Страница 40 из 49
Многих привлекла к себе и заставила задуматься картина, написанная представителем церкви. Видимо, работа несла очень глубокий смысл по задумке создателя и намеревалась показать силу веры. На ней творец изобразил наркомана со шприцем в руке на ступенях храма и идущего к нему по воздуху длинноволосого мужчину в длинном балахоне. Полотно имело многозначительное название: «Приход».
Тут и там блистали вспышки фотокамер. Давали интервью тележурналистам представители столичной богемы и элитный дворник Петрович, тот, что подметает по утрам Главную площадь Русландии и периодически видит в окне Императора в исподнем.
— Сегодня Государь невесел, — ответил на постоянный вопрос дед. — Помахал мне короной и задернул шторы.
Чего тут только не было! И унитазы с приделанными к ним взведенными капканами на медведя, и странного вида скульптуры, выполненные из консервных банок и пачек из-под сигарет. Про десятки прочих творений и говорить не стоит. Непонятно, куда ушли выделенные государством средства.
Впрочем, стоит ли удивляться?
В одном маленьком городке заброшенной губернии местные бояре отремонтировали прогнивший мост через речушку за свой счет, потратив всего сто тысяч империалов, тогда как правитель волости просил из Русбюджета на ремонт три миллиона. Украли работяги хлеб у губернатора. И как их не посадили за то, что занялись не своим делом?! Думать о благосостоянии народа — это задача правителей на местах, а не простых смертных. И об этом страну известил «Первейший канал»! Так же ходили слухи, что когда Министр по аховым ситуациям катается по стране с проверками, то специальную технику перегоняют из одной губернии в другую вместе с личным составом, перекручивая номера.
Мол, смотрите, все у нас в порядке, всего хватает. Хотя средства на пополнение автопарка выделяются с завидным постоянством. А потом удивляются: неужели, в самом деле, все качели погорели?![15]
Когда есть такие примеры, грех им не следовать.
Спустя час все гости выставки столпились у одного единственного экспоната, который до сих пор оставался скрытым под белоснежной тканью. Неизвестный «шедевр» искусства был высотой около полутора метров в высоту и столько же в ширину. И сверху и снизу он обдувался ледяными потоками воздуха, исторгаемыми четырьмя кондиционерами. Люди растирали себя ладонями, пытаясь согреться, и задавали друг другу один вопрос: что это?
К экспонату подошел Никас Сауронов и поспешил успокоить публику.
— Сейчас мы сможем лицезреть сей шедевр, хоть он и не заявлен на участие. Что ж, дамы и господа, вуаля!
Он самолично схватил простыню за край и с силой дернул. Ткань зашелестела, словно миллионы бабочек захлопали своим крылышками, и опустилась на паркетный пол. Наступила гробовая тишина, но лишь на миг. Затем раздался звон разбивающихся бокалов. Осколки стекла и брызги шампанского разлетелись по сторонам. Следом присутствующие услышали слабые вскрики и звуки падения.
Увиденное впечатлило и Клязьминскую с Ркацетелли, и Мавсисяна с Шершавиным. Все четверо развались на полу, лишившись сознания. Глаза посетителей выставки смотрели на ужасающую статую, раскинувшую руки в стороны, выполненную из частей человеческого тела.
На постаменте, где стояла страшная скульптура, имелась табличка, гласящая:
Граф Воронцов
«Абсолютное зло».
— Кто-нибудь, позвоните в полицию! — прозвучал истерический вопль «светской львицы» Ксении Колчак, которая снимала все происходящее на камеру своего нового мобильного телефона.
Полицейские машины с воем сирен и визгом тормозов замерли перед входом в выставочный центр «Пивбаза». Капитан Воронцов выскочил из служебного «Форда» и влетел внутрь, расталкивая локтями обескураженных посетителей.
Первой под руку разъяренному следователю попалась хозяика центра.
— Кто ответственный за прием экспонатов? — Воронцов приготовил бланк протокола допроса и протянул его констеблю, не отступавшему ни на шаг.
— Сторож Кузьмич, — ответила «фарфоровая» брюнетка. — Он сейчас пьяный в подсобке валяется. Ужрался халявным шампанским, скотина. Камер видеонаблюдения у нас нет. Не знаю чем и помочь. Все привезли сегодня ночью, а кто и что доставил, я понятия не имею, скорее всего, каждый автор лично свой шедевр. Грузчики из наемных азиатов. Теперь их не найдешь.
Виктор чертыхнулся, отослал констебля снимать показания остальных свидетелей происшествия и снова посмотрел на скульптуру и лежащую рядом видеокассету.
«Франкенштейн».[16]
«Я-то думал, ты художник, а оказалось просто позер! — Воронцов усмехнулся. — Я посмотрел фильм с Ламбертом. Чувак ТАКУЮ идею хотел воплотить в жизнь, а ты? Разменялся на банальный конструктор. Даже искать тебя теперь противно. Прав Воображенский, ты простой мясник».
— Констебль!
Юноша материализовался, как сивка-бурка, только что не заржал.
— Слушаю, вашбродь!
— Будет тебе, Максим, задание крайней важности. Крутись, как хочешь, но достань мне адрес, откуда привезли эту «красоту», — капитан махнул на статую. — Обзвони все службы доставки, прокаты машин, но добудь мне адрес! Не мог же он ее так по городу катить. Усек?
— Так точно, вашбродь! — ударил каблуками констебль.
— И перестань «бродькать», не нравиться мне, — сурово сказал следователь. — Я не белогвардеец какой-то, а офицер сыска, наш, современный. Обращайся ко мне по имени-отчеству, ну, или, на крайней случай, господин капитан.[17]
Юноша исчез так же быстро, как и появился. За спиной раздались чеканные шаги, и Воронцов обернулся. Через весь зал к нему приближались Жеглов, одетый по форме, и Зотов в синих джинсах, сером свитере и кроссовках. Они о чем-то переговаривались. Журналист направил камеру перед собой и щелкнул затвором. Аппарат зажужжал.
— Что тут у тебя? — спросил генерал, подойдя к «смертельному» экспонату, воскликнул от удивления и перекрестился. — Нихера себе!
— Вот это да! — присвистнул Зотов, делая снимки с разных ракурсов. — Надеюсь, вы уже отобрали фотоаппараты у других представителей прессы. У меня должен быть эксклюзив!
Сотрудники сыска молча взирали на статую.
— Жутковато, — буркнул в усы Жеглов. — Прямо, творение доктора Франкенштейна! Его, кстати, тоже Виктором звали…
«Они, бляха муха, издеваются?!».
Воронцов надел резиновые перчатки и стал тщательно сматривать скульптуру маньяка.
— Грубый шов. Нить капроновая. Слушайте, мне одному кажется, или сиськи маленькие? — Он ткнул пальцем в грудь отрубленного женского туловища. — Если это Сисинович, то должны быть больше, или я ошибаюсь? Тут явно пятый номер, а не шестой.
Генерал и журналист всмотрелись.
— Ну, не знаю, — Жеглов закрутил ус. — Я не силен в трупах и грудях мертвецов, но, скорей всего, они сдулись от потери крови. Усохли, так сказать. Тьфу, нашел время о сиськах думать! Пораскинь лучше мозгами, как этого выродка найти.
Зотов осмотрел скульптуру со всех сторон, сделал еще несколько снимков и убрал камеру в кофр.
— А представьте, что она сейчас оживет и пойдет по улицам. Вот жесть будет! Я бы статью сделал убойную: «Зомби в столице».
Глеб Егорович посмотрел на журналиста с ухмылкой.
— У нас половина страны зомби. А уж в Имперском собрании… Мировая медицина не всесильна, а наша, вообще, бессильна. При отсечении головы мозг умирает. Не может человек жить с мертвым мозгом, как бы этого не хотелось.
Да…
Журналист поправил очки в роговой оправе и откинул назад волосы, которые лезли в глаза.
— Но Ромати это как-то удавалось!
И генерал, и капитан мгновенно оценили шутку. И хоть это казалось неуместным, но не смогли сдержаться и разразились громким хохотом.
15
Строчка из стихотворения К. Чуковского «У меня зазвонил телефон».
16
«Франкенштейн» — фильм, снятый по роману Мэри Шелли, с Робертом Де Ниро в роли монстра.
17
После Февральской революции 1917 года приказом Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов отменили обращение к офицерам с применением титулов «Ваше благородие», «Ваше превосходительство» и др.