Хроника Арии.

— Простите меня, — к Турину подошла женщина, с которой познакомился в первый день путешествия. — Я вижу, что вы хороший человек, добрый, возможно даже благородных кровей. Я умоляю вас, помогите нам! Мы не доберемся сами до Арии!

Турин запрокинул голову и закрыл глаза.

— Вы все из Арии?

— Да, — женщина взяла в руки его ладонь. — Какие из них войны?! — Она кивнула на мужчин. — А вы сильные!

Юноша поднялся с вороха еловых веток и вышел из шатра.

— Они нас не бросят! — прошептала женщина.

Картина, которую увидел Турин, возвратившись к костру, заворожила его. В свете пламени блестели кованые клинки мечей, ударяясь о щиты. Острие клинка Луны едва не коснулось лица Нирута. Танец смерти завораживал.

— И теперь щитом! — крикнул тот.

Луна с разворота выбросила вперед руку. Нирут отклонился назад, и тут же нанес удар и остановил клинок у самой шеи девушки.

— Я что тебе говорил?! Ударила щитом — и тут же возвращай его назад! Подныриваешь под удар — щит над головой и назад, а сама в это время уже разворачиваешься ко мне! Я тебе мог голову отсечь!

— Он правильно говорит, слушай его, — вставил подошедший Турин. — Он боец толковый, хоть и не очень опытный. Дед его хорошо выучил. Про кувырки ей рассказал? — предыдущий разговор тут же вылетел у него из головы.

— А кувыркаться-то зачем? — удивилась Луна.

— В бою всякое бывает! — Арий скинул со спины щит. — Многие полагают, что кувырок надо делать так, — Он упер щит в тающий снег, перевернулся и встал на ноги. — Но я делаю это по-другому. Я использую как опорную руку ту, которой держу меч.

И Турин повторил кувырок, но не встал, а замер в полуприсяде, махнув наотмашь клинком и прикрывшись щитом.

— Таким образом, в процессе кувырка, я прикрываюсь щитом от стрел, ножей и тому подобных мелких, но очень неприятных колющих и режущих предметов. И еще: старайся наносить удары в конкретные места: горло, локтевые и коленные сгибы, в падении старайся разрезать жилы на ногах у стоп. Хорошо помогает рана на лбу — кровь попадает в глаза и мешает обзору. Используй все, что попадется под руку: земля, песок. Бросай в глаза — противник ослепнет. Снег, одежда, ветки урон ему не нанесут, но на мгновение отвлекут. Подцепляй щитом, ногой или руками. Ну, и, пожалуй, самый не хитрый прием: плюешь в лицо, и пока противник от неожиданности закрывает глаза и вытирается, бьешь туда, куда наш Нирут угостил наемника в Кроне. Ноги тоже не слабое оружие. И запомни самое главное правило: ни в коем случае не теряй своего оружия! И щита не бросай, пригодится, проверено на себе! — Турин чуть помедлил. — Я закончил.

— Ну, брат, тебе на площадях выступать! — засмеялся Нирут, и Луна залилась вслед за ним.

— Как дети! — Арий отмахнулся. — От этого жизнь зависит, а вы…

— Извини, — Луна прикрылась ладонью. — Я поняла.

— Ноги тоже не слабое оружие, особенно, в умелых руках! — передразнил друга Нирут, и они снова закатились.

— Да, ну вас, я спать! — Турин забрался в шалаш. — До весны не будить, при пожаре выносить первым! — и притворно захрапел.

В шатре бывших узников наступила тишина и их костер давно потух. На уставших людей навалилась сладкая дрема, пожалуй, лучшая, за последнее время. Нирут с Луной сидели возле своего костра и беседовали в полголоса, чтобы не разбудить Турина. Даже лошади и те перестали фыркать.

— Ему тяжело. Не знаю, чтобы я делал на его месте, — Нирут сидел в клубах дыма и смотрел на горящие поленья.

— Как твоя рана, болит? — Луна была задумчива и неохотно вела разговор.

— Нет, — ответил тот, — Я вот помню, меня в лесу бревном привалило, вот это больно!

— Он ведь совсем один! У него никого нет! Родной дядя хочет его убить. Я бы со страха забилась куда-нибудь и носа не показывала, а он… — Луна подперла подбородок кулаками.

— Иди спать, я покараулю, — Нирут подбросил в костер веток, подняв вверх сноп искр.

Девушка медленно встала и поплелась к шалашу.

— Луна… — окликнул ее Нирут.

— Да? — девушка повернулась.

— Спокойной ночи!

— И тебе, Нирут, — и она скрылась под пологом. Уже через мгновение ее сморил сон…

… - Луна, чтоб тебя! — крикнула старуха. — Ты где есть? Мне вода нужна!

— Я тут, ба, на чердаке. Разбираю хлам. Сейчас спущусь.

Раздался топот. Из щелей в потолке посыпалась пыль, и на ступеньках лестницы, приставленной к лазу, показались босые ноги.

— Ба, я тут книгу нашла. Разбирала коврики и нашла. Я ее еле достала из-под хлама! Во, смотри! — радостно сообщила девушка.

Одной рукой держась за ступени, а другой прижимая к груди толстенную книгу, она начала спускаться. Как только ее ноги коснулись пола, она дунула на темно-коричневую кожу, которой была обтянута книга. Туча пыли поднялась вверх. Луна закашлялась.

— Что она у тебя на чердаке делала? — Она открыла книгу. — А, понятно. Она пустая. Тут все страницы белые. В смысле они желтые, просто чистые. Тут ничего нет. Можно я ее себе возьму?

Старуха буквально подбежала к внучке, чего раньше за ней не замечалось, и выхватила книгу.

— Нет, это очень старая книга. Ее мне оставил один… — Она провела рукой по пыльной коже и тяжело вздохнула.

— Ну, нет, так нет. Я за водой! — крикнула Луна и, обернувшись на пороге, выскочила из дома.

Старуха смахнула одинокую слезу, прошла через всю комнату и положила книгу в шкаф, который стоял прямо напротив двери…

Нирут просидел у костра всю ночь. Курил трубку за трубкой, рисуя на подсыхающей земле руны, которым его научил старик Вартус, и вспоминал старика, пока не задремал, прислонившись спиной к огромному вязу.

… - Деда, а зачем мне эти закорючки знать? — мальчик сидел за столом у окна и рассматривал кляксу, которая красовалась на пожелтевшем листе бумаги.

— Дык… — ответил старик. — Чтоб знал, зачем… Я же знаю, и ты должен! Пиши. Руна «А». Это две линии, верхние концы сведены вместе, а нижние разведены в стороны…

Старик подошел к мальцу и заглянул тому через плечо.

— Ага, именно так. Молодец. Давай дальше.

Он вновь стал мерить шагами комнату, пуская дымные колечки.

— Ага, значит… Теперича рисуй галку посреди этих линий. Будто птица. — Старец издали указал чубуком на бумагу. — Нарисовал?

— Нарисовал, деда. Чего тут рисовать-то… Оп — оп и готово!

Старик нахмурился и потер косой, через все лицо, шрам.

— Ну, покажи, живописец, чего навоял.

Мальчик развернул листок и засмущался.

— Ну как?

Старик ухмыльнулся.

— Молодец. Давай дальше. Руна «Б».

Едва солнце стало вставать, а луна скатилась вниз, утащив за собой звезды, Турин выбрался из шалаша, подкинул поленьев в костер и стал будить друзей…

Глава 11

Город Торн стоял на реке Черной, которая сильно петляла, но все же вела к морю. Остатки некогда приличного каравана добрались до него поздним вечером, и путники заночевали у высокой стены, что опоясывала огромный городской массив. Город оказался в несколько раз больше, чем Крон. Ежедневно десятки кораблей заходили сюда и он разросся на столько, что не хватало глаз, чтоб обозреть его. От городских стен расходились десятки дорог в разные концы Золии и вели в такие дали, о которых многие просто не слышали. Торн город мастеров: оружейники, портные, гончарных дел мастера. Кого тут только не было!

Дела решили отложить на утро. Найти кузнеца не составило труда. Тот, не задавая вопросов, снял оковы с пленников, взяв символическую плату. А вот за оружие и доспехи кузнец предложил очень не плохие деньги, и остался доволен неожиданными гостями.

— Наверняка мы получили бы больше, если б продали это барахло на рынке! — сказал Нирут, выходя из кузни.

— Ты будто свое продал, — Турин подбросил увесистый мешок, набитый монетами. — Мы, можно сказать, из воздуха деньги сделали, а ты не доволен.