Псы войны

Хикс снова заулыбался:

— Если доставлю, так? А если не доставлю — если надеру тебя, потому что чисто случайно знаю, какой ты мудила, — тогда мне конец, так? ЦРУ тут как тут.

— Точно, — ответил Конверс.

— Будь я на твоем месте, так чтобы курьер не подвел, придумал бы такую же дерьмовую историю о ЦРУ. Но я не стал бы закладывать партнера.

Конверс, похоже, заволновался:

— Ради бога, Рэй, как бы я закрутил все это один? Где бы достал деньги?

Хиксу пришло в голову, что если он и вправду кинет Конверса, ничего бесчестного в этом не будет. Тот сам виноват. Возможно, он даже подумает, что это пикантно.

— Ну ты и тип, — покачал головой Хикс. — Я даже не могу сказать, врешь ты или нет.

— Да пофиг, вру я или нет. То-то и оно. Но вообще-то — не вру.

Хикс беспокойно заерзал на стуле:

— Это до идиотизма дорогой способ переправлять груз. Если ЦРУ нужны люди вроде нас с тобой, тогда они даром хлеб едят.

— А кто сегодня лучше? — Конверс подался вперед; вид у него был бесхитростный. — Слушай, Рэй, это… некоторые личности. Некоторые жадные до денег личности, связанные с ЦРУ. У них есть возможность заработать колоссальные деньги, но они не могут использовать свои обычные каналы. Зато могут обеспечить безопасность. Но сперва они должны знать, кто будет доставлять их товар.

— Кому они собираются обеспечить безопасность, тебе?

— Нет-нет, — сказал Конверс. — Тебе.

Хикс помолчал.

— Фигня какая-то, — наконец сказал он. — Когда мы виделись в последний раз, ты все что-то вилял, а теперь вот на ЦРУ шестеришь.

— Ты хотел переправить товар, — сказал Конверс. — Я достал его для тебя.

— Я точно так же могу и отказаться, приятель.

Конверса била дрожь, и Хикс с беспокойством смотрел на него.

— Тогда капец обоим, — тихо сказал Конверс. — Слишком поздно отступать.

Хикс махнул рукой, отгоняя дым сигары, и неожиданно поймал себя на том, что пытается отогнать не просто дым. Страх Конверса был почти осязаем. И это произвело на Хикса впечатление.

— Ты доставляешь товар и можешь сматывать, — продолжал убеждать Конверс. — Ждать не придется. Деньги получаешь сразу.

Хикс ждал, что еще скажет Конверс.

— Я слишком нерешителен. Слишком осторожен. Сущий параноик. Я же не зря тут ошивался — знаю, как это все работает. Не будь я уверен, что сейчас все пучком, так ни за что бы не взялся.

— Не знал, что ты так помешан на деньгах.

Конверс пожал плечами:

— Такими, наверно, уж нас воспитали.

— Я-то думал, что вы моралисты, ты и твоя подружка. Что вы из тех, кто озабочен спасением мира. Как насчет всех этих малолеток, подыхающих от передоза? Разве это тебя не волнует?

— У нас были сомнения морального свойства, но мы их преодолели.

Хикс, подперев подбородок кулаком, задумчиво смотрел на Конверса.

— Хочешь услышать кое-что забавное? — сказал он. — В прошлом году во Фриско я встретил Мэри Граммульку.

Мэри Граммулька была когда-то подружкой Конверса. Они разбежались со скандалом.

— Знаешь, что она мне сказала? Что ты называл меня психопатом.

Конверсу было неприятно это слышать.

— Если и назвал, то наверняка спьяну. Что я, враг себе, что ли?

Хикс засмеялся:

— Ты меня поносишь. Грозишь поганым ЦРУ, заявляешь, что сдал меня. И после этого, когда тебе понадобился человек честный и организованный, заявляешься ко мне.

— С этой Мэри я вообще был сам не свой, — сказал Конверс.

— Все равно это слишком. Меня это задело.

Со стороны бухты донеслась автоматная очередь. По воде запрыгали лучи прожекторов, выхватывая пальмы на другом берегу. Конверс устало обернулся на звук выстрелов:

— Ныряльщицы?

— Нет здесь никаких ныряльщиц, — ответил Хикс. — Все это красивые сказки.

Почему бы и нет, подумал он. Тут ничего не происходило. Ему захотелось перемен, немного адреналина, чтобы очистить кровь.

То, что предлагал Конверс, было интересно и рискованно. Все какое-то разнообразие; к тому же он никогда не видал жену Конверса.

— Ладно, переправлю твой скэг. Но тебе лучше позаботиться о том, чтобы все было без подвоха. Из всех искусств я предпочитаю искусство самозащиты.

Конверс улыбался:

— Никто в этом не сомневается.

— И правильно, — сказал Хикс.

Конверс посмотрел на сумку.

— Если в сумке есть что-нибудь, что тебе нужно, — сказал Хикс, — забери сейчас. Если нет, оставь ее как есть.

— Как есть?

— Как есть.

Конверс сходил вниз и принес две банки пива и две большие порции джина с тоником. Хлебнув холодного джина, он снова почувствовал, как его начала бить дрожь.

— Ты ненормальный, — сказал ему Хикс, — «великий ум… извращенный… предвзятый».

Это была фраза из фильма — старая игра, которой они забавлялись двенадцать лет назад, служа в морской пехоте.

Конверс, похоже, воодушевился.

— За Ницше! — поднял он стакан.

Выпили за Ницше. Они снова были молоды. Путешествие во времени.

Прозвучала автоматная очередь. Теперь уже на другом берегу.

— Вернусь-ка я лучше в «Оскар», — сказал Конверс. — Пока не начался комендантский час.

Хикс допил пиво и поставил банку на стол.

— Зачем ты вообще приперся сюда? Если я психопат, тогда ты кто?

Конверс по-прежнему улыбался:

— Я — писатель. Мне хотелось видеть все это собственными глазами. — Он проследил взглядом за лучами прожекторов, обшаривавшими бухту. — И в какой-то степени, наверно, из-за чувства вины.

— Ирония судьбы.

— Точно, — кивнул Конверс. — Ирония.

Они помолчали.

— Надоело за всех переживать, — сказал Конверс. Он положил руку на сумку. — Не знаю даже, чем я занимался раньше, но сейчас такое чувство, будто это первое настоящее дело в моей жизни.

— Хочешь сказать, тебе это нравится?

— Нет, — ответил Конверс. — Я вовсе не это имел в виду.

— Непонятная это страна, — сказал Хикс.

— Пусть улыбки погаснут, — проговорил Конверс. — Пусть смех замрет. Тут каждый узнает, чего он стоит.

Хикс покачал головой:

— Какое разочарование для косоглазых.

Конверс глянул на часы и потер плечи, словно пытаясь согреться.

— Не стоит слишком обвинять нас. Ты не знаешь, какими мы были до того, как пришли сюда. Мы не думали, что мы такие. — Он сделал большой глоток джина с тоником. — Ты вот слышал о слонах?

— Слышал, — улыбнулся Хикс. — Бедные слоны.

— Бедные слоны! — повторил за ним Конверс.

Они засмеялись в темноте.

Лицо Конверса было мокрым, словно он только что вынырнул из воды. Все от выпивки.

— Это страна буддистов. У них фантастически налажено переселение душ. Слоны и миссионеры. Дельфины, ныряльщицы, ящерицы. Послушай, — неожиданно спросил он, — сейчас холодно? Я что-то мерзну.

— У тебя лихорадка. Зайди к дежурному офицеру. Может, он подбросит тебя до ворот.

Конверс встал и повернулся спиной к сумке.

— Будь осторожен, — сказал Хикс. — В Штатах сейчас непонятные вещи творятся.

— Не более непонятные, чем здесь.

— В том, что происходит здесь, нет ничего непонятного. Там — иное дело. Не знаю, с кем ты там имеешь дело, но уверен, им незнакома ирония.

Конверс, пошатываясь, стоял над ним.

— А сейчас может хлынуть дождь с кровью и дерьмом, — сказал он, широко поведя рукой. — И мне некуда идти.

Он осторожно спустился по деревянным ступенькам. Натруженная правая рука болталась, непривычно легкая; он чувствовал себя восхитительно свободным. На последней ступеньке он подумал, что Хикс, наверно, все-таки психопат.

Последний в очереди к окошку кассы человек, прищурясь, вглядывался в даль, словно где-то там, за горизонтом, в сиянии лучей, видел всю свою жизнь. Когда из прорези выскочил кончик билета, он коснулся толстыми пальцами гладкой металлической поверхности автомата и не глядя стал нащупывать билет.

Настоящий щупарь, подумала Мардж. Пальцы двигались, как слепые хищные черви; коснувшись розового билета, они влажно сомкнулись на нем, прижали к металлу и одним скользящим движением спрятали в кулаке. Мардж ассоциировала себя с таким же билетом.