Любовь и магия

Задрав бородку к сырому каменному потолку пещеры, Ласло испустил свой особый крик, призывая детей на кровавый ужин.

Настало время трапезы.

Настало время Охоты.

Беатрикс выкладывала на стол охотничье оружие; она знала, что вскоре к ней спустится Олдер, пожелавший ее сопровождать. Тихонько вздохнув, Беатрикс провела пальцем по вышитым на колчане инициалам Джералда Левенаха. В этом колчане Джералд Левенах хранил свои длинные стрелы, предназначенные специально для Охоты на вампиров. Беатрикс никогда не выходила на Охоту ни с кем, кроме отца, но вот сейчас…

Станет ли Олдер де Уайт убивать вампиров? И чем она рискует, согласившись отправиться на Охоту вместе с ним? Будет ли его присутствие ей в помощь или обернется смертельной опасностью?

Беатрикс опасалась худшего. Последние два дня она глаз не могла отвести от его мускулистого тела. Ее завораживала его загадочная улыбка. Он заставлял быстрее бежать по жилам ее кровь — кровь словно пела и шептала ей на старинном, очень древнем языке всякую всячину про похоть и жар, про таинственный и чудесный лунный свет. В пророчестве было сказано, что Белый Волк явится, чтобы спасти Левенах. И он действительно спас ее тогда на поляне. Но что будет с ее сердцем?

Последняя из Левенах, последняя из хранителей нагорья, Беатрикс всегда знала, что у нее мало шансов выйти замуж. Кто мог составить ей пару? Мужчина из лесного народца? Никто из них никогда не проявлял к ней ни малейшего интереса, а теперь окончательно стало ясно: лесные жители ей не доверяли. Но она не могла уйти из Лимнийского леса, пока там промышляли вампиры. И даже если бы ей посчастливилось избавить землю от вампиров, то куда бы она пошла? Лесное нагорье являлось ее домом, однако у нее не было ни друзей, ни родственников, не было никого, кто мог бы принять ее в своем доме. И какой мужчина забредет в этот отдаленный уголок Шотландии, чтобы выбрать себе в жены ведьму?

Беатрикс помотала головой, стараясь отбросить глупые мысли, и еще раз окинула взглядом оружие, лежавшее на столе. А затем послышались шаги Олдера де Уайта, спускавшегося по ступеням. И Беатрикс вдруг почудилось, что она чувствует исходившую от него энергию. Более того, чем ближе он подходил к ней, тем сильнее становилось воздействие этой энергии.

— Я принесла отцовский арсенал, чтобы ты мог им воспользоваться, если захочешь, — сказала Беатрикс, стараясь не смотреть на него.

Олдер приблизился к ней почти вплотную, и она стала рассказывать ему о предназначении лежавшего перед ними оружия. Когда же Олдер наклонился к ней, ей показалось, что пол уходит у нее из-под ног, и Беатрикс пришлось сделать над собой усилие, чтобы устоять.

— А вот колчан и стрелы отца. — Она мельком взглянула на Олдера. — Лучше тебе подтянусь лямку, мой отец был немного толще тебя. А тут кое-какие травы, также склянка со святой водой. У меня еще есть отцовский длинный кол, если ты из тех, кто предпочитает попотеть, прежде чем убить вампира.

Тут Беатрикс наконец-то повернулась к нему и посмотрела ему прямо в глаза. Но почти сразу отступила на шаг, не выдержав пристального взгляда его черных глаз.

А он долго всматривался в ее лицо, затем окинул взглядом всю ее изящную фигуру и с усмешкой проговорил:

— Вижу, ты принарядилась по случаю Охоты.

Беатрикс густо покраснела и отступила еще на несколько шагов. Взглянув на свои бриджи в обтяжку и тунику, она в смущении пробормотала:

— Не могу же я бродить по лесу в юбке, верно? В юбке меня убьют, не успею я и глазом моргнуть.

Олдер рассмеялся и проговорил:

— Не обижайся, Левенах.

Его улыбка стала еще шире, и он добавил:

— Полагаю, ты выбрала очень подходящий наряд. Мне особенно понравился вид сзади, когда я смотрел на тебя, спускаясь по лестнице. Ведь ты пойдешь первая? Ты поведешь меня через лес, верно?

Беатрикс уже открыла рот для возмущенной отповеди, но вместо того чтобы отчитать дерзкого насмешника, она вдруг рассмеялась — и сразу почувствовала себя свободнее.

— Вы так разговариваете со своими женщинами у себя в Англии? — спросила она.

— У меня нет женщины в Англии. — Сейчас улыбка Олдера подозрительно напоминала оскал хищника. — Может, ты вызовешься стать моей женщиной в Шотландии? Или у тебя уже есть мужчина?

Беатрикс усмехнулась и покачала головой.

— У меня нет мужчины, Олдер де Уайт. — Она принялась складывать свое смертоносное оружие. — Потому что я Левенах, и не более того. Мое единственное предназначение — убивать вампиров. Так что можешь на меня не таращиться.

— А почему бы тебе не стать моей? — спросил он с невозмутимым видом.

Беатрикс едва не задохнулась от возмущения. Она даже не знала, что ответить.

— Я слишком дерзок? — поинтересовался Олдер.

— Да, слишком, — кивнула Беатрикс и тут же почувствовала, что ноги у нее стали как ватные, а соски натянули ткань сорочки, что была на ней под туникой. — Пойми, я не предназначена для обычной жизни с мужем и семьей. Но это не значит, что я не требую к себе уважения, — добавила она, нахмурившись.

— То, что я сказал, я сказал с уважением, — возразил Олдер.

Он взял со стола колчан со стрелами и принялся рассматривать его при тусклом свете свечей, поворачивая из стороны в сторону. Потом вновь уставился на нее своими черными глазами и заявил:

— Ни один из нас не может считать себя совершенно невиновным, потому что мы оба… Впрочем, я не об этом. Видишь ли, Левенах, я не хочу тебе лгать, поэтому скажу следующее: мне очень понравилось твое тело — с того самого момента, как увидел тебя на поляне. Что ты об этом думаешь?

Беатрикс судорожно сглотнула. С ее языка едва не сорвалось «да».

Откашлявшись, она взяла свой колчан и закинула его за спину. Поправив лямку на груди, ответила:

— Почему бы нам для начала не проверить, насколько мы подходим друг другу… на Охоте? Может, я пойму, что ты мне не нужен. И тогда мне ради твоей же безопасности придется тебя прогнать.

В следующее мгновение он молча шагнул к ней и прижал ее к груди. С губ сорвался тихий стон, и она, нервно засмеявшись, пробормотала:

— Или ради моей собственной безопасности…

Он пристально посмотрел ей в глаза и проговорил:

— Ты права, Беатрикс. Со мной тебе небезопасно. И я не покривлю душой, если скажу: еще никогда в жизни ты не была в такой опасности, как сейчас.

Беатрикс смотрела на его губы и, не удержавшись, провела кончиком языка по своим губам. Ей хотелось узнать вкус его губ. Она вдруг почувствовала, как в груди у нее… словно что-то загудело.

— Да, я знаю, — сказала она наконец.

— Вот и хорошо, — кивнул Олдер.

Он взял со стола колчан Джералда Левенаха и, подтянув узел на лямке, закинул колчан за спину. Беатрикс протянула ему мешочек с травами и склянку со святой водой, но Олдер, тут же покачав головой, пробормотал:

— Нет, мне это не нужно. Но я возьму тот кол, что ты предлагала.

— Да, конечно, — сказала Беатрикс. Сердце ее билось все быстрее. — Кол сейчас на кухне. Мы захватим его по дороге.

Долгое время Беатрикс Левенах шла впереди, и Олдер получал немалое удовольствие, любуясь ее округлыми ягодицами, обтянутыми бриджами. В вязовом лесу царила непроглядная тьма, но глаза Олдера, глаза вампира, освещали мрак словно луч лунного света. И всякий раз, когда Левенах переступала через поваленное дерево, ткань обтягивала ее округлости, что выглядело даже более эротично, чем если бы он видел ее обнаженной. Любуясь ее фигурой, Олдер то и дело забывал, ради чего отправился сейчас в этот лес.

Так продолжалось до тех пор, пока первый вампир не выпрыгнул из темноты и с шипением не набросился на Беатрикс. Но она тотчас же вырвалась из цепких когтей кровососа и, описав рукой в воздухе широкую дугу, без видимых усилий вонзила заготовленную стрелу в грудь противника, после чего раздалось отвратительное чавканье, словно кто-то ступал по жидкой грязи.

Вся схватка длилась не более десяти секунд, и проходила она почти в полной тишине. Беатрикс стояла над трупом, шипящим, точно масло на сковородке, и у нее даже не сбилось дыхание. Когда же она взглянула на Олдера, огонь, сверкнувший в ее глазах, заставил его внутренне содрогнуться.