Страница 25 из 62
У дверей им преградил путь охранник, но нынче у Коула был такой вид, что не пропустить его было нельзя.
— Я должен говорить с его милостью, — сказал он внушительно.
— Его милость еще отдыхает, милорд. Я бы на вашем месте не рисковал беспокоить его.
Пройдя мимо охранника, Коул открыл дверь. Вместе с ночным часовым они вошли в покои. Спальня Имре была в следующей комнате, и один из королевских телохранителей пошел доложить ему.
— Сир, лорд Коул хочет видеть вас.
— Что?
Послышался шелест ткани, какая-то неразборчивая ругань, а затем голос короля:
— Коул? Какого черта ему надо в такую рань?
Коул вошел в спальню и, обращаясь к затянутому пологу королевской постели, произнес:
— Тысяча извинений, сир, но дело неотложное.
Он подошел поближе, тяжело опираясь на палку. Из-за полога высунулась голова короля с растрепанными волосами.
— Коул, какого черта?
Глаза Имре с недоумением смотрели на палку, на забинтованную ногу, на солдата, стоявшего на пороге. Коул низко поклонился, раскинув руки в извиняющемся жесте.
— Я попал сегодня ночью в западню, сир. К счастью, меня только ранили, но рана оказалась более серьезной, чем я думал.
— Но что случилось? — воскликнул Имре. Он отбросил полог и начал выбираться из постели, но понял, что в спальне холодно, и снова закутался в одеяло. — Ради Бога, Коул, не стой там, возьми кресло и расскажи, что случилось. Тебе, наверное, больно стоять.
Коул подчинился его приказу и, усевшись в кресло, с гримасой боли вытянул ногу, зажав палку между коленями.
— На нас напали, сир, — сказал он, стараясь, чтобы в его голосе сквозило страдание. — К сожалению, лорд Молдред убит.
— Молдред убит?!
Имре плотнее закутался в одеяло и в испуге спрятался в подушки.
— Как?
— Задушен, — тихо ответил Коул, — мы шли по улице, и на него сзади бросился убийца. Я даже не успел повернуться, выхватить меч, он был намного быстрее. Он ударил меня кинжалом в бедро, прежде чем я успел что-либо сделать. Когда он хотел снять с моего пояса кошелек, я остановил его кинжалом. К сожалению, я убил его.
— Ты думаешь? — В голосе Имре слышалось восхищение и ужас. — Мой Боже, Коул, он хотел тебя убить!
Коул опустил глаза.
— Наверное, сир. Но теперь мы не сможем узнать, кто послал его.
— Что?
Имре сел на край постели и наклонился к Коулу. Его длинные волосы упали на глаза, Имре откинул их назад нетерпеливым жестом, придерживая рукой одеяло у щек.
— Ты думаешь, что это наемный убийца? Ты подозреваешь, что кто-то послал его?
— К сожалению, да, — пробормотал Коул.
Он подозвал часового, который тут же подошел и поклонился, беспокойно глядя на короля. Имре посмотрел сначала на него, затем на Коула, чувствуя, что наступает кульминационный момент.
Часовой, расскажи Его Величеству, что ты видел?
Человек проглотил комок в горле и кивнул.
— Как будет угодно. Я стоял на часах в юго-западном секторе города прошлой ночью. Мы сделали обход и после двух часов ночи услышали крики и нашли милорда раненым и возле него два трупа, милорд старался спасти от огня вот эту бумагу.
Солдат достал документ. Коул взял его и протянул Имре. Король хотел взять его, но отдернул руку и выпрямился. Какая-то мысль внезапно мелькнула в его мозгу.
— Что это? — спросил король.
Коул проглотил слюну.
— Вашей милости будет это неприятно увидеть, но истина дороже всего. Сам я был уже почти без сознания и не помню того, о чем говорит часовой.
— Что это? — повторил Имре.
В его голосе чувствовалось нетерпение. Король знаком отослал часового, затем придвинулся поближе к постели.
— Вероятно, убийца хотел уничтожить это перед смертью, чтобы сохранить в тайне этот документ. Я могу только заключить, что он хотел скрыть имя своего нанимателя. Ему это почти удалось.
— Так что же это? — спросил Имре, широко раскрыв глаза.
— Мне не хочется говорить, сир.
— Черт побери, Коул, мне все это совсем не нравится, — воскликнул Имре, с силой ударив кулаком по постели. — Кто это?!
Коул положил бумагу так, чтобы Имре мог прочесть ее.
— Катан Мак-Рори… — тихо произнес он.
Эту подпись и печать можно было узнать безошибочно.
ГЛАВА X
Вино — глумливо, сикера — буйна; и всякий, увлекающийся ими, неразумен.[12]
— Нет, Катан, — прошептал Имре, когда дар речи вновь вернулся к нему. — Этого не может быть. Здесь какая-то ошибка. Он не мог.
Коул медленно кивнул, прикрывая глаза, словно не в силах поверить тому, что случилось.
— Я знаю, сир. Теперь вы понимаете, почему я не хотел говорить вам. Учитывая то, что говорят о связи Катана с виллимитами, теперь все становится ясно.
— Связь, — повторил Имре. Он опустился на подушки, упершись взглядом в потолок. — А в чем ты видишь эту связь?
Коул откашлялся.
— За казни крестьян отвечал Молдред. А если Катан в союзе с виллимитами, то именно палач должен был стать следующей жертвой.
— Но Молдред действовал по моему приказу, — сказал Имре. — И если Катан хотел отомстить за крестьян, он должен был нанести удар… О, Боже!
Он поперхнулся словами, лишь сейчас осознав, что хотел сказать, и в ужасе отвернулся, прижимая руки к губам. Так Имре просидел почти минуту. Коул старался угадать, о чем думает король, но боялся прервать его молчание.
Наконец Имре повернулся. Глаза его были сухими и холодными, а голос, когда он заговорил, звучал бесстрастно и ровно.
— Принеси мою одежду.
Коул, не рискуя выказать неповиновение, держал отороченный мехом халат, терпеливо дожидаясь, пока Имре встанет с постели.
Наконец король рассеянно сунул руки в рукава и затянул пояс на талии. Он прошел к камину и долго смотрел на пляшущие языки пламени, бросавшие зловещие отблески на его угрюмое лицо.
Затем он повернулся к Коулу. Тот не двинулся с места и все еще стоял у постели короля.
— Если это сделал Катан, он будет наказан. Понял?
Коул кивнул, не решаясь заговорить.
— Но я не буду выдвигать против него никаких официальных обвинений. Это тоже понятно?
Коул внимательно взглянул на короля, пытаясь понять, что кроется за этим заявлением.
— Никаких официальных обвинений, сир?
— Никаких, — ответил Имре, поворачиваясь к огню спиной. — Если Катан виновен в том, в чем ты его обвиняешь, значит, он — предатель и его ждет судьба предателя. Но я не хочу, чтобы это дело было предано огласке, понятно? Катан Мак-Рори никогда не подставит голову под топор палача.
— Тогда как?
— Это не твоя забота! — рявкнул Имре. — Я сам займусь этим. Где бумага?
Коул посмотрел на документ в своей руке и протянул его Имре. Даже не взглянув на бумагу, король без колебаний бросил ее в огонь и ждал, пока она сгорит. Тогда он палочкой растолок пепел в пыль, а палочку бросил туда же.
— Этого больше нет, — прошептал он, глядя в огонь. — Кто еще знает об этом?
— Только двое часовых, сир, Я приказал им хранить все в тайне.
— Хорошо. Но ты их обработай, чтобы они все забыли. Делай что хочешь, но лучше бы оставить их в живых, если возможно. Не их вина, что они видели то, чего им не следовало видеть.
— Я выполню ваш приказ, сир, — ответил Коул, кланяясь. Он был доволен, что Имре не видит его лица.
— Ты никому не говорил об этом?
— На моих губах печать молчания, сир.
— Ты можешь идти.
— Ваше Величество, — прошептал Коул, поклонившись и поворачиваясь к выходу.
— И еще одно, — добавил король, когда Коул был почти у двери.
— Слушаю, сир.
— Отправь посыльного к Катану. Я хочу, чтобы завтра перед праздником он был у меня.
Коул резко повернулся, совсем забыв о больной ноге.
— Здесь, сир?
— Ты слышал мой приказ? Иди! — рявкнул Имре.
Когда Коул выскользнул за дверь и закрыл ее за собой, Имре едва сдержал рыдания, рвавшиеся у него из груди.
12
Притчи 20:1.