Аборигены Прерии

– Странно, а в городе о них никто и не знает…

Ура! Кажется, удалось перевести стрелку.

– Так они и не живут в местах, где водятся кроты, мыши и крысы. Те их кушают. Поэтому на равнинах, в долинах или на нижних частях склонов этой напасти нет. И выше, где почвенный слой истончается, они тоже не выживают. Капризные твари, но, скажем, если видишь, что трава от «по колено» до «по пояс», так, скорее всего, это их место.

– У тебя шрамы по всему телу. – Парень вдруг вернулся на скользкую тропинку отношений, отчего Делла внутренне напряглась. И теплый шнурочек опять возник в организме, но и на сей раз локализации не поддался. Не поняла она, через какие органы он прошел. – Это не от их ли челюстей следы?

Уфф, оказывается, интереса к грызучим тварям ее собеседник еще не потерял.

– Два всего. Вообще, в таких местах, где они обитают, живут только звери, способные спать на деревьях, да копытные пасутся, но отдыхать они уходят на камни. Так что хорошо, что на твоем коптере салазки, а не колеса, а то бы взлетал со спущенных. Это ведь не российская модель?

– Штатовская. Запчасти к ним добывать очень хлопотно. Это не мой, – решился-таки внести ясность юноша, – папин аппарат, но ему на нем летать почти некогда. Он человек занятой, первый помощник второго заместителя Представителя Президента. – Чувствовалось, что сын гордится своим отцом. – Слушай, расскажи лучше о себе.

– А что я могу рассказать? Родители на отсидке за наркоту, живу с дедом-отшельником… В основном по хозяйству управляюсь. Хотя, если спросишь чего, отвечу.

– Ты бояться умеешь?

– Чувство страха мне знакомо.

– И с какими же явлениями оно ассоциируется?

Нормально. Кажется, человек пришел в равновесие с миром.

– Боюсь солгать, боюсь кого-нибудь обидеть и боюсь пожелать того, чего на самом деле мне не надо.

– Ну, этих страхов избежать нетрудно. Это же обычные девчачьи заморочки, а не реальные угрозы. Смотри на мир проще, и все будет в порядке.

Вот и облом. Перед ней просто ребенок, не желающий думать ни о чем, кроме собственных желаний. Жаль, симпатичный и не злюка. Без особой вроде заносчивости и собой владеть умеет. А чего она хотела? Сразу идеального большого и сильного мужика, такого же спокойного и надежного, как дедушка? Яга как-то буркнула, что мужчина всю жизнь доказывает себе и всем окружающим, что он самый-самый, и, только понимая это, можно с ним ужиться.

Может быть, не стоит ставить крест на этом симпатичном и хорошо расположенном к ней подростке? Тем более что детки от него будут просто загляденье. Стоп, мысли! Караул! Она что, уже спеклась?! Сейчас рухнет на спину, и…

Мысли продолжали скакать. Непорядок. Гормоны, чтоб им уже угомониться!

– Так! У тебя хорошо обеспеченная семья… Непонятно, почему ты позарился на зарплату стажера авиадиспетчера. Ведь работа реально трудная.

– Трудная, особенно к концу смены устаешь. Но без усилия над собой, без умения преодолевать лень и расхлябанность нельзя стать успешным, так папа говорит.

– То есть ты выбрал непростой путь человека, нацеленного на то, чтобы упорным, добросовестным трудом сделать карьеру и добиться успеха?

– Да.

– А как же твое утверждение насчет «смотреть на мир проще»? Не ложится оно в русло честолюбия и активной жизненной позиции. Если бы ты следовал данному мне совету, то сейчас оттягивался бы в компании обеспеченных сверстников, а не на службу ходил по графику. И не пудри мне мозги утверждением о желании иметь «собственные» деньги. Ты не идиот и прекрасно понимаешь, что, пока ты ешь в родительском доме, спишь под его крышей и одеваешься в одежду, на покупку которой заботливая мама перечислила на твой счет достаточную сумму, эти «собственные» деньги – просто игра, в которую ты играешь сам с собой, занимаясь самовоспитанием.

– Блин! Делка! Тебе сколько лет?

– Шестнадцать. Мы одногодки. И не «блин!», а «вот незадача!», мы ведь с тобой сейчас в приличном обществе, а не на тусовке мокроносых прыщеватиков. Так что там насчет простоты? Я тебе, понимаешь, душу открыла нараспашку, а ты мне дежурную «истину» детишек обеспеченных родителей впариваешь походя. Нет, дружок, при таком отношении к представительницам дружественного пола трахаться тебе всю жизнь со стервами или лярвами. Ну с безмозглыми еще, конечно, но они тебе быстро надоедят.

Вот! Опять вогнала парня в ступор. Ведь только-только начал разговаривать осмысленно, и тут она его от всей своей истерзанной души и отоварила. Надо ему как-то все по-простому объяснить.

– Короче, Степа, ты мне симпатичен, но рушиться с тобой в пучину страсти я сегодня не стану. Во-первых, у меня до тебя никого не было, и я маленько сомневаюсь, что после дефлорации буду себя комфортно чувствовать в сбруе, вися на стропах до самого вечера. А во-вторых, чисто по-человечески я еще не настолько хорошо тебя узнала, чтобы вступать с тобой в ни к чему не обязывающие отношения. Ты ведь жениться на мне не планировал?

– Нет.

– Стало быть, предполагаешь встречу для обоюдного удовольствия. А приступать к ее реализации без искреннего и всепоглощающего желания доставить партнеру радость – это, мне кажется, нечестно с моей стороны. Нет, я понимаю, что ты со всей душой, что давно и сильно мечтаешь добиться моей благосклонности, что видишь меня в своих снах и просыпаешься по утрам с моим именем на устах, но теперь дай и мне некоторое время на то, чтобы и я осознала то же самое.

Слегка стеклянные до этого момента глаза юноши стали оловянными. Опять она что-то не то сказала. Кажется, с ним действительно нужно немного проще, ну пацан же совсем!

– Давай, дуй домой. Тебе ведь с полудня сегодня в смену заступать. Как раз дымка рассеялась. А мне тоже следует поспешать, чтобы Еловую падь пройти, пока солнце высоко, а то как вдарит своими лучами навстречу… – она не договорила.

Степка послушно отправился делать то, что ему велели, и его спина на этот раз вопила на весь мир, что он возмущен до глубины души. Захотелось погладить, успокоить, умиротворить.

Белоснежная вершина пика Эскапизма, которую она разглядела еще вчера вечером перед посадкой у Стального водопада, снова маячила впереди. Склоны покрытых лесом гор тянулись правее на значительном отдалении. До самой Лысухи ей лететь равномерно и прямолинейно, так что голова была занята мыслями о Степе. Ведь это надо же, как она распереживалась из-за обычного домашнего мальчика.

Нет, как-никак парнишка сделал на нее первую в ее жизни однозначную и недвусмысленную предъявку. Или заявку? Или запрос? Не в словах проблема, а в том, что ведь виделись они всего четырежды. Точно, только на экзаменах. Да, смотрел он на нее, так не он же один. Парни всегда разглядывают девушек, так положено, иначе для чего красиво одеваться и продуманно макияжиться? А потом, едва узнал ее по голосу и выяснил, где найти, сразу примчался. И как он ее тогда назвал, вчера, еще из диспетчерской?

Ну-ка, запускаем поиск. Ха, а парень-то читает книги старых авторов. И она ему такого наговорила! Ужас! Стыдно. Кроме того, что она его обидела, так еще и обманула, сверкнув перед глазами своими прелестями, до которых так и не допустила, а потом отказала самой себе и ему в исполнении своего же собственного желания. Сейчас, задним числом, рассеялись последние сомнения в том, что она хотела того же самого, за чем он, собственно, и явился.

Поворот вправо, и начался портик. Встречались в горах Прерии такие участки, уставленные высоченными, до сотни метров, столбами, образовавшимися в результате эрозии. Эта группа тем и нехороша, что расположена высоко в горах, и подниматься выше ее верхней кромки не стоит – Делла и так уже была на двух с половиной тысячах и шла на всех четырех пропеллерах, потому что плотность воздуха заметно снизилась. И дышалось уже не так, и куполу требовалась более высокая скорость, чтобы держать ее вес. Так что впереди слалом. И вот тут-то она и вызвала Степку, не потому, что так решила на основании анализа объективных данных, а просто ей этого захотелось.