«Хозяин морей» и битва за Америку

В девять часов утра Кохрейн вновь повел свой корабль к острову Экс, чтобы наблюдать за событиями. Он понимал, что наступает идеальное время для атаки и разрушения вражеских кораблей: британцам помогал новый прилив. Теперь он сгорал от нетерпения и приходил в полное отчаяние от собственного бессилия, поскольку верная добыча готовилась выскользнуть из рук. Кохрейн видел, как команды нескольких французских кораблей выбрасывали за борт пушки и различные припасы. Они работали дружно и энергично, а новый прилив должен был помочь их усилиям. Британцы не имели права медлить, и в половине десятого утра Кохрейн послал четвертый сигнал своему адмиралу: «Враг готовится уйти»[63].

Лорд Гамбье продолжал терять время, и непонятно, почему. Кохрейн рисковал жизнью, выполняя опаснейшее задание, и британские моряки приносили жертвы для достижения общей цели. Несколько обстоятельств мешало осторожному адмиралу перейти к решительным действиям: во-первых, Гамбье был противником самой идеи атаки с использованием зажигательных судов; во-вторых, его офицеры восприняли в штыки назначение младшего офицера исполнителем операции; в-третьих, в сообщениях Кохрейна было некоторое противоречие — вначале он сказал о семи, затем об одиннадцати севших на мель кораблях.

Лорд Гамбье колебался, оценивая все условия и политические соображения. Приказы Адмиралтейства предписывали ему осуществлять общее руководство проведением операции, однако он не получил прямых указаний использовать корабли флота для проведения атаки.

Было желательно, чтобы специально подготовленные корабли с бомбами и зажигательные суда разрушили французский флот, однако этого не произошло. Проведенная капитаном Кохрейном атака создала условия для уничтожения вражеского флота, но не привела к разрушению судов неприятеля. Адмирал Гамбье не испытывал симпатий к Кохрейну и не вполне доверял его сообщениям. Ночью он видел вспышки взрывов и пламя, пожиравшее суда, но не знал всех обстоятельств дела. Гамбье боялся вести корабли в залив, поскольку не хотел сделать их мишенями стоявших на острове Экс артиллерийских орудий или посадить суда на мель. Он поддерживал операцию в целом, но при этом не хотел рисковать своим флотом. Лорд Гамбье давал молодому и нетерпеливому капитану уроки выдержки, высокой ответственности и заботы о кораблях Его Величества.

В десять часов Кохрейн приказал бросить якорь вблизи места, где его корабль провел предыдущую ночь. Ожидая действий адмирала, Кохрейн направил лодку для проведения замеров глубин. Он имел точную французскую карту залива и приказал сделать замеры в нескольких важнейших местах. Он также имел ясное представление о том, что пушки острова Экс не представляют большой опасности для британских судов.

Получив четвертый сигнал капитана Кохрейна, лорд Гамбье наконец решился снять корабли с якоря. Британский флот начал медленное перемещение. Кохрейн в большом волнении наблюдал за движением судов и испытывал облегчение. Оно было временным — флагманский корабль бросил якорь вдали от острова, другие суда последовали его примеру. Не только Кохрейн, но другие моряки флота испытали страшное разочарование и не сдерживали своих эмоций. Кохрейн понял, что Гамбье не намерен атаковать.

Капитан фрегата Империуз решил заставить своего адмирала вступить в бой. Он очень устал, однако все еще был способен разрабатывать планы и приводить их в исполнение. Кохрейн хорошо понимал, что он не может действовать вопреки приказам главнокомандующего. Начни он какое-либо независимое действие, и лорд Гамбье сможет расстроить его план одним сигналом. Кохрейн решил действовать так, чтобы впоследствии иметь оправдание. Он собрался атаковать линейные корабли противника своим фрегатом.

Шесть лет спустя участник тех событий британский капитан Фредерик Метлэнд объяснит своему пленнику Наполеону Бонапарту, почему даже три фрегата не могут сражаться на равных с одним линейным кораблем — полноценным участником морского сражения. Он говорил о линейном корабле, который свободно оперирует и стреляет из всех бортовых орудий. Кохрейн готовился атаковать суда, сидевшие на мели.

Чтобы не дать адмиралу Гамбье повод отозвать его, Кохрейн решил заставить свое судно медленно дрейфовать в сторону вражеских кораблей задом наперед. Такой способ действия позволит ему впоследствии сказать, что корабль несло приливом. Чрезвычайно усталый капитан и его команда вновь должны были проявить виртуозное мастерство навигации.

В час дня фрегат Империуз начал движение. Он тащил якорь по дну. Прилив помогал медленному перемещению корабля в юго-восточном направлении. Лорд Кохрейн шел в атаку.

Британцы потеряли время, и французы успели многое сделать для спасения судов. Часть из них вновь была на плаву, включая флагманский корабль Океан, Увидев большое движение флота адмирала Гамбье, французские моряки решили, что англичане собираются напасть. Атака была отложена, но порожденная движением неприятеля паника продолжалась. Приближаясь к вражеским позициям, Кохрейн наблюдал хаотичное движение кораблей противника. Foudroyant и Cassard снялись с якорей и устремились к устью реки Шаранта, где сели на мель.

В один час тридцать минут пополудни Кохрейн послал сигнал адмиралу Гамбье: «Вражеские корабли на плаву»[64]. Корейн установил топсели — паруса второго яруса, и фрегат устремился к группе сидевших на мели кораблей противника. Один из них был ранее брошенной развалиной, три других судна распластались поблизости — то были Калькутта (Calcutta), Ville de Varsovie и Aquilon. За ними очень крепко сидел на мели корабль To