Страница 43 из 56
– Знаете, если такое придется испытать и ей… я уже жалею, что затеял все это.
Стив промолчал. Я, так и не дождавшись ответа, вышел на улицу.
Феола, как и предлагал ей Доналсон, сидела в беседке с закрытыми глазами. Казалось, что она спит, хотя ее аура была в достаточно активном состоянии. При нашем приближении, она приоткрыла глаза.
– Ну и долго же вы там. – Тут она повнимательней пригляделась ко мне. Ойкнула. – Дери, что с тобой? Ты же почти пуст! И бледен!
– Это было… не очень просто, – вяло улыбнулся я. – Знаешь, если бы я был уверен, что ты меня послушаешь, я бы постарался отговорить тебя идти туда.
Феола еще раз внимательно посмотрела на меня. Потом покачала головой.
– Я сама могу думать за себя. Стив Доналсон, как я понимаю, сейчас моя очередь?
Командующий кивнул.
– Если ты не передумала…
Феола решительно тряхнула головой и двинулась в сторону входа в здание. Стив, прежде, чем пойти за ней, повернулся ко мне.
– Альвандер, ты лучше отдохни сейчас. И постарайся восстановить силы.
Я кивнул. И едва Феола и Стив скрылись за углом дома, прилег на скамейку беседки, положив руки под голову. Закрыл глаза, настраиваясь на окружающую растительность и тут же почувствовал, как медленно, но уверенно восстанавливается моя энергетика. Под это приятное ощущение я и заснул.
Спал я не очень крепко, поэтому когда Феола и Стив оказались рядом я проснулся и из–под руки посмотрел на обоих. Помня свои ощущения в том доме, я ожидал чего угодно, но только не того, что увидел. Сестра была чем–то крайне смущена, но вовсе не выглядела усталой и подавленной. А вот Стиву, казалось, хочется одновременно расхохотаться и в тоже время он чем–то озадачен. Такое сочетаний эмоций было настолько неожиданным, что я даже не знал, что думать. Я поспешно сел и выжидательно посмотрел на обоих, надеясь, что кто–то объяснит мне происходящее.
Доналсон сел на скамейку напротив и задумчиво стал разглядывать Феолу, замершую у входа. Та смущенно топталась на месте, явно не зная, куда деться.
– Простите, – пробормотала она. – Я не хотела испортить вам кристалл.
Ого! Я ошарашено поглядел на сестренку. Каким это образом она умудрилась испортить эмокристалл? Они же простые как камень. Чтобы его испортить… да я даже не знаю, что надо сделать, чтобы суметь его сломать.
Тут Стив не выдержал и расхохотался. Он смеялся так искренне, что к его смеху, даже не понимая его причину, присоединился и я. Только Феола исподлобья смотрела на нас и хмурилась.
– Испортила?! – наконец выдохнул Стив. – Слушай, Альвандер, ты вообще думал, что эмокристалл можно испортить?
– Честно говоря, я не совсем понимаю…
– Ха! На вот, погляди. – Стив достал из кармана кристалл, аккуратно завернутый в экранирующую ткань, и кинул его мне. – Разворачивай, не бойся.
Я с опаской посмотрел на кристалл в руке, вспоминая какого рода они в том здании. Потом пожал плечами. Вряд ли Стив вынес бы его наружу, ограничившись в качестве экрана тряпочкой, если бы он представлял какую–то опасность. Я уверенно развернул ткань. Кристалл сверкнул у меня на ладони в лучах солнца. И тут же меня накрыла волна жалости. Она оказалась настолько сильна, что я едва даже не заплакал. Интересно, что это? Сквозь эту жалость пробивались еще какие–то чувства и эмоции, но чтобы разобраться в них приходилось напрягаться и экранироваться от этой всепроникающей жалости. Где–то там вдали я сумел распознать страх и боль, но тут же все было сметено новой волной жалости, непонимания, а потом все сознание накрыло целительным потоком. Похоже, моя сестренка решила разом помочь всем, кто страдал в той далекой битве. Я поспешно завернул кристалл. Потряс головой и ошеломленно уставился на сестру.
– Вот–вот, – закивал Стив. – У меня точно такое же выражение лица было, когда все это произошло. Она просто смела все эмоции из кристалла своими чувствами. Никогда такого не видел. Мда. Похоже, с вами двумя скучать не придется. Если так пойдет дальше… Феола, тебе придется научиться контролировать себя. Твое стремление помочь всем, кто испытывает страдание весьма похвально, но иногда может оказаться губительным как для тебя, так и для твоих друзей.
– Ну я же сказала, что извиняюсь. Я… я постараюсь сдерживать себя.
Стив покачал головой.
– Нет. Вовсе не этому я хотел тебя научить. Сдерживать себя не надо. В твоей жалости и сострадании нет ничего плохого. Даже наоборот. Тебе просто надо научиться контролировать свои чувства. Иначе в один момент ты можешь просто сгореть, стремясь помочь всем и сразу. Но об этом мы с тобой еще поговорим. Позже. А пока можно считать первое занятие состоявшимся.
– Как? Это все? – изумился я.
– Почти. С вами еще хотел поговорить профессор Танаки. Вот после разговора с ним можете считать себя свободными. А с завтрашнего дня мы с вами продолжим занятия. Полагаю, что к завтрашнему дню наши психологи изучат это тестовое занятие и представят учебный план, по которому вы и будете заниматься. К каждому из вас прикрепят своего куратора. Именно он будет вести основные уроки.
– К каждому? – на этот раз удивилась Феола. – У вас всегда так?
– Да. Курсанты живут на базе и досуг проводят вместе, но занятия с ними ведутся по строго индивидуальной программе. Кстати то, что к каждому курсанту прикреплен преподаватель вовсе не означает, что у вас не будет коллективных уроков. Но они будут уже позже. На первоначальном этапе строго индивидуальная работа. Так что будьте готовы к тому, что друг с другом во время обучения вы видеться не будете.
Мы с сестрой переглянулись. Это несколько неожиданно. С другой стороны я хотел пройти как можно более полное обучение и вовсе не горел желанием, чтобы тому же обучалась и сестра. Так что, возможно, все к лучшему.
Стив проводил нас к небольшому аккуратному домику, спрятавшемуся в зарослях смородиновых кустов, где нас ждал уже профессор Танаки, и поспешил по своим делам.
– Проходите, – приглашающе раскрыл перед нами дверь профессор. – Я как раз чайку приготовил. У меня и варенье есть. Розовое, смородиновое, вишневое – какое любите?
Феола ехидно покосилась на меня.
– Всякое, – хихикнула она. – И можно даже без чая.
– Ну не такой уж я и сладкоежка, – обиженно пробурчал я.
Профессор рассмеялся.
– Можно и без чая. Я тогда трехлитровый бочонок сейчас достану.
– Да не надо! – испугался я. – Феола пошутила.
– Я тоже. Но если захотите, то не стесняйтесь. Моя жена сама варенье варит. Пальчики оближите.
Судя по всему, профессор нас ждал и уже все приготовил. Перед окном в гостиной стоял уже накрытый крепкий дубовый стол. Дымил самовар, три фарфоровые чашки, горячие булочки в вазе и розетки с вареньем. Мы с Феолой немного смущаясь, разместились за столом и благовоспитанно сложили руки на коленях. Профессор оглядел нас и покачал головой.
– Нет! Так не пойдет. И вы еще хотите учиться здесь? А ну–ка, хватит тут смущаться и давайте, распоряжайтесь. Чувствуйте себя как дома. Альвандер, ну–ка, поухаживай за сестрой.
Я поспешно вскочил и стал разливать кипяток по чашкам, взял заварник. Профессор распоряжался, попутно принеся из кухни еще баранки и мед.
– Сам собирал, – похвастался он, раскладывая соты в тарелки. – У меня тут пасека недалеко. Много ульев не держу – времени просто не хватает. А вот для души… Да и гостей угостить – милое дело. Так что не стесняйтесь.
Вскоре уже и я, и Феола действительно чувствовали себя здесь как дома. Феола помогала профессору накрывать стол, я поддерживал жар в самоваре. Сначала я не понял, что это за чудо такое. Потом только сообразил, что самовар действительно греет воду от углей. И легкий дымок из его трубы вовсе не бутафория.
Наконец все было расставлено и разлито. Профессор осторожно поднял чашку, прикрыл глаза и чуть отпил.
– А…
Танаки предостерегающе поднял руку.
– Никаких разговоров, пока не будет выпита первая чашка чая.
Похоже, для профессора любое чаепитие не просто легкий завтрак или обед, а целая церемония. Понимая, что в чужой дом со своими правилами не заходят, мы тоже взяли свои чашки.