Страница 39 из 49
Достав из кармана фартука большую сапожную иглу и моток капроновых ниток, неизвестный стал сшивать части тела между собой. Стежки получались грубые, но он и не старался. Для него качество не главное — важен результат.
Покончив с работой, маньяк с трудом установил чудовищное творение на постамент на колесиках. Сплюнув на кафельный пол, человек качнул лампу, висевшую над столом, сделал несколько шагов назад и посмотрел на плод своих трудов.
— Впечатляет!
Вздохнув, неизвестный прошел по ангару и открыл ворота, а через минуту въехал внутрь на небольшом грузовике с гидравлическим погрузчиком. Мужчина выпрыгнул из кабины и затолкал свое «произведение искусства» на станину.
Подъемник дернулся и пошел вверх. Творение заняло свое место в кузове, после чего человек накинул на статую простыню и закрепил свой «шедевр» цепями, во избежание падения ценного груза.
Отступление третье
Ведущая Тина Казанзаки, нахмурившись, всматривалась в глаза одного из участников.
Мальчик в белой рубашечке стоял за кафедрой и искал глазами своих родителей, сидящих в зале среди сотни других родителей, чьих детей с позором уже оставили в школе на второй год. Таковы условия игры. Ставки высоки. Зато, если победишь, то получишь скидку на поступление в ВУЗ.
Можно будет провалить половину экзаменов и пройти. Наконец, он отыскал глазами папу, который помахал ему ремнем с блестящей пряжкой.
— Дима, — Казанзаки вздохнула. — Напоминаю, что если ты проиграешь, то останешься на второй год. Итак, ты готов?
— Готов! — уверено сказал тот.
— Тема этой игры, выбранная для тебя твоими соперниками, «Если бы да кабы». У тебя ровно тридцать секунд, чтобы ответить на все вопросы. Отвечай быстро и громко. Время пошло.
Ведущая стала тороторить, а сами вопросы дублировались на большом экране. Участникам так было проще, ибо понять, что говорит Тина, невозможно. Иногда она сама сбивалась и путалась, приходилось делать новые дубли, и порой съемки затягивались на сутки.
— Если бы да кабы…
— То во рту б росли грибы!
— Правильно! Если бы у бабушки…
— Дедушкой!
— Правильно! Не ты…
— Так тебя!
— Правильно! Не мытьем…
— Так катаньем!
— Правильно! Если б не было зимы…
— В городах и селах!
— Неправильно! Никогда б не знали мы этих дней веселых! Знал бы прикуп…
— Жил бы в Сочи!
— Неправильно! Построил бы дом в другом месте, а не там, где возвели бобслейную трассу! Сколько можно было бы купить эклеров на один империал, если бы к власти пришли коммунисты?
— Сто!
— Неправильно! При коммунизме все было бы бесплатно! Сколько бы стоил хлеб при коммунизме?
— Бесплатно!
— Неправильно! Коммунизм — это утопия. Кто стал бы Императором, если бы не Император?
Глаза юноши забегали…
— А…
— Неправильно! Император един и на все времена! Кто станет следующим Сюзереном, если нынешний решит уйти на покой?
— Великий Председатель!
— Неправильно! Император един и на все времена! Время вышло.
Мальчик поник. В зале наступила тишина, нарушаемая только щелчками ремня, которым отец Димы хлопал себя по ноге. Казанзаки вздохнула.
— Поздравляю, ты самый глупый! Позор! Согласно условиям, ты остаешься на второй год. И чему тебя только в школе учат?!
Пацан разразился громким плачем и сквозь слезы и сопли сказал:
— У нас все уроки трудовик ведет. Остальные учителя ушли в частные школы и в репетиторство, там платят больше. Я не виноват! Всего доброго, и спасибо Императору за наше счастливое детство…
День девятый: «Абсолютное зло»
Солнце поднялось над столицей, освещая многоэтажки. Порывы ветра гоняли по улицам города еще не убранный мусор, что остался после разгульной ночной молодежи. Гудели клаксоны иномарок, застрявших в многокилометровых пробках, шуршали шины правительственных автомобилей с мигалками, которым повезло больше. Жизнь кипела. Кто-то еще старался попасть на работу к восьми утра, надеясь, что успеет хотя бы к полудню. Но у некоторых нашлись дела поважнее. Они хотели приобщиться к искусству.
Желающие посетить экспозицию толпились около входа в выставочный центр.
Все собравшиеся ждали торжественного открытия. По улице разлетелся вой сирен, и к «Пивбазе» подкатил кортеж, состоящий из черного лимузина, двух «Чаек» и полусотни мотоциклистов.
Из одиннадцатиметрового автомобиля вышел сам Великий Председатель.
Приняв из рук градоправителя столицы, шедшего следом, золотые ножницы, Правая рука Государя задержался на крыльце для того, чтобы произнести речь.
— Дамы и господа! — помощник Сюзерена прокашлялся. — Сегодня большое событие! Мы выделили сто миллионов империалов на краски и пластилин, чтобы сегодня вы смогли усладить свой взор настоящим искусством! Император сам хотел приехать сюда, но у его лабрадора неожиданно для всех случился запор. Он дико извиняется. Итак, всех с праздником! — Председатель перерезал ножницами атласную ленточку и закрыл ладонями уши от оглушительных аплодисментов.
Когда овации стихли, он продолжил. — Хотел бы остаться с вами, но… Дела. Мне еще на открытие приюта для бездомных мышей надо попасть. До свидания, и храни Создатель Государя!
Потом Великий снова сел в лимузин, и почетный кортеж покатил по улицам столицы, завывая сиренами.
Едва двери зала открылись, нескончаемый поток людей хлынул внутрь, едва не затоптав нерасторопного швейцара. В основном это представители шоу-бизнеса.
Простых смертных мало интересовали работы псевдо-мастеров искусства, которых в последнее время развелось как собак не резанных. Так же на выставку, к которой готовились долгих три месяца, прибыли и искусствоведы из дальнего и ближнего зарубежья. Делегация под руководством Никаса Сауронова первая прошла в кулуары художественного бреда. Сам мастер тоже представил одну из последних своих работ: на фоне встающего над пустыней солнца гений изобразил двух слонов, растущих из одного хобота. Тела гигантов покрывали древнеримские тоги, а из их задниц торчали бивни. Название говорило само за себя: «Агония».
Но об этом станет известно несколькими мгновениями позже.
Сейчас все экспонаты сокрыты от любопытных глаз плотными белыми полотнами. Возле каждого предмета, представленного здесь, стоял специально обученный в Англии человек, который по команде должен сдернуть покрывало.
На этом их работа, собственно, и заканчивалась.
По команде Никаса Сауронова — «Та-да!», покрывала пали, открыв всем долгожданные шедевры. Что тут началось!
«Знатоки» стали расхваливать и художников, и скульпторов, прочить всем мировую известность, потягивая из высоких бокалов на длинных ножках халявное шампанское и заедая его тарталетками с черной и красной икрой.
Прибыли на выставку и участники недавних нападений. Юмориста Мавсисяна прикатила на коляске неувядающая супруга. Естественно, приехал и Ркацетелли, без которого не обходится ни одно подобное событие. Писательница Клязьменская покачивала головой, бродила от картины к картине и ахала, почесывая затылок своей единственной рукой. Футболист Шершавин пришел сам, на обычных костылях. Никто из западных специалистов супер навороченный протез ему делать не захотел (вдруг, на самом деле, еще в спорт вернется), а покупать оный русландского производства — никаких денег не хватит, да и сломаться может в самый неподходящий момент, возможно еще в магазине. По понятным причинам отсутствовали рэпер Ромати и Анна Сисинович.