Леди и война

   Перед смертью все равны. И Меррон тоже...

   Она пошевелила липкими пальцами, запихивая мыло в рукав. Если метнуть и в глаз... а потом бежать... догонят.

   Или перехватят на повороте - на каждом повороте теперь по стражнику.

   Тогда как?

   Нет, ну не умирать же ей в самом-то деле!

   Малкольм остановился, щелкнул каблуками и в струночку вытянулся перед человеком, которого Меррон сперва не узнала. Да и как узнать лорда-канцлера, когда он сам на себя не похож. Выглядит, точно лавочник средней руки. В простом колете поверх сатиновой рубахи, в штанах полотняных с кожаными нашлепками на коленях, а из украшений - одна лишь цепь канцлерская. И еще шляпа, какую охотники обычно носят, с перышком фазаньим.

   А Малкольм утверждал, что лорд-канцлер - страшный человек. Не соврал в кои-то веки.

   - Тебя зовут Меррон? - спросил он, хотя наверняка знал не только имя.

   - Да.

   - Кто тебя ударил?

   Он коснулся губы, которая все никак не могла зажить, наверное оттого, что Меррон имела привычку в волнении губу эту покусывать, вновь разрывая лопнувшую кожицу.

   - Это... случайно получилось.

   - Конечно, случайно, - Меррон взяли под руку, увлекая за оцепление. А Малкольм остался по ту сторону живой стены. И вот как-то совсем от этого не спокойней. - Ты ведь разумная девушка?

   Не к добру эта вежливость, однако Меррон сочла за лучшее согласиться.

   Разумная.

   Настолько разумная, что в нынешнем окружении будет вести себя хорошо.

   - И понимаешь, что я могу разрешить все твои затруднения... если ты мне поможешь.

   А если откажешься, затруднений станет больше, жизнь усложнится, а возможно и подойдет к закономерному финалу. Нет, не видела Меррон себя погибшей во цвете лет. Это в теории красиво, а на самом деле как-то глупо и бесполезно.

   - Я... буду рада вам помочь.

   ...или хотя бы вид сделать.

   - Умница. Возьми, - он протянул стеклянный шарик темно-синего цвета. То есть поначалу Меррон показалось, что шарик темно-синий, но нет - зеленый. Или скорее желтоватый, как исчезающий синяк... или красный, такого, венозного оттенка.

   И снова густеет до синевы.

   - Сейчас ты пойдешь туда, - лорд-канцлер развернул Меррон в сторону запертой двери. - Постучишь. Назовешь себя. И скажешь, что тебе надо увидеться с мужем.

   Странный шарик, который не нагревался в руке, как полагалось бы обыкновенному стеклу.

   - Тебя проводят.

   Ох, вряд ли Сержант обрадуется этой встрече.

   - Когда поднимешься до третьего уровня... или выше третьего уровня, но не ниже. Понимаешь?

   Меррон кивнула. Понимает. До трех ее считать научили.

   - Просто урони шарик на землю.

   - И что будет?

   - Ничего страшного.

   Лжет. Хотя так умело, что еще немного и Меррон вправду поверит, что ничего страшного не случится. Да и то, какая жуть может скрываться в стеклянном шарике?

   Такая, которая позволит Кормаку войти в Башню.

   И ладно бы... Меррон что за дело? Пусть сами друг с другом разбираются, а она... она людей хотела лечить. И хочет. Жить. Тетку увидеть. Вернуться в поместье к яблочному варенью и субботним посиделкам.

   - Все в радиусе ста шагов уснут. И мы обойдемся без крови... ты спасешь многих людей.

   Наверное, безопаснее было бы поверить, но Меррон не могла себя заставить.

   - Меррон, от твоего благоразумия зависит не только твоя жизнь. Подумай о тете.

   Вот же твари! Бетти точно не при чем!

   - Иди, дорогая.

   Она и пошла. До двери десять шагов, каждый из которых как последний. И каблуки туфель с железными подковками звонко цокают по камню. В спину направлены взгляды. Стрелы, кажется, тоже.

   С такого расстояния не промахнутся. Арбалетная же стрела человека насквозь пробьет. И ладно, если в сердце, или там артерию крупную перережет... хуже, если в спин или живот. Дольше.

   А вот и дверь.

   Массивная. Старая, но крепкая. И Меррон берется за ручку, тянет на себя, не сразу поняв, что дверь заперта. Бронзовый молоток касается древесины беззвучно. И некоторое время ничего не происходит. Но вот заслонка сдвигается. У Меррон не получается рассмотреть человека, который стоит по ту сторону забранного решеткой окна. Это не Сержант точно.

   - Уходи, - говорят ей.

   - Нет. Мне надо увидеть Сержанта.

   - Уходи.

   - Нет!

   Заслонка вернулась на место, и Меррон от злости пнула дверь. Она не уйдет. Будет стоять столько, сколько надо, потому что вернуться - признать поражение. И убить тетю.

   Время тянулось... Меррон разглядывала дверь, боясь обернуться. Она изучила каждую трещину на лаке, узор патины на бронзе, россыпь гвоздей. Она почти уже решилась отступить - те, кто за спиной, видят, что происходит! Меррон не виновата!

   Однако окошко вновь открылось.

   - Передай, - между прутьями просунули лист, который Меррон взяла, уже понимая, что ей не откроют. Наверное, Сержант хорошо знал лорда-канцлера.

   Читать, что было в записке, она не стала. Отдала человеку, который наверняка решал, что делать с Меррон. Он развернул лист, хмыкнул и отдал.

    "Нет смысла менять одну женщину на другую. Все одинаковы. Д.Б."

   Да. Наверное. Все одинаковы. Мужчины. Женщины. Люди.

   Равны.

   И равно беспощадны.

   А Меррон зря надеется на чудо. У нее всего-то есть - кусок мыла и шарик, способный вызвать сон. Тогда уснет и она, но... это лучше, чем ничего. И Меррон разжала пальцы.

   Шарик ударился о камень с глухим совсем нестеклянным звуком. Покатился. И был остановлен носком сапога.

   - Извини, - сказал лорд-канцлер, поднимая шарик. - Но войны без случайных жертв не бывает.

   Как ни странно, на месте убивать не стали, как и возвращать Малкольму.

   Рядом с лордом-канцлером возник невысокий человек в серой одежде, который сказал:

   - Пойдем.

   И Меррон подчинилась. Один - это не дюжина. С одним она справится... или сбежит... бросит мылом и сбежит. Главное, отойти подальше. Не будут же ее на глазах у всех резать - хотя на первый взгляд при ее палаче оружия не было, Меррон не сомневалась, что он воспользуется кинжалом.

   Или ножом.

   Или еще чем-то стальным и острым. Небось в рукаве прячет, вон какие рукава широкие.

   Он провел ее мимо стражи, и люди в броне отворачивались, словно не желая встречаться с человеком взглядом...

   Поворот. Лестница вниз. Человек пропускает Меррон.

   - Далеко идти? - она решается задать вопрос.

   - Иди.

   Пролет и еще пролет... снова... в подземелья?

   Там мертвецкая. Ивар.

   Мертвецкая. Ну конечно, тело в любом случае попадает туда, а палачу лень нести. Да и зачем, когда Меррон сама дойти способна. Она и идет... если Ивар на месте, то... ничего. Он же не воин.

   Зато в мертвецкой крепкая дверь.

   И вторая имеется. Одну запереть, а через вторую - сбежать. Хороший план? Безумный, но другого нет. И Меррон соглашается, что попробовать надо. Если все равно умирать. Но лестница вывела в незнакомый коридор, и человек сказал:

   - Стой.

   Все? Вот так? В каком-то закоулке замка? За углом? И просто бросят крысам? Меррон не желала, чтобы ее крысы ели. Она развернулась, взглянула в глаза человеку, который собрался ее убить, вздохнула и изо всех сил пнула его в колено.

   Ботинки на Меррон были крепкими.

   И колено тоже. Палач не шелохнулся, и вместо того, чтобы побежать, Меррон скрюченными пальцами вцепилась в его лицо, норовя выцарапать глаза. А он не взвыл и не схватился за ногу, оттолкнул Меррон, но почему-то вдруг стало очень больно. Слева.

   - Идиотка...

   Меррон согласна. Полная идиотка. Полноценная даже.

   Она прислонилась к стене и по стене сползла, снизу вверх глядя на человека, сумевшего-таки исполнить приказ. И ставший ненужным кусок мыла вывалился из рукава.