Страница 22 из 27
Через 3 дня поплывём безостановочно на нашем маленьком кунгасике, едва вмещающем 5 человек, на юг. Где наша пристань, где наше прибежище — не знаем и вперед не заглядываем. В Аяне можем застать красных и не застать Дружины, если ей удастся выехать на пароходах. Путь наш длинный, путь наш трудный и просвета не видно…
12-го июня. День пасмурный, ночью был дождь, в море туман. У нас работы продолжаются. В 4 часа мимо нас в направлены на порт Аян прошел из Охотска пароход Добровольного флота. Сомнений больше нет. Охотск занят красными, а теперь пошли ликвидировать голодный гарнизон порт-Аяна — Сибирскую Добровольную Дружину… Если море успокоится, то решили завтра плыть дальше, пока маршрута не изменяем, идём на юг, а там видно будет. В общем, положение наше довольно пикантное…
13 июня. Туман, море неспокойное, холодно. Плыть нельзя.
14 июня. Несмотря на туман и на сильный отлив, в 11 час[ов] спустили лодку. Капитана Васякина чуть не унесло в море одного и без вёсел, благодаря нашей небрежности, плохие мы моряки. Ветер встречный, волнение усиливалось и мы, пройдя 1–1 1/2 версты решили высадиться. На берегу большой волной едва не перевернуло наш кунгасик. Замаскировали кунгас и поставили палатку. Подождем затишья. Сегодня решается участь порт-Аяна. (В действительности порт-Аян пал в ночь с 16 на 17 июня).
15 июня. Отчаянные мореплаватели боролись в течении часа с морскими волнами и наконец благополучно высадились на берег, сделав по морю не более ста саженей. Решили более не рисковать ни собой, ни своими продуктами.
16 июня. При тихом состоянии моря и прекрасной погоде, в 12 1/2 час. спустили свой "пароход" и поплыли. Проехав мыс Ногдан, причалили к берегу какой-то речки на часовой привал. Согрели чай. Первый теплый летний день, в горах и на реке снег и лёд. В море льда уже нет. Поплыли дальше. Сегодня в пути развлечения. Нерпы и ларги часто показывают свои морды из воды, близко не подплывают. Вдали вереницею плывут огромные дельфины, показывая свои серебряные спины из воды, играют на солнышке. У каждого из нас одна и та же мысль — не подходите к нам; каждая такая рыба во много раз больше нашего кунгасика. Масса уток. Подходя к реке Тирба, мы обомлели. Белуги плывут вдоль берега нам наперерез. Приналегли на весла и благополучно причалили к речке Тирба, где решили заночевать.
17 июня. Трудное было плавание, сегодня на всем пути следования — подводные камни. С одного камня, когда мы застряли на нем, были сняты набежавшей волной. Другая волна едва не перевернула наш "пароход". Заночевали в одном из распадов, примерно в 35–40 верстах от реки Гунчи, где думаем обосноваться и выяснить обстановку вообще.
18 июня. Туман, море бурное. Днёвка.
19 июня. Плыть нельзя. Выпекаем крендели и едим рисовую кашку. По соседству оказались тунгусы. Живут бедно, питаются одной рыбой и нерпичьим жиром.
20 июня. Третий день солнца нет. Густой туман, изредка моросит. Пытались в 12 часов отплыть, но когда отталкивались от берега, набежавшей волной залило всю корму. Я сидел на корме, а потому залит водой. Волнение моря усиливалось, решили выждать некоторое время, пока не утихнет море. В 15 час[ов] поплыли, но к 6 час[ам] высадились на берег, вследствие неспокойного моря, устроили своё убежище в новом распадке на лужайке, среди кедровника. Отплыли версты 2–3, не больше. Сигаретки вышли и табаку "сох" нет. Скучаем по трубке, вероятно, скоро приспособимся и будем курить какие-нибудь коренья.
21 июня. Сейчас 6 часов вечера, выглянуло солнышко, туман рассеялся, но море бурное и плыть пока нельзя. Возможно, что выйдем в море ночью. Кстати весь день спали. Больше делать нечего. Скучаем. Патроны все вышли, а потому не охотимся. Торопимся достигнуть реки Гунчи, где приступим к рыбной ловле. Там же построим помещение, — что либо более солиднее нашей палатки. Питаемся одной рисовой кашкой, да чай пьем с сушками или лепешками. Рису и муки хватит недельки на 2–3. Жиров нет. Расходуем последнюю бутылку медвежьего жира. Пока чувствуем себя сытно. Вот курева нет, досадно. На плоту погибло более пуда табаку…
22-го июня. День закончен. 11 1/4 ночи. Светло. Ночей летом в этом краю по-видимому нет. Солнце заходит поздно, а в первых числах июня через часа полтора снова восходит. Сегодня проплыли вёрст 16. Всё находимся между двумя мысами Ногдан и Хоняигда, ближе к последнему, приблизительно в районе реки Килюкли. По прибытии на бивуак — дальше плыть нельзя было, поднялся с моря ветер и вследствие сильного волнения принуждены были высадиться в первом попавшемся распадке, — поставили палатку и занялись лепёшками. Главный наш пекарь Васякин замесил тесто и стал выделывать лепешки, мы же разложили огромный костер, а затем на каменных плитках стали печь лепёшки. Вышли довольно удачные. В 10 час[ов] около палатки на зелёной лужайке все собрались ужинать. Боровков сварил рисовую кашу на медвежьем жиру. Грачёв нарвал луку (дикого), затем напились чаю со свежими лепёшками. В общем, живём роскошно. Завтра, если с утра море будет тихое, разбужу публику пораньше, чтобы завтра же добраться до назначенного места.
23-го июня. Мореплаватели обнаглели. Невзирая на сильное волнение, а радуясь попутному ветру, в 9 час[ов] вышли в море и в 10 час[ов] высадились в 8 верстах от р[еки] Кимокли. Плыли со скоростью 6 вёрст в час. Дальше плыть нельзя, иначе нас сама волна высадила бы на берег, или, попросту говоря, — выбросила бы. Сейчас сидим среди гор на зелёной площадке, а внизу бушует море. Если море не успокоится, то здесь заночуем. Мы сейчас на всем Охотском побережье единственные обитатели. Рыбалки пока пустуют, а тунгусы живут или в горах, где есть корм для оленей, или в устьях больших рек. После Урак миновали большую реку Улью, а теперь подходим к речке Гунчи. Это на двухсотвёрстном расстоянии от Охотска. Ко дню Петра и Павла съезжаются японцы и открывают сезон рыбной ловли.
24-го июня. Вчера к 9-ти часам вечера наконец достигли устья реки Гунчи. Было страшно холодно. Я в оленьей дошке сильно перемёрз, сидя на корме кунгаса в течение 6-ти часов и постреливая по нерпам из винчестера. К сожаление охота не удачная.
В устье стоит японская рыбалка — балаган и запас соли. Людей нет. Берега реки и моря в гальке, целые горы гальки. Окружающие высоты почти без зелени, а в камнях и складках много снега. В общем природа неважная — всё камень и камень. Сегодня ознакомимся с окрестностью. По реке, наверно, найдем славный уголок, где построим свою усадьбу. Вчера же пришли к нам здешние обитатели — тунгусы, по фамилии Громовы, старик с братом и сыном. Наиболее распространённые фамилии среди тунгусов — Карамзины и Громовы.
Оказалось голь перекатная, по-русски не говорят, а мы не знаем их языка, но в конце концов разговорились и поняли друг друга. Они просили у нас муки, крупы и сахару, мы им на это "сох" (нет).
Мы в свою очередь просим у них табаку, мясо, дроби и они тоже "сох". Кончилось тем, что мы дали им немного чаю и крупы, они обещали нам прислать немного сохатины.
Чтобы окончательно убедиться, чем можно поживиться у тунгусов. Грачёв отправился сопровождать тунгусов домой, захватив с собою немного сахару для угощсения, и у них остался ночевать… Сегодня к 11 час[ам] утра ещё не вернулся.
26-го июня. Сегодня второй день на правом берегу реки Гунчи. Берег высокий, в гальке и кедровнике, видно море, видны мысы Ногдан и Хоняигда. Здесь предполагаем устроиться более основательно: палатку покрыть рогожками японской рыбалки и замаскировать кедровником. Около палатки соорудили стол и вокруг скамьи. Живем, как дачники. Второй день едим суп с мясом (сушеное). Пробовали неводить как в море, так и в реке. Неудачно. Говорят сезон не начался. Подождем. Дни холодные и туманные. На самом берегу реки лёд и снег. Это 26-го июня, ну и климат.
28-го июня. Наши друзья — тунгусы, живущие на левом берегу реки, под вечер начали нас вызывать к себе. Видимо у них имеется какая-нибудь новость (капсе — разговор, слух). Мы переехали на кунгасе к ним и после, сравнительно недлинных переговоров, выяснили, что сегодня, днем, когда солнце было на юге, что было указано указательным пальцем, вдали от берега со стороны Охотска проехал кунгас, размерами больше нашего, и на нем видели трёх человек.