Страница 99 из 109
— Вы правы, родичи, — согласился Иркут. — Итак, я, еду. Готовьте пир. Режьте кобылиц и баранов.
И он отправился в путь. Ехал по Тункинской впадине не торопясь, забыв слова владыки, чтоб спешил. Ибо — еще от предков мысль: не лети сломя голову за невестой, ты помолвлен, и она твоя.
Были в пути большие привалы, и была охота в камышах Коймарских болот, и слышали Бычьи горы, как пел Иркут песни своих пращуров. Он еле сдерживал нетерпение: юность и торопливость почти всегда родичи, это так.
И вот, когда до Байкала остался всего один дневной переход, примчалась к Иркуту болтливая речонка Култучная.
— Батыр! — закричала она. — Твоя невеста сломала закон предков и опозорила слово отца! Ангара сбежала к Енисею, батыр!
И закипел люто Иркут, и застонал от обиды и злости, закричав: «Не уйдет негодная от меня!». И сильно рванул повод. Не разбирая дороги, сметая всё на пути, бросился, он наперерез беглянке через горы. И там, где мчался Иркут, расступились хребты и возникло ущелье длиной в сто верст.
Но опоздал батыр, и Енисей уже целовал Ангару, и звук их поцелуев, как хохот дьявола, был взбешенному Иркуту.
Так говорит легенда…
Варна усмехнулся.
— Мы не женихи, но всё же надо торопиться, Степан. Опоздавшему к столу — достаются кости. Это тоже мудрость Востока.
Товарищи быстро подтянули подпруги и сели на коней.
В Монды добрались к сумеркам. Пограничники доложили: на участке всё спокойно.
Следующая ночь тоже прошла тихо, вблизи границы никто не появлялся.
Утром донесли из Кырена: туда прискакал посыльный Грязнова и передал записку для Вараксина. Артемий сообщал: таскаясь по лесу специально, чтобы обнаружить следы злоумышленников, он наткнулся на труп старика-китайца, сильно изрезанный ножом. Старца, надо думать, убил его компаньон — сильный молодой парень. Теперь злодей непременно постарается перейти рубеж.
Выслушав телефонное сообщение, Степан некоторое время молчал, потом обернулся к Варне.
— Скачи в Тунку, Ян Андреевич. Разберись во всем сам.
Выслушав Степана, чекист заметно оживился. Он покрутил длинные седоватые усы, кивнул.
— Ты прав. Не будем терять времени.
— Возьми заводного коня, Ян Андреевич. До Тунки без малого полтораста верст. С тобой отправится ординарец.
Они простились.
Пограничные наряды продолжали наблюдать за бродами и тропами на Косогол. Местных жителей предупредили об опасности. Но ничто не нарушало спокойствия рубежа.
Через неделю из Тунки в Монды вернулся Варна. Отыскав Вараксина, он молча положил перед ним понягу покойного китайца, его винтовку и покачал головой.
— В поняжке мелкое барахло, Степан. Не за что зацепиться.
Вараксин усмехнулся.
— Ты полагал, там окажутся паспорт и агентурные донесения?
— Нет, но все же…
— За что убит старик?
— Не знаю.
— Понятно. Но догадки-то есть?
— Самые общие. Старик и молодой пришли с севера. Вероятно, с берегов Китоя. Перед Тункой они пересекли небольшое болотце. Я оглядел следы. Оба китайца несли немалый груз: очень глубоки отпечатки. Значит, в поняге убитого была кладь, которой там уже нет. Молодой ограбил старика. Но, возможно, убийца лишь стремился имитировать грабеж?.. Они тянули к границе, это не вызывает сомнений. Правда, шли они странно: сначала спустились в Тунку вместо того, чтобы сразу идти на Монды. Похоже, в Тунке или возле нее у них была явка… Вот все, что пока могу сказать.
— Ну, что ж — и это немало. Теперь знаем: Грязнов не врет или не очень врет, и надо держать ухо востро.
Вараксин похрустел пальцами, спросил:
— А может, он ждет, тот, молодой, когда успокоимся и развесим уши? И лишь тогда пойдет на Иркут?
— Может быть. Если он, понятно, уже не пересек границу.
Но Лю был еще на русской территории, хотя и рядом с рубежом. Для этого были веские причины. Ему пришлось в последнюю минуту убрать Дина. Нет, Лю не собирался так жестоко поступать с соотечественником. В конце концов старик вел себя до самого конца вполне благопристойно. Судьбу Дина решил Грязнов.
Они встретились с торговцем в пяти верстах севернее Тунки, как и условились еще там, возле Кяхты. Грязнов сообщил, что все подготовлено к переходу границы: рисунок маршрута, запас провизии, патроны, бинты. Однако Артемий добавил, что без него китайцы не сумеют одолеть Иркута. В Тункинском аймаке кроме пограничников действуют отряды ЧОНа и политбюро. Политбюро — это чрезвычайка, которую возглавляет Цейтлин, — старый волк, прошедший многолетнюю школу подполья. Он отменно знает уловки тайной войны. В двадцать первом году политбюро перебралось из Торов в Тунку, и не будет ничего удивительного, если чекисты или милиционеры наткнутся на китайцев. Между пограничниками, политбюро, ЧОНом и милицией — тесная связь. С гражданским населением установлена система сигнализации. Коли Дин и Лю не дураки, они должны понять, чем это пахнет.
— Что ты хочешь от нас, Артемий? — спросил Лю, ясно давая понять Грязнову: он отлично понимает смысл разговора.
Торговец усмехнулся. Услуга за услугу. Грязнов выведет китайцев к рубежу, поможет им форсировать реку, но взамен требует указать путь к Золотой Чаше. Им больше не попасть туда, и остатки огромного клада пропадут зря.
Лю иронически взглянул на Грязнова.
— Я мог бы сочинить все, что угодно, Артемий, и назвать любое место на Шумаке. Но я — порядочный человек и не поступлю так. Ничего не скажу. Мы дадим тебе много золота, оно вполне окупит и твои расходы, и твой риск.
— А что думаешь, старик, ты? — спросил торговец, наливаясь кровью.
Дин промолчал.
— Ладно… — скривился Грязнов. — Давайте металл. Я вижу, с вами плохо вести коммерцию.
Лю и без доводов торговца понимал: одним, без помощи Артемия, рубеж не перейти. Грязнов здесь свой человек, он не раз легально пересекал границу, и лучшего проводника не придумать.
После недолгих колебаний китаец пересыпал в мешок торговца полпуда золота, и они расстались до ночи. Перед зарей Грязнов подгонит к стоянке лошадей, и все отправятся в Монды. В случае, если наткнутся на красных, коммерсант выдаст китайцев за своих помощников. Соответствующие документы подготовлены. А дальше, как небо даст.
Торговец появился в условленное время. У него было помятое, усталое лицо, белки глаз покраснели, — похоже, он совсем не ложился спать.
Соскочив с лошади, Грязнов тотчас сообщил нехорошую весть: на границе объявлена тревога, усилены наряды. Надо полагать, китайцев заметили на подходах к Тунке.
— Что предлагаешь, Артемий? — спросил Лю, мрачно сдвигая брови. — Я не верю тебе, Грязнов, но все-таки — что предлагаешь?
— Надо ждать. Я съезжу в Монды и погляжу, как там.
Дин, за все время разговора не проронивший ни слова, криво усмехнулся и ушел в шалаш.
— Моя спи, — коротко бросил он Грязнову. — Много говоли — мало делай.
Тогда Артемий отвел Лю Джен-чана в сторону, сказал, понизив голос:
— Не будь дурак, парень. Скажи, как пройти к Чаше. Ты все одно не сумеешь выбрать металл. А мне когда-нибудь уходить из России. Советы рано или поздно схватят за горло. Не хочу бежать нищим. Ну?
— Нет. Я дал тебе большое богатство, Грязнов. Хватит. А Чаша нужна самому. Я еще вернусь туда. Мои ноги моложе твоих.
Артемий помолчал.
— Черт с вами! — вспылил он внезапно. — Ты молод и глуп! К Чаше ведь может возвратиться и Дин. Без тебя…
— Вон как!.. Но что тебе надо?
— У тебя голова. Думай сам.
— Петляешь словами, как лисица хвостом. Говори прямо.
— Хорошо. Скажу. Дин стар и сильно отощал в тайге. Он будет, как гиря на твоих ногах. Там, на границе.
— И что же?
— Пусто у тебя под шапкой, парень. Или я говорю неясно?
— Не стану убивать старика, Грязнов. Он не заслужил смерть.
— Знаю. Однако может сорвать переправу. Тогда конец. И тебе, и мне.
Лю долго не произносил ни слова. Он думал о том, что Артемию ничего не стоит предупредить пограничников и что глупо беречь чью-то жизнь, рискуя собственной. Грязнов не отвяжется, пока Лю не примет его условий. Но выдать прохвосту тайну Золотой Чаши он тоже не может. За что этой жирной свинье такая удача? А если убить Грязнова?.. Нет, без проводника не обойти красных. Ну, ладно, Лю уберет Дина, в конце концов старику и в самом деле пришел срок переселяться в лучшее царство. Но что от этого получит коммерсант? Переправить через границу одного много легче, чем двоих. А может, торговцу не дает покоя золото старика?.. Ах, жадная, наглая скотина!