Высший Дерини

И вот теперь они остались в палатке одни, зная, что не скоро смогут вновь насладиться одиночеством.

Арлиан завязал шнурки своей сутаны и положил руку на плечо Келсона.

— Послушай, Келсон. Помни, что ты еще не принимал участия в групповых поединках под защитой Совета. В таких случаях правила очень строги, так как возможностей для вероломства и предательства больше.

— Вероломства следует ожидать, — согласился Морган. — После того, что он сделал с Дерри, я ни за что не поручусь, если в деле участвует Венсит.

— За зло следует платить, — грозно сказал Арлиан. — Идем. Свита ждет нас.

У палатки ждали Нигель и генералы с лошадьми для всех четверых. Келсон вышел из палатки последним, при его появлении все упали на колени и склонили перед ним головы. Келсон обвел своих приближенных спокойным взглядом. Люди выражали ему свою преданность и полное повиновение. Каждый готов был пойти за него на смерть.

Коротким кивком, чтобы скрыть свои чувства, Келсон разрешил всем подняться.

— Благодарю вас, милорды, — спокойно сказал он. — Я не знаю, увижу ли когда-нибудь вас снова. Как всем вам известно, мы идем на смертельный бой. Если мы победим, то с востока нам никогда больше не будет угрожать враг. Могущество Венсита из Торента будет сокрушено навсегда. Если мы проиграем… — он прикусил губу. — Если мы проиграем… Мы согласились на эту битву потому, что ни Венсит, ни я не желаем гибели лучших сынов королевства, цвета рыцарства. Я не могу вам обещать ничего, кроме того, что приложу все силы, чтобы победить. Я буду молиться о нашей победе и возвращении.

Он опустил глаза, как будто закончил речь, но Морган наклонился к нему и что-то прошептал на ухо.

Келсон, выслушав его, кивнул головой.

— Мне напомнили о последнем долге, который я должен выполнить перед тем, как уйти. Я должен назвать имя своего преемника. Знайте, что если мы не вернемся с битвы, трон займет мой дядя, принц Нигель. После него трон перейдет к его сыну и так далее. Если мы… — он помолчал и снова заговорил:

— Если я не вернусь, прошу оказывать ему те же честь и преданность и полное повиновение, какие вы оказывали моему отцу и мне. Он будет для вас хорошим королем.

Наступила гнетущая тишина.

Затем вперед вышел Нигель и упал на колени перед Келсоном.

— Ты наш король, Келсон. И ты им останешься. Боже, храни короля Келсона! — крикнул он.

И крик этот подхватили все присутствующие.

Келсон посмотрел на Нигеля, на тысячи обращенных к нему преданных лиц, затем кивнул и вскочил в седло.

Конь заплясал под ним, зафыркал, но Келсон собрал поводья и успокоил его.

Нигель повел их через лагерь к границе, где ждала группа вооруженных всадников. Здесь был юный Конал с королевским знаменем и с полдюжины других людей. Тут был и Кардиель, а рядом с ним закутанная в голубой плащ леди Риченда. Она сидела в седле, опустив голову, и даже не взглянула на Моргана, когда он и король проезжали мимо, зато взгляд, полный любви и тревоги, достался Дункану.

Морган чувствовал, что она будет здесь. Он решительно выбросил ее из головы и полностью отдался мыслям о предстоящей битве.

В полумиле от них из вражеского лагеря выехала группа всадников. Морган взглянул на Келсона, на Дункана, с которыми за последние двадцать четыре часа обрел новое внутреннее родство, на Арлиана, спокойного и невозмутимого в своей епископской сутане. Краем глаза Морган заметил движение Келсона и пришпорил лошадь.

Дункан ехал справа от него, Келсон — слева, а слева от Келсона — Арлиан. Позади на почтительном расстоянии следовали Нигель и остальные.

Над ними развевалось королевское знамя Гвинеда. А перед ними был враг.

Всадники сближались, пока расстояние между ними не сократилось до двухсот ярдов. Обе группы остановились.

Несколько минут Келсон сидел на коне неподвижно, как статуя, внимательно рассматривая четырех врагов, которые неторопливо спешивались на травяном, мокром от утренней росы поле.

Затем он и три его спутника соскочили с коней и передали поводья слугам, которые немедленно удалились. Четверо остались стоять одни, поеживаясь от пронизывающего утреннего ветра, от которого не спасали даже их теплые плащи.

— Где же Совет? — прошептал Морган, слегка повернувшись к Арлиану, когда они уже шли, направляясь в сторону врага.

Арлиан улыбнулся.

— В пути. Они хотят выявить тех, кто должен был, присутствуя на поединке, изображать членов Совета. Обманщики будут наказаны, и тогда появятся истинные члены Совета. Но уж, конечно, не те, кого ожидает Венсит.

Келсон усмехнулся.

— Надеюсь, все будет хорошо. Но мне не хочется, чтобы вы думали, будто я боюсь.

— Мы все боимся, — прошептал Арлиан. — Но мы будем делать все возможное и надеяться на Провидение. Господь не допустит нашей смерти, если вера наша будет крепка и дело справедливо.

— Молитвы Богу не пустые слова, епископ, — проговорил Келсон.

Они были уже на расстоянии пятидесяти ярдов от врага, и Келсон мог различать лица.

В это утро Венсит был почти взволнован, обеспокоен. Отказавшись от обычной роскоши в одежде, он надел простую тунику фиолетового бархата. Его королевская диадема была лишь чуть более украшена, чем корона Келсона.

Лайонелл, одетый в свои черно-серебряные цвета, стоял слева от Венсита. На сей раз роскошный кинжал не украшал его пояс.

Бран, справа от Венсита, был бледен, и эту бледность подчеркивали голубые тона одежд.

Справа от Брана, одетый в темно-синюю тунику, стоял Ридон.

Темные волосы были перехвачены серебряным обручем.

Ридон и Венсит поглядывали на север, как бы ожидая кого-то, и Келсон понял, что они ожидают прибытия членов Совета.

Келсон подумал, не заподозрили ли они что-нибудь. Но гадать ему оставалось недолго.

Когда расстояние между ними не превышало тридцати ярдов, на севере послышался стук копыт и показались четыре роскошно одетых всадника. Белые лошади были почти не видны в лучах солнца, и всадники в золотых одеждах древних лордов Дерини приблизились к застывшим на месте людям, словно летя по воздуху.

Келсон услышал, как Венсит что-то шепотом сказал Ридону.

Лицо Венсита посерело от ярости, Ридон же не выразил никаких эмоций.

Четверо всадников спешились: слепой Баррет, врач Лоран и юный Тирсель де Кларон, помогающий спуститься на землю леди Вивьене. Белые лошади стояли неподвижно, как изваянные из белого камня.

Всадники сняли плащи и бросили их на седла.

Изумрудные глаза слепого Баррета величественно заскользили по ожидающим людям, когда четверка приблизилась.

— Кто вызывал Совет Камбера на это поле чести?

Венсит бросил на Келсона взгляд, полный ненависти, и, выступив вперед, опустился на одно колено. Голос его был спокоен, но в нем чувствовалось напряжение, когда Венсит заговорил:

— Благородный член Совета, я Венсит из Торента, король Торента и чистокровный Дерини, прошу августейшей защиты и арбитража на поединке, на который я вызвал этого человека, — он ткнул пальцем в сторону Келсона. — Я прошу защиты от вероломства для себя и своих коллег: герцога Лайонелла…

Герцог опустился на колени.

— …графа Марли и лорда Ридона.

Бран и Ридон тоже опустились на колени, а Венсит продолжил:

— Мы просим разрешения на битву со смертельным исходом, четыре на четыре, мы против тех, кто стоит перед нами. И мы просим, чтобы поединок не прекращался до тех пор, пока все противники не будут мертвы. Этому мы посвящаем свои жизни и используем для этого все могущество.

Изумрудные глаза Баррета медленно повернулись к Келсону.

— А каково ваше желание?

Келсон нервно сглотнул слюну, встал на колени.

— Милорд, я Келсон Халдан, король Гвинеда, принял вызов на поединок, чтобы не проливать лишней крови во время войны. Я также прошу защиты от вероломства для себя, герцога Моргана, епископа Арлиана и монсеньора Мак Лейна.

Все трое опустились на колени.

— Мы с неохотой соглашаемся на поединок со смертельным исходом, но вынуждены сделать это и используем все свое могущество, чтобы победить.