь всего одна. Да может быть, она уже из строя вышла… Откуда мы знаем? Тринадцать лет уже никто под удар не попадал… Помнишь Милену?
— Нет, — сказала Наташка. — Мне было всего три года.
— Будь что будет, — сказал Иван, — но я должен попытаться. Иначе я никогда себе не прощу…
Он остановился. Глаза его заблестели, и он опустил голову.
— Надоело жить кротом, — тихо сказал он.
Наташка подошла к нему и, став на цыпочки, поцеловала его в щеку.
— Не надо! — Он отшатнулся.
— Я верю, — прошептала Наташка. — Я верю, что все будет так, как ты решил. Иначе ведь и быть не может, правда?
Они двинулись дальше, дошли до угла коридора и, свернув, тут же наткнулись на человеческий скелет в истлевшей военной форме. Наташка взвизгнула. Рядом со скелетом валялся чуть тронутый ржавчиной пистолет.
Чрезвычайно своевременно, подумал Иван. А вот там, в другом конце коридора, еще один.
Он взял Наташку за руку, и они осторожно, на цыпочках, словно боясь, что скелеты сейчас встанут, прокрались мимо.
Что за драма тут произошла, думал Иван. Кто в кого стрелял и зачем?.. Теперь не узнаешь. И никто не расскажет, что это были за люди… Можно, конечно, вернуться и снять с них личные жетоны, но я этого не сделаю. И не потому, что страшно, а потому что это было бы уже похоже на памятник… Осиновый кол им, а не памятник… Потому что это из-за них и им подобных жалкие остатки человечества прячутся под землей, как кроты, и скрываются в лесах, как древние разбойники. Без веры, без надежды…
Он повернулся и плюнул.
— Зачем ты так? — сказала Наташка. — Разве они виноваты?
— Виноваты! — жестко сказал Иван. — Все виноваты, кто тогда жил… Одни больше, другие меньше, но все!
Наташка замотала головой.
— А наши-то предки чем виноваты? — сказала она. — Они ведь работали, боролись…
— Значит, плохо работали, — сказал Иван. — И мало боролись! Наташка выдернула руку из его ладони. Лицо ее стало пунцово-красным.
— Развоевался! — сказала она. — Смотри, комбинезон не потеряй, борец!.. Сам-то много настроил?
Иван смотрел на нее, оторопев от неожиданности.
— Чего уставился? В первый раз видишь?
— За что ты меня так? — прошептал Иван.
— За то! Болтать все мастера! Тогда тоже, небось, большинство только болтало… Вчера ты боролся. В сарае!.. Эх, ты, Зрячий Иван! — Последние слова она произнесла тихо, чуть не плача.
— Откуда ты знаешь?
— Да уж знаю…
— Ты видела?
Наташка не ответила, и они пошли по коридору дальше, надутые, красные, недовольные собой и друг другом.
Как легко все сломать, думал Иван. Одно глупое слово, сказанное не вовремя, и нет уже ни близости, ни понимания. Словно холодная черная стена…
Зачем я на него набросилась, думала Наташка. Он же так не думает. Ляпнул, и все… Ведь мама говорила, что мужчины все такие.
А ведь она тебе нравится, думал Иван. И тебе сейчас глубоко наплевать на то, что вы родственники. Потому что не важно сейчас, какая она, машина для рождения детей. А важно то, что она хороший товарищ и что она не бросит тебя в беде… Какую печать все же накладывает на нас жизнь в Приюте!