Страница 79 из 110
Выпроводив немало удивленного Великого князя, единственного не посвященного в тайну моего дневника‑ноутбука, я распорядился позвать ожидающих своей аудиенции в приемной.
– Простите, что заставил подождать, – едва отзвучали приветствия, извинился я. – Совещание слегка затянулось.
– О, не стоит извиняться, Ваше Величество, – прижав руку к сердцу, ответил мне Обухов. – Все мы скорбим о постигшем вашу семью горю. Примите мои самые искренние соболезнования, – опустив голову, добавил он.
– Позвольте и мне присоединиться к словам уважаемого Павла Матвеевича, – снова поклонившись, сказал Путилов. – Все мы поражены до глубины души кощунством польских мятежников и искренне сопереживаем вашему горю. Рабочие каждый день стоят молебен за упокой души вашего сына, невинно убиенного раба божия Павла.
– Это чудовищная утрата для всех нас, Ваше Величество, мои искренние соболезнования, – поклонился мне и Дмитрий Иванович.
Остальные тоже не преминули заверить меня в своем искреннем горе. Такая неподдельная скорбь тронула мое сердце, начавшее все больше черстветь.
– Благодарю всех за сочувствие и проявленную заботу. Передайте рабочим заводов, что я тронут их поддержкой, – я слегка склонил голову. – Прошу вас, господа, присаживайтесь, – я указал на специально принесенные в кабинет стулья.
Выйдя из‑за стола, я прошелся по кабинету, сопровождаемый неотрывным взглядом девяти пар глаз.
– Из‑за последних событий у казны появились довольно существенные свободные средства. – Я обвел взглядом присутствующих. – По этой причине я просил вас подготовить отчет по наиболее необходимым, по вашему усмотрению, тратам. Давайте начнем с вас, Николай Иванович, – обратился я к Путилову.
Один из величайших русских инженеров встал со своего места, пригладил бороду и начал доклад.
– Перед тем как просить об увеличении финансирования своих проектов, я хотел бы отчитаться о своих успехах и неудачах за последнее время. – Он посмотрел на меня и, получив согласие, продолжил: – Под моим руководством Василий Степанович Пятов наладил разработку месторождений драгоценных металлов и камней, до которых была возможность добраться без запредельных усилий, – богатые, однако пока недоступные ввиду своей чрезвычайной удаленности, месторождения Лены, Колымы, Аляски и Якутии были оставлены нами на отдаленное будущее.
– Я считаю, что на Пятова можно взвалить более сложную задачу, а с управлением налаженных рудников справится и менее выдающийся инженер. Думаю, для организации разработки Курской магнитной аномалии лучшей кандидатуры просто не найти.
– Вот еще! – вклинился в доклад морской министр. – А кто займется механизмами для будущих броненосцев?
– Кто‑нибудь из морского министерства, – мгновенно парировал Путилов.
– Кто, например? – поинтересовался Николай Карлович.
– Андрей Александрович Попов более чем достойная кандидатура, – не растерялся промышленник. – Если он и тогда сумел такой броненосец, как «Петр Великой» построить, то уж и теперь непременно справится.
– Но в какие сроки? – не согласился Краббе. – Корабль нужен на Балтике уже через пять лет! А затем за три‑четыре года мы должны спустить на воду Черного моря еще четыре! – встал со своего места он, выражая свое крайнее несогласие с решением Путилова.
– Стоп, хватит! – прервал спорщиков я. – Пусть Попов займется ускоренным строительством своего корабля, но для успешного завершения строительства понадобится создавать многое практически с нуля. Пятов будет не лишним. Займется механикой и доведет до ума прокат брони с цементированием. Павел Матвеевич, – я кивнул на Обухова, – пусть продолжает заниматься орудиями и необходимыми марками стали, а Николай Иванович, – я кивнул на Путилова, – смотрит, чтобы Балтийский завод поставил нам нужные машины и котлы в срок. Не волнуйтесь, Попов тоже не останется без работы! Организация такого высокотехнологичного проекта, создание верфей на Балтике, а позже на Черном море, обучение необходимых людей – задача нетривиальная.
– Пусть будет так, – буркнул немного обиженный Путилов. – Я могу продолжать? – поинтересовался он у меня, немного помолчав.
– Со строительством современного порта в столице, к сожалению, меня постигает неудача за неудачей, – продолжил Николай Иванович. – Работы безмерно затягиваются – находятся все новые непредвиденные сложности, поставщики срывают сроки, не хватает обученного персонала. Мне уже пришлось организовать целую школу с классами обучения работе с портовыми кранами, землечерпальными машинами, паровозами и многим и многим другим. Тут даже найти говорящих по‑русски учителей для школы было невероятно тяжело, большинству нужны переводчики! – выразил свое крайнее недовольство таким положением дел Путилов. – Однако работа продолжается и пусть не за три, а за шесть лет, но самый совершенный в Европе порт мы все же построим.
Строительство морского канала, однако, еще более отстает от графиков – практически все обучаемые мной инженеры и рабочие по вашему приказанию отправляются на другие, более важные работы. Если так будет продолжаться и дальше, мы с каналом и за десять лет не управимся, не то что за пять, – позволил себе снова выразить неудовольствие таким решением он. – Но есть у меня и весьма и весьма хорошие новости. Нам наконец все же сопутствовал успех в запуске печи Аносова для получения стали из чугуна. Она безо всяких проблем поработала уже месяц. И несмотря на то, что Мартена нам опередить не удалось и его сталь вышла раньше, наше лидерство в этом вопросе неоспоримо. Ведь Аносов получил сталь из чугуна по своему рецепту еще в 1837 году, и наша печь намного более совершенна, чем у французского металлурга. Поленов уже принялся налаживать производство стальных рельсов, но печь слишком мала даже для обеспечения сталью в необходимых масштабах этого небольшого рельсового заводика.
– Уже целый месяц работает! Что же ты молчал! – Я подошел и, не удержавшись, обнял Путилова. – Ну, наконец‑то!
– Не хотел говорить раньше времени, – ответил польщенный Путилов. – Вдруг что‑нибудь снова пойдет не так, как случалось во все прошлые разы.
– Ладно уж теперь, – махнул я рукой. – Продолжай, – попросил я его и вернулся в свое кресло.
– Как вы помните, доменная печь нового образца была запущена в Донецке еще осенью прошлого года, так что сейчас полным ходом идет достройка еще двух, большего размера. Также мы работаем над выпуском броневых плит, паровых котлов и паровозов. Кроме того, мною заложены вагоностроительный завод в Москве и верфь для речных судов в Твери.
Путилов углубился в подробности, открывая нам все новые и новые направления своей кипучей деятельности. Иногда он останавливался на чем‑то более детально, иногда отделывался парой слов, но никогда не скрывал своих неудач и редко выгораживал свои заслуги. А мне оставалось только дивиться его неутомимости и тому, сколько же всего я незаметно для себя на него взвалил.
– Однако главным своим достижением считаю создание комплекса инженерно‑технических училищ и открытие ряда школ при заводах. Так, например, инженерно‑управленческой школы под руководством Обломова, через которую прошли практически все толковые инженеры, находящиеся у меня в подчинении. Все они в течение трех месяцев изучали различные новинки в управлении и планировании, такие, как метод сетевого планирования, который, ну надо же! – удивленно воскликнул он, – я сам же и должен был изобрести. Разумеется, преподавалась более развитая теория, метод критического пути в частности. Но все равно, как это удивительно! – не смог сдержать эмоций инженер.
– Основным тормозом на пути к дальнейшему промышленному развитию, – продолжил он, собравшись, – я считаю низкий уровень образования и полную техническую безграмотность большинства рабочих. Квалифицированных специалистов катастрофически не хватает, а обучение новых не происходит быстро. Поэтому я прошу выделить мне денег в первую очередь на открытие школ и училищ при всех заводах и производствах. Эти средства не принесут нам барышей напрямую, но сторицей окупятся для державы позже! – Разгоряченный своей речью, Путилов стоял, переминаясь с ноги на ногу.