Нехоженые тропки

Он включил свой дар, но мой уже был активирован, и весь бар задрожал, когда наши силы показались и столкнулись. Я использовал дар, чтобы найти его слабые места, а он — чтобы вызвать реальность, в которой я никогда не попадал в шестое столетие. Мой дар имел дело с бесспорными фактами, его — с вероятностями, и ни один не был силен настолько, чтобы одолеть другой. Мы оба выкладывались в этом столкновении воли, и сама реальность вокруг нас стала туманной и неопределенной, пока не стало казаться, что сам бар растворился, оставляя нас единственно неподвижными и реальными в целом мире.

Неизвестно, где могла бы закончиться эта безумная и опасная борьба, если бы Сьюзи не положил ей конец, просто ударив Томми в затылок прикладом дробовика. Он вскрикнул и упал на колени, его дар резко отключился, боль в голове не давала ему концентрироваться. Он попытался встать с коленей и сражаться, но Сьюзи спокойно и хладнокровно выбивала из него дерьмо. Под конец он отключился, а я использовал свой дар, чтобы найти на нем метку Дедушки Время и удалить ее. Томми немедленно исчез, вытащенный назад, в наше Настоящее.

(И вот тогда я, наконец, вспомнил, где я встречал Томми Забвение раньше. Он появился в «Странных Парнях» из ниоткуда, во время дела Соловья, несколько месяцев назад. Он был сильно избит, и выкрикивал в мою сторону угрозы на меня, пока его не выкинули. Теперь я знал, почему. Он, очевидно, вернулся на Темную Сторону раньше, чем вместе с нами покинул ее. Однако, это не давало ответа на вопрос, почему, если Томми знал, что произойдет во время этой поездки, он не нашел свое младшее я, и не ввел его в курс дела… Если только что-то случилось со старшим Томми, что помешало этому… Именно поэтому я ненавижу Путешествия во времени. Одна лишь мысль об этом приносит головную боль).

Я сел на стул, пока Сьюзи рассматривала рану на моей голове, а потом стирала кровь с моего лица. Я сидел, глядя на сердце Мерлина, лежавшее на столе передо мной, планируя, что мне делать дальше. Даже после всего, что произошло, я был по-прежнему настроен продолжать. Я должен был успешно закончить миссию, чтобы оправдать все страдания и вред, нанесенные мной.

— Если даже больше ничего не будет, — сказал Сьюзи, — мы разгадали одну из величайших тайн Темной Стороны — кто похитил сердце Мерлина. Это мы. Кто бы мог подумать… Оно и в правду может доставить нас глубже в Прошлое?

Она говорила спокойно и профессионально, и я сделал то же самое.

— Я не вижу причин для обратного. Сила, определенно, в нем, и я могу управлять ей.

— И тебя не волнует, что Враги могут найти тебя здесь?

— По-моему, они нашли бы и сейчас, если бы захотели, — ответил я.

Я взял сердце в руку и взглянул в обезображенное лицо Сьюзи без содрогания. Я сделал ее такой. Я должен остановить Лилит, или вся боль Сьюзи была напрасной.

Я медленно, бессмысленно осматривал бар, все повреждения, нанесенные мной. Я должен был задаться вопросом: возможно ли, что лишь мое собственное непримиримое упорство привело к возникновению мертвого будущего.

Кто послужил причиной? Я спрашивал Эдди Бритву из будущего, умирающего у меня на руках. Ты — сказал он. Как остановить это? Спросил я его. Убей себя — ответил он.

Я обещал ему, что умру, но не дам этому будущему наступить. Я обещал Сьюзи тогда, назад во время войны ангелов, что никогда не позволю снова причинить ей боль. Я подвел ее. Она не обвиняла меня, я сам обвинял. Она простила бы, но я — никогда. Возможно… единственный способ остановить ужасное будущее убить себя сейчас, до того, как станет слишком поздно…

Нет. Я все еще мог остановить Лилит. Я был единственным, кто мог ее остановить.

Поэтому я кивнул Сьюзи, чтобы она брала тело Нимуи, а сам запустил свой дар, выпустил силу из сердца Мерлина, и мы вновь помчались дальше назад во Времени.

Глава 9. Когда-то в Риме

Мы прибыли. Я оглянулся по сторонам. Посмотрел на Сьюзи.

— Сдерживай меня, Сьюзи, или я поубиваю все, что движется.

— Сдерживайся сам, спокойно возразила Сьюзи. Ты прекрасно знаешь, что я не занимаюсь лишением свободы. Это вредит моей репутации.

— Даже не верится! — я топнул ногой от разочарования. — Мы все еще прошли лишь часть пути назад!

— По крайней мере, в этом времени не так воняет, — сказала Сьюзи рассудительно. — По-моему, лошадиное яблоко на улице проделало чертовски долгий путь.

— Могу плюнуть сажей, — сказал я.

Мы вновь появились посреди большой открытой площади, под испещренным звездами небом и огромной полной луной Темной Стороны. Здания вокруг площади были низкими и приземистыми, камень и мрамор, с безошибочно узнаваемыми классическими чертами римской архитектуры. Мужчины в подпоясанных тогах с любопытством посмотрели на нас и отправились своим путем, как будто странные люди, внезапно возникающие из ниоткуда, были здесь обычным делом. Возможно, так оно и было на этой Темной Стороне.

— Первый или второй век, — снова блеснула знаниями Сьюзи. — Римляне построили Londinium на Темзе, и были первым человеческим сообществом, колонизирующим уже существовавшую к тому времени Темную Сторону. Извне Рим правит Британией, после успешного вторжения Юлий Цезарь в 55 до н. э. Это была, фактически, его третья попытка; дикие бритты дважды сбрасывали его армии назад в море. И защитная тактика, используемая друидами-жрецами, потрясла даже закаленных римских легионеров. Итак, Рим теперь правит железной рукой. Римляне принесли закон, дороги, рабство, и распятие на кресте. Ты слушаешь, Тэйлор? Эй, Тэйлор?

Мои зубы были сжаты настолько, что свело челюсти. Я попытался разжать их, но не лежало сердце. Я не мог поверить, что мы опять потерпели неудачу. Мы были опять, по меньшей мере, за столетие до момента создания Темной Стороны, а, возможно, и больше, и без возможности двигаться дальше. Все, что я сделал, все мои жесткие и безжалостные поступки, весь вред и смерть, причиненные мной…все было впустую. Я посмотрел на сердце Мерлина в своей руке. Оно больше не билось и не сокращалось. Оно стало просто темно-красным комком мышц, истратив все свое волшебство. И это означало, что мы застряли. Я бросил сердце на землю и наступил на него, но оно было уже слишком твердым и жестким, чтобы я смог его раздавить. Я вздохнул. У меня не было в запасе сил остановить подступающую истерику. Я слишком устал, чтобы злиться, и мне было слишком горько — для безумия. Сьюзи ощутила мою боль и постаралась успокоить единственным доступным ей способом — стоя рядом со мной и поддерживая своим холодным спокойным присутствием. Я помнил время, когда обычно было наоборот. Мы оба проделали длинный путь от того, кем мы были обычно, Сьюзи и я.

— Эй, Вы! — произнес громкий, резкий и совершенно не дружественный голос. — Стойте на месте и даже не думайте хвататься за оружие!

— Здорово, — отреагировал я. — Развлечение.

— Жаль дураков, — добавила Сьюзи.

Мы оглянулись. Люди на площади расходились, достойно и цивилизованно, в то время как группа римских легионеров направлялась прямо к нам. Они были в броне, знакомой по фильмам, хотя она и выглядело грубой, грязной и заношенной, как и люди в нее одетые. Они были невысокими и коренастыми, с жестокими лицами и многое повидавшими глазами. Типичные городские копы. Они промаршировали по площади, с короткими мечами в руках, и быстро перестроились в полукруг, окружая нас. Сьюзи уже держала дробовик, лениво лежащий у нее в руках. Она поглядела на меня, и я слегка качнул головой. Лучше всего не создавать проблемы без необходимости, пока мы толком не разобрались в местных условиях. На одном плече Сьюзи несла тело Нимуи, но при подходе легионеров сбросила его на землю, чтобы освободить себе руки. Легионеры взглянули на тело, потом — на нас. — Правда, высокие? — тихо произнес кто-то из них.

— Когда мне понадобится твое мнение, Маркус, я выбью его из тебя, — проворчал старший. Он постарался смотреть как можно более запугивающе, нисколько не беспокоясь, что должен для этого оглянуться. — Я — Тавиус, старший Патруля. Ты — гаражанин?