Приглашение на танец

Увидев преображение кузины, Мэдлин захлопала в ладоши и воскликнула:

— Прекрасно, мне нравится! Цвет просто идеальный!

— Чудесно! — поддержала ее Джульет, отступая, чтобы как следует оценить наряд новоявленной модницы.

На самой Джульет было темно-зеленое платье, элегантное, но скромное. Она намеренно одевалась так, дабы не слишком выделяться среди других девушек. Платье было красивое, но не настолько ошеломляющее, чтобы привлечь к Джульет чье-либо внимание. Из-за травмы щиколотки девушка не могла танцевать и заявляла, что предпочитает наблюдать за обществом на некотором отдалении, но порой Сесили казалось, что Джульет не так уж довольна своим положением, как та утверждала.

Джульет восхищенно дотронулась до светло-вишневой ленты, вплетенной в каштановые кудри кузины.

— Не может быть, чтобы ты сама это сделала! — воскликнула она.

Сесили чуть было не фыркнула, но спохватилась, что леди такое не подобает.

— Нет, конечно. Это заслуга Мег, горничной Вайолет, она занималась моими волосами под руководством мсье Леблана. А платье выбрала Вайолет. Конечно, сначала посоветовавшись с мадам Д’Оберг.

Мэдди одобрительно кивнула. Ее розовое платье тоже было сшито в мастерской мадам Д’Оберг. Из них троих она больше всех интересовалась модой. Сесили одевалась со вкусом, потому что в обществе так принято. Джульет нравились изящные платья, но с гораздо большим удовольствием она предпочла бы получить с континента ноты какой-нибудь музыкальной новинки. А вот Мэдлин питала прямо-таки слабость к роскошным нарядам. А еще она очень завидовала высокому росту Сесили, в то время как та завидовала миниатюрности Мэдлин. Так уж повелось в мире, что каждый хочет иметь противоположное тому, что у него есть.

— Глядя на тебя, я почти решилась попросить маму помочь мне с выбором гардероба, — мечтательно, с чувством сказала Джульет.

Ее мать Роуз, леди Шелби, из всех сестер Физерстоун была самой тщеславной, и ее не на шутку раздражала застенчивость Джульет. Что проку иметь дочь, если она предпочитает одеваться неброско и наблюдать жизнь света со стороны, вместо того чтобы самой в ней участвовать?

— Почти, но не совсем. Хотя, пожалуй, стоило бы посмотреть, как она удивится.

— Я уверена, что Вайолет была бы рада помочь, — сказала Сесили, вновь благодаря судьбу за то, что отец женился на Вайолет Физерстоун, а не на Роуз. Вспомнив об отце, она посерьезнела и добавила: — С тех пор как отец вернулся из Египта, я еще не видела ее такой довольной.

Мэдлин сочувственно сжала руку Сесили.

— Как здоровье лорда Херстона?

Сесили начала было отвечать, но, увидев, что к ним подходит Вайолет, смолкла на полуслове.

— Не правда ли, девочки, она выглядит великолепно, — заявила леди Херстон, целуя воздух над щеками племянниц. — Сесили, ты в самом деле прекрасна. Я надеюсь, ты сегодня вдоволь натанцуешься и забудешь глупые россказни про проклятие гробницы.

Когда леди Херстон отошла от девушек на приличное расстояние, Сесили сказала:

— Меня больше беспокоят разговоры о том, что отец виновен в смерти Уильяма Далтона. Никто, конечно, не смеет говорить это нам в глаза, но заметно, что леди Тонтон и миссис Фаулер-Монк считают именно так. Их глаза прямо-таки горят негодованием.

— В таком случае, — заметила Мэдди, хмурясь, — тебе лучше держаться подальше от Амелии Сноу. Перед тем как ты появилась, они с Фелисией Даунс составляли список тех, кого проклятие может поразить в следующую очередь. Мне неприятно это говорить, но к ней присоединился весь ее небольшой кружок поклонников.

— Чудесно, — проворчала Сесили. — Только этого мне не хватало: Амелия Сноу распространяет слухи о проклятии — теперь мне будет еще труднее найти мужа. Хотя, наверное, я должна радоваться, что она пока не слышала о претензиях Уинтерсона.

Мэдди покачала головой, всем своим видом выражая неодобрение.

— По крайней мере, в проклятиях она разбирается, потому как, похоже, заключила договор с дьяволом и он сделал так, что все мужчины в Лондоне считают ее милейшей юной леди.

— Ну нет, — твердо сказала Джульет, — Амелия Сноу заключила договор сама с собой. Я еще не встречала такой заносчивой особы, как она.

— Оставим тему характера Амелии. — Сесили расправила плечи и понизила голос, чтобы ее никто не услышал: — Мне нужно очаровать кого-нибудь из Египетского клуба, и я не позволю, чтобы она мне помешала. Ни слухами, ни проклятиями. А теперь, леди, с вашего разрешения мне нужно пойти в дамскую комнату поправить прическу.

— Удачи! — бросила ей вслед Мэдди, пытаясь увидеть что-то поверх голов танцующих.

— Да, удача понадобится, если она собирается соперничать с Амелией Сноу, — добавила Джульет. — Даже тетя Вайолет не настолько могущественна, чтобы в одиночку справиться с ней.

— Да, это так, — согласилась Мэдди, — но у Сесили есть еще и мы. Может, и не самые модные леди в свете, но точно самые решительные.

— Ты уверена, что это платье показывает мою фигуру в самом выгодном свете? — спросила Амелия Сноу, поворачиваясь так и этак перед трюмо в дамской комнате герцогини Бьюли.

Стоя в отдалении и поправляя выбившийся из прически локон, Сесили знала, что белокурая красавица интересуется не ее мнением. Амелия обращалась к своей лучшей подруге, Фелисии Даунс. И все же даже Сесили не могла не признать, что Амелия в муаровом шелковом платье холодного голубого цвета с рукавами-буф и глубоким декольте в форме сердечка выглядит потрясающе.

— Мне кажется, в розовом моя грудь смотрелась бы лучше, — продолжала Амелия, не дожидаясь ответа подруги.

Она приподняла пышную грудь так, чтобы в вырезе платья было видно еще больше молочно-белой кожи, и нахмурилась, глядя на свое отражение.

— Амелия, не говори глупости, — сказала Фелисия. — Ты, как всегда, прекрасна. Я не удивлюсь, если сегодня ты сразишь Уинтерсона наповал одним только бюстом. — Амелия кокетливо приподняла брови, в ответ Фелисия подмигнула: — Ты понимаешь, что я имею в виду.

Услышав знакомое имя, Сесили встрепенулась, хотя не до конца отдавала себе отчет почему. Вряд ли стоило удивляться тому, что мужчина его внешности и с его титулом ищет себе такую же ослепительно красивую невесту, как он сам.

И хотя герцог вернулся в Лондон не так давно, они с Амелией вполне могли познакомиться на каком-нибудь светском рауте, на котором Сесили не была. Кроме того, ей нужно было думать о том, как бы вызвать интерес кого-либо из членов Египетского клуба. Уинтерсон к их числу не относился. Раздумья Сесили прервал язвительный голос Фелисии:

— На что это ты уставилась, Сесили Херстон?

— Не знаю, о чем ты. — Сесили не удостоила Фелисию взглядом и снова стала смотреться в зеркало, демонстративно поправляя ленту в волосах. — Если вас волнует, что вас могут подслушать, наверное, не стоило вести эти разговоры в дамской комнате.

Фелисия, возможно, бросилась бы к Сесили и схватила за ухо — однажды она уже так сделала на своем дне рождения, когда они были еще детьми, — но Амелия призвала сторожевую собаку к ноге.

— Фелисия, — сказала она холодным тоном, к которому прибегала, когда была недовольна, — не забывай, зачем мы здесь.

Фелисия нахмурилась, но осталась на месте.

— Конечно, Амелия, ты пришла убедиться, хорошо ли на тебе сидит платье.

Алисия, заправив за ухо золотистую прядь, снисходительно ответила.

— Да, конечно. — Затем, наверное, желая показать Сесили, что ей безразлично ее мнение, она улыбнулась, и в ее улыбке можно было разглядеть едва заметный намек на торжество. — Знаешь, Фелисия, я думаю, Уинтерсон со дня на день сделает мне предложение, но это между нами.

Сесили не сомневалась — Амелия хотела, чтобы она слышала каждое слово.

— Не далее как вчера вечером, — продолжала Амелия, — у него был такой вид, будто он размышляет о нашем общем будущем.

Сесили тихо фыркнула. Что-то не похоже, чтобы мужчина, с которым она столкнулась утром, мог размышлять о чем-либо подобном. К сожалению, звук получился недостаточно тихим. Амелия отвлеклась от созерцания собственного отражения и неодобрительно покосилась на Сесили: