Страница 48 из 194
На Москву наступала чудовищная сила. С юга через Орел, Брянск и Тулу шла танковая группа Гудериана. Главный удар готовила группа армий «Центр»: 2-я армия выдвигалась через Калугу, а 4-я танковая группа Гёпнера направлялась через Юхнов из Рославля, 3-ю танковую группу Гота, которая следовала через Вязьму и Бородино (еще одно напоминание о Наполеоне). На севере 9-я армия пробивалась к Калинину. В общей сложности вермахт выставил сорок четыре пехотные дивизии, восемь моторизованных дивизий и четырнадцать танковых дивизий. Операция начиналась 30 сентября (для Гудериана) и 2 октября (для всех остальных)[365]. «Сегодня, — провозгласил Гитлер, — начинается последнее величайшее сражение года!» Вермахт, как всегда, стремился отрезать крупные контингента русских войск. К 7 октября Гот и Гёпнер окружили под Вязьмой в том числе и русскую 32-ю армию, а Гудериан и 2-я армия у Брянска взяли в клещи 3-ю армию. Обе попавшие в капкан армии были уничтожены, соответственно, 14 и 20 октября. Со временем русские научились отходить и не попадать в капканы, но они не могли отступать за Москву и сдать немцам город. Вместо этого к западу от столицы они создали три мощные оборонительные линии и изо всех сил пытались сдержать немцев и сбавить темпы истребления своих войск.
7
Тем временем на севере России группа армий «Север» 16 августа достигла Новгорода, а 1 сентября подошла к Ленинграду настолько близко, что могла бомбить город. Финны с энтузиазмом поддержали немцев, надеясь отомстить русским за поражение в Зимней войне, захватили Виипури и значительную часть Карельского перешейка, осадив Ленинград с северо-запада. К 15 сентября второй самый большой город Советского Союза был полностью отрезан, и немцы решили взять его измором, а не штурмом. Это было рациональное решение: уже в ноябре 1941 года от голода умерли 11 000 жителей Ленинграда (от бомб и снарядов за первые три месяца осады погибло 12 500 человек). Ленинградцы выдержали 900-дневную блокаду, хотя и потеряли за три года более миллиона человек (в среднем по 1100 вдень). Это была самая жестокая осада в истории: в Ленинфаде погибло мирных жителей больше, чем британских и американских солдат и граждан за все годы Второй мировой войны.
12 сентября продовольственный комиссар Ленинграда Д.В. Павлов ввел нормы питания для детей и неработающих граждан: треть фунта хлеба в день (на 25 процентов из съедобной целлюлозы), один фунт мяса, полтора фунта крупы и три четверти фунта подсолнечного масла в месяц. Этот мизерный рацион за время блокады несколько раз урезался. 20 ноября войска на передовых получали 500 граммов хлеба вдень, заводские рабочие — 250, все остальные жители города — 125 (два ломтя). «Люди собирали и варили ветки, — писал историк блокады, — прессовали и ели торф, жмых и костную муку. В хлеб добавлялись опилки. Прогнившее зерно доставалось из затонувших барж и выскребалось в трюмах. Очень скоро хлеб на десять процентов состоял из жмыха, который очищали от ядов»[366]. Блокадники ели домашних животных, кожаную обувь, насекомых, еловую кору и клей, который, как думали, делался из картофельной муки, лабораторных морских свинок, белых мышей и кроликов, предназначавшихся для вивисекции. «Сегодня так просто и легко умирать, — писала в дневнике блокадница Елена Скрябина. — Тебе вдруг все становится безразлично. Ты ложишься в кровать и уже не можешь подняться»[367]. Но желание жить было настолько сильно, что некоторые шли на крайности. За годы блокады были арестованы 226 человек, обвиненных в каннибализме. «Человеческое мясо продается на рынках, — сообщалось в секретном докладе НКВД. — На кладбищах тела складываются как туши животных, без гробов»[368].
Во время редких контратак русским удавалось раздобыть какие-то продукты, но это не улучшало общее катастрофическое положение с питанием в городе. В октябре немцы сбросили на Ленинград 991 фугасную и 31 398 зажигательных бомб, выпустили по городу 7500 снарядов; в ноябре — 7500 бомб и 11 230 снарядов; в декабре — 2000 бомб и 6000 снарядов. В Рождество 1941 года, хотя в город и прибыла колонна грузовиков с продуктами, проехавшая по льду Ладожского озера, в Ленинграде от голода умерли 3700 человек. (Водители, несмотря на мороз, держали дверцы грузовиков открытыми на случай, если их подобьют немцы или машины провалятся под лед.) Корабли Балтийского флота, запертые льдом и немцами в заливе, участвовали в противоздушной обороне города. Весной 1942 года, когда снег начал таять, на улицах санитары подобрали тысячи замерзших трупов.
8
Проливные дожди в среду, 8 октября 1941 года, означали смену погоды, которая в конечном итоге поставила крест на амбициях Гитлера. Русские называют этот сезон распутицей (когда дороги превращаются в непролазную грязь). Распутица затормозила продвижение немцев к Калинину, Калуге и Туле, ключевым городам на пути в Москву. Оборонительная линия на Вязьме не смогла сдержать вермахт, оборона у Можайска оказалась посильнее, и к 30 октября немцы остановились, не дойдя до Москвы 45—75 миль. Впоследствии Рундштедт так оценивал перспективы операции «Барбаросса»:
«Задолго до зимы шансы на успех наступления значительно уменьшились из-за постоянных задержек, вызванных размытыми и грязными дорогами. Черноземье Украины превращалось в месиво грязи за десять минут дождя. Приходилось ждать, пока она просохнет. Мы теряли время. Сказывалась и нехватка железных дорог для снабжения наших передовых войск. Другой серьезной проблемой для нас было то, что русские, отступая, постоянно получали подкрепления с тыла. Как только мы выводили из строя одну преграду, на нашем пути вставала другая».
С понижением температуры дороги затвердели, и у немцев появилась возможность затянуть потуже кольцо вокруг Москвы. К этому времени, однако, двукратное наземное и трехкратное воздушное преимущество немцев испарилось, поскольку Советское государство бросило на оборону все, что имело. 7 ноября, вдень годовщины большевистской революции, Сталин выступил с зажигательной речью, в которой упомянул Александра Невского, Михаила Кутузова, Ленина и помощь, обещанную британцами и американцами. (Когда выступление пересняли для пропаганды, наблюдательные русские отметили, что изо рта Сталина не идет пар, как это могло быть, если бы он действительно говорил на Красной площади в морозный ноябрьский день.)
Сравнительно не так уж много зданий было разрушено в Москве немецкими бомбами за годы войны — около трех процентов. Воздушное пространство над столицей достойно защитили зенитные батареи, истребители Ильюшина[370] и «аэрокобры», аэростатные заграждения. До 1943 года пилоты Красного воздушного флота хладнокровно таранили самолеты противника. 37-мм зенитные пушки АЗП-39, стоявшие вокруг Москвы, весили 2100 килограммов, выпускали по сто восемьдесят 730-граммовых снарядов в минуту, летевших со скоростью 908 ярдов в секунду на высоту 19 500 футов, причем точность попадания гарантировалась до 9000 футов. Самоходные ракетные установки БМ-13 «катюша», наводившие страх на немцев, впервые были применены под Москвой[371]. Они монтировались на грузовиках (нередко на американских «студебекерах»). Реактивные снаряды калибром 132 мм и длиной 1410 см весили 42,5 килограмма (4,9 килограмма весила взрывчатка) и летели на расстояние 8,5 мили. Это было действительно грозное оружие, несмотря на ласковое имя, обрушивавшее на противника с ревом и завыванием залпы из шестнадцати огненных ракет. Немцы испытывали большие трудности в попытках завладеть образцами этих устрашающих дальнобойных реактивных минометов: каждая установка была заминирована зарядами тротила, и экипажи были обязаны взрывать их при угрозе захвата. Русские, похоже, готовились подорвать и Москву, если бы в нее вошли немецкие войска. В 2005 году во время переделки гостиницы «Москва» недалеко от Кремля было найдено более одной тонны тротила, заложенного НКВД в 1941 году[372].