Украли солнце

— Отец велит работать. Мать восстала было, отец прибил её.

Граф снова вздрогнул, глухо сказал:

— Раз хотите, будете участвовать в следующих соревнованиях. Дам вам коней! — И чуть не бегом бросился от них прочь.

Граф коней дал, и началась весёлая жизнь.

С ними тренировался и Адриан. Скачки не любил — выполнял просьбу отца. Ему бы только заниматься да музыку слушать.

На своих смирных лошадках катались по степи и две девочки: Саша, дочка графа, и сестра Григория — Магдалина, обе на три года младше них. Будимиров внимания не обращал: мелюзга, бабы. А во время скачек пожалел об этом.

То, что с ними рядом мчится Дрём, — привычно. Но несётся с ними рядом, а вскоре и обгоняет их Магдалина на своей лошадке, каким-то странным образом из смирной превратившейся в скакуна. Время от времени девчонка кричит: «Гиша, я здесь!» И Григорий, как заворожённый, несётся за ней. И вырывается вперёд. Волосы Магдалины развеваются такие же длинные, как конский хвост, только пепельного цвета. Как ни старается Будимиров догнать Магдалину и Григория, у него ничего не получается: «Гиша, я здесь!» — магические слова, превратили Григория в ветер. И даже Дрём оторвался от Будимирова и понёсся рядом с Магдалиной.

Чем дальше уходил от него вперёд Григорий, тем тяжелее он становился. Плевать было на то, что он — второй (Девчонка перед финишем исчезла, отдав первенство брату), что остальные, в том числе и Адриан, сильно отстали, ему казалось: он сейчас рухнет — все побои, матерные ругательства собрались в нём и тянули к земле, злыми кошками бились слова «Меня. Обошёл». Одновременно ощущал: он — небо, он — солнце, он — степь. Как можно его, такого… как небо, как степь, обойти?! И почему он, такой беспредельный и могучий, не может справиться с заполняющей его воинственной тяжестью? Постепенно она залила его целиком, побеждённый ею, он потерял все живые чувства и рухнул камнем в чёрную дыру. Не осознал, что и ему граф подарил жеребца, ничуть не хуже, чем Григорию, и слов добрых наговорил, и, как всегда при встрече, погладил по голове.

Чёрная дыра. Солнце — чёрное. И небо — чёрное. И степь — чёрная. Нельзя сметь его — обойти!

Только убить. Лишь так выбраться из чёрной дыры. Лишь так избавиться от тяжести и боли, заполнивших его.

Не помнит как, оказался в доме Григория. Голыми руками убьёт! Вон какая сила в этих руках: к ним прилила вся тяжесть, скопленная за жизнь. Забыты игры в «дурака», авантюры, когда распутывали сложные лабиринты к «кладу» или ловили привидения, забыты скачки, когда неслись в едином дыхании: Григорий — враг, а врага надо уничтожить!

— Ты что не на празднике? — дрожащий голос бабки Григория. — Гиша сказал: в вашу с ним честь граф устроил пир.

До чего же мешают ему руки, налитые тяжестью отцовской злобы. Не руки — орудия возмездия. Как можно было его обойти?! Как смел Григорий его обойти?

— Магдалина искала тебя! — скрипит голос.

«Гиша, я здесь!» Вот кто виноват. Не Григорий — сопливая девчонка! Она сбила Григория с пути, затмила разум!

— Где? — спросил, едва ворочая не слушающимся языком.

— У графа в саду. Я не смогла пойти. Да вот — Дрём.

Только тут Будимиров услышал поскуливание пса.

— Воет и воет.

И Дрём посмел — обойти его. Посмел бросить его. Будимиров понёс свои руки к Дрёму, с трудом отвязал верёвку. Пёс запрыгал, стал лизать лицо, вертеться, и хвост Дрёма мягко и радостно стегал его.

Тяжесть Будимирова поволокла пса с подворья. Убить. Избавиться от этой немыслимой, к земле пригибающей его тяжести. Он стал бить, душить, уничтожать пса, вой, стон воспринимая как сладчайшую музыку избавления. И очнулся, и стал лёгким, стал самим собой лишь тогда, когда эта музыка замолкла. И увидел Дрёма. Задушенного, с вывалившимся языком, в крови.

Глава вторая

Почему-то так получалось: Магдалина никогда не была свидетелем жестокости Будимирова. Но только он мог забраться на отвесную стену разрушенной крепости, пролезть в пещеру через узкий и тёмный лаз и из-под груды камней вытащить матово поблёскивающий сосуд. Он — герой! Самый сильный, самый смелый, самый гордый. И он — друг Гиши.

Брат для Магдалины — первый, кого она увидела и осознала в своей жизни. Он носил её на руках, хотя сам был ещё хрупок и мал. Учил её говорить, и петь песни, и различать птиц. Играл с ней. Родители и бабка работали. Её нянькой и родителем был Григорий. Перед сном рассказывал о небесном и подземном царствах, о мучениках за народ и святых. Все истории были о борьбе добра со злом, любви с ненавистью, доброты с эгоизмом, и все кончались хорошо. Григорий сидел на краю кровати, держал её волосы в своих руках. Говорил всегда очень тихо, чтобы ни бабушка, ни родители, спавшие в других комнатах, не услышали. Засыпала Магдалина сразу, как только побеждали добро и любовь. Засыпала спокойно: Гиша рядом, всегда спасёт! Брат привёл её в школу, и каждую перемену они бежали друг к другу.

И то, что Будимиров и её Гиша всегда вместе в опасных делах, указало ей путь: она должна охранять их. Вместе с Сашей сторожит их возле пещеры. Вдруг засыплет? Они откопают. И на стену крепости научилась она залезать — обезьянкой повторяя каждое движение Будимирова и Гиши.

Дрёма искали три дня. Не нашли.

И опять получилось так, что ей даже в голову не пришло: в исчезновении пса виноват Будимиров.

Бабушка стала совсем стара, на улицу не выходила и не видела, кто сажал Дрёма на цепь, кто спускал с цепи.

Зато Магдалина видела, как подлетел к финишу Будимиров. Герой. Вершитель судеб. Да, никто не нужен ему. Ну что ж, его право.

Совсем другой тип человека — их граф. Вглядывается в тебя: чем помочь, о чём думаешь? О себе не помнит. Всё для людей. У каждой семьи свой дом. Водопровод провёл. Электростанцию построил. И фабрику. Там шьют одежду. И там обрабатывают мясо и молоко. И там самую необходимую сельскую технику производят. Фабрика кормит людей: стекаются они с окрестных сёл, всё, что зарабатывают, делят поровну. И графу достаётся столько же, сколько простому рабочему. По железной дороге подвозят оборудование и сырьё, отправляют продукцию. При фабрике есть и поликлиника, врачей выписывает граф из столицы. И в школе он собрал необыкновенных учителей.

Его урок — всегда решение важной задачи. На истории интересует графа не столько битва или захват территории, сколько почему началась война, почему возник конфликт, какова «психология нападающих», «психология жертвы». В истории, считает граф, — два среза: созидание и агрессия с убийствами. Произведения искусства, освоение новых земель, открытия вызывают в графе радостное возбуждение. Кажется, он открыл Северный полюс и написал картину «Возвращение блудного сына». А когда убивают людей или разрушают город, он становится несчастным и жалким, будто на нём лежит вина преступников!

— Стой! — как-то не выдержала Магдалина и побежала из класса. Одна за другой сменяются картинки: пытки, всполохи пожарищ, горят на крестах люди, плачут сироты…

— Что с тобой?

Мгновение… и вместо огня и мертвецов — лицо.

Адриан. Очень близко к ней сине-зелёные озёрца.

— Тебя обидели? Тебе больно? — спрашивает Адриан.

Магдалина смотрит на него.

— Сынок, что с ней? — К ним подходит граф. Глаза сына. — Что случилось?

— Не прошлое. Не с кем-то. — Она переводит взгляд с одного на другого, говорит неуверенно: — Я убила. Меня пытают.

— Это я виноват. Когда ты родилась, увидел твои странные глаза, много пережившие, и предложил назвать Магдалиной. Знаешь, что значит твоё имя?

— Магдалина — любимая Христа. Святая.

— Вот ты и видишь то, что другим не дано.

Удивлённая, повернулась к Адриану. Не граф, мальчик сказал эти слова.

— У тебя особый путь, — снова Адриан говорит.

— Мой сын прав, — улыбнулся граф.