Страница 22 из 128
Над лугами стоял густой туман. С поля доносился крик коростеля. Иногда мимо окна пролетала летучая мышь, с шумом рассекали воздух крылья невидимой птицы.
Совещание у хозяина все продолжалось.
«Нет, сегодня, наверно, не позовут, — подумала Эдит, когда за стеной часы пробили двенадцать. — Не стоит и ждать, лучше лягу».
Словно в ответ на ее мысли кто-то постучал в дверь. Эдит подбежала к кровати и прилегла.
— Кто там? — крикнула она.
— Хозяин… — прогудел за дверью густой голос Межнора.
— Подожди, я оденусь. — Она посидела еще минуты две, потом только пошла отпереть дверь.
— Что такое?
— Зовут на совещание. Иди скорее.
«Наконец-то! Значит, знают… понадобилась…»
— Хорошо, сейчас иду, — бросила она в ответ и стала быстро причесываться. «Перед ними не стоит казаться хуже, чем ты есть. Все равно они знают. Ты снова имеешь право стать дамой, Эдит».
Немного погодя она сидела в хозяйской комнате за столом и внимательно слушала Германа Вилде, — он, видимо, был здесь за главного.
— Вы рижанка и хорошо знаете город. Мы решили командировать вас в Ригу с важными поручениями. Дадим вам несколько адресов наших людей и необходимые сведения о них. Согласны?
— Конечно, — уверенно ответила Эдит.
— Вернетесь вы через десять дней, — продолжал Герман Вилде. — Запомните: не позже чем через десять дней поручение должно быть выполнено. Малейшее промедление внесет путаницу в дальнейшую работу организации.
— Понимаю, — сказала Эдит, кивнув головой. — Все будет сделано вовремя.
— А теперь внимательно слушайте, и запоминайте каждое мое слово. Записывать не разрешаю, все надо держать в памяти.
Герман Вилде перечислил несколько имен и адресов, сообщил несколько важных фактов о каждом лице и объяснил, кому какие дать поручения.
— Значит, завтра могу отправиться? — спросила Эдит, когда кончился инструктаж.
— Да, начинайте действовать поскорее, — сказал Вилде. — Рассчитываем на ваши способности.
— Вы не просчитаетесь, — сказала Эдит и вышла из комнаты.
Через час Межнор опять постучал в дверь батрацкой каморки. Она вышла к нему и строго сказала:
— Оставь, Межнор. Я хочу на дорогу выспаться.
Рано утром, едва Бунте и Фания успели встать, к ним позвонили. Джек брился в ванной, поэтому Фания, набросив на плечи халат, пошла открывать сама. На пороге стояла рослая, красивая, одетая по-крестьянски женщина.
— Вы Фания Бунте? — спросила она, затворяя за собой дверь.
— Да, я. Что вам угодно?
— Я пришла по поручению вашего брата.
— Брата? — Фания более внимательно вгляделась ей в лицо: нет, не знакомое. — Заходите.
— Мое имя Эрна Озолинь, — сказала женщина, когда они вошли в гостиную. — Муж ваш дома?
— Он сейчас войдет.
— Тогда подождем. У меня к нему дело. Скажите, а здесь можно разговаривать свободно? Нет в квартире посторонних, например — прислуги?
— Нет никого, кроме дочки, но она маленькая, ничего не понимает.
— Сколько ей лет?
— Пять.
— Лучше, если бы и ребенок ничего не слышал. Поймите, дело очень секретное.
Появился и Бунте. Как человек, имевший дела со множеством разных людей, он раньше видел где-то Эдит, однако не мог вспомнить, где именно. Имя «Эрна Озолинь» тоже ему ничего не сказало.
— Индулис Атауга шлет вам сердечный привет, — сказала Эдит. — Сам он по вполне понятным причинам показываться в Риге не может, и вы его увидите не очень скоро.
— Куда там! — сказал Бунте, махнув рукой. — О нем тут несколько раз справлялись. А где он скрывается?
— Этого я вам не имею права говорить. Это большая тайна. Но у него есть несколько друзей, которым иногда необходимо приезжать на несколько дней в Ригу. И ваш брат и многие высокие лица надеются, что вы согласитесь принимать их иногда на ночлег. Вам бояться нечего: все они люди опытные и будут соблюдать, осторожность.
— Ой, как рискованно, — качая головой, пробормотал Бунте. — У чекистов ужасно зоркие глаза…
— Кроме того, в вашей квартире будут встречаться кое-кто из наших людей, — чем дальше, тем все увереннее и резче говорила Эдит. — Больше от вас ничего не требуется… пока. И знать вам больше того, что сказано, незачем. Имейте в виду, что через неделю к вам может прийти гость. Вы его узнаете по паролю. Если он скажет: «Скоро будет хорошая погода» — значит, это наш человек, и вы смело ему доверяйтесь.
— А зачем нам это делать? — громким голосом спросила Фания.
— Тише. Это все для вашего брата. Он этого требует. Так нужно. Вы не можете отказываться — в противном случае вас вышлют в Сибирь как родственников активного противника советской власти. А для этого многого не нужно — одно маленькое сообщение в соответствующее учреждение, и все. Договорились?
— Договорились, договорились… — не помня себя от страха, лепетал Бунте.
— Не забудьте и то, что к зиме в Латвии произойдут важные события. Установится новая власть… с помощью некоторых иностранных держав. Вам же будет выгодно, если у вас перед этой властью окажутся кое-какие заслуги. Всего хорошего, уважаемые друзья.
Эдит поднялась, со светской улыбкой пожала Джеку и Фании руки и ушла.
— Ты прямо с ума сошел, Джек, — сказала Фания, как только захлопнулась дверь за посланницей бандитов. — «Договорились»… То есть как это договорились? Пускай Индулис сам разделывается со своими грязными делами, а мы пачкать рук не будем. Нам надо держаться подальше от политики, иначе ничего хорошего не выйдет. Если тебе при немцах удалось удержаться в стороне, то с какой стати теперь отвечать за их подлости? Нет, Джек, никаких друзей мы принимать не будем.
— А если они напишут заявление?
— Сходи к Жубуру и все ему расскажи. Как он посоветует, так и сделаем.
— Да, да, я пойду к Жубуру. Только не стану рассказывать, на какие доходы мы живем… про эти бараньи туши и картошку. Это называется спекуляцией.
— Зачем об этом рассказывать? Не думай, что Жубура интересуют твои бараньи туши.
Эдит в это время вошла во двор большого дома по улице Пярну и постучала к дворнику. Человечек с козлиной бородкой вначале принял ее довольно сдержанно и уклонился от откровенного разговора, но когда Эдит напомнила ему кое-какие факты, он живо переменил тон.
— Вспомните, Свикул, как в июле сорок первого года вы явились среди ночи в полицию и донесли на одну молодую девушку, на комсомолку Ингриду Селис, которая жила в этом доме! Вы знаете, что произошло затем с этой девушкой? А мы знаем, как вы были вознаграждены за эту услугу.
— Ну, все в порядке, уважаемая госпожа, — сказал Свикул. — А то нельзя же так, с первого слова, доверяться незнакомому человеку. Теперь я по крайней мере знаю, что вы из своих. Чего изволите требовать?
— Ничего серьезного. В вашей квартире или еще где-нибудь в этом доме будут встречаться наши люди, иногда придется устраивать их на ночлег.
— Раз надо, значит — надо.
— Кроме того, вы будете по указанию наших людей передавать кому следует разные сведения, а иногда разбрасывать листовки.
— Мне за это будут платить?
— Не спешите со счетом. Вы уже авансом получили больше чем достаточно. Все имущество из квартиры Селис. Мебель из двух еврейских квартир… С каких это пор рижские дворники стали обзаводиться стильной мебелью? В каком магазине вы ее приобрели?
Свикул только развел руками.
— Вам лучше про это знать.
— Мы-то знаем, и вы это понимаете. Но будет еще лучше, если вы в ближайшее время освободите свою квартиру от этого роскошного хлама. Вдруг вернутся владельцы и узнают свое имущество — что вы им ответите? Продайте или рассуйте по родственникам, пока не поздно. Так будет безопаснее.
— Золотые слова. Удивительно, как я сам не догадался. У вас прямо государственная голова…
В тот же вечер Эдит посетила молодую женщину, Аусму Дадзис, муж которой — лейтенант войск СС — был убит в начале 1944 года около Опочки.
Вы знакомы с Фрицем Эвартом? — спросила Эдит.