Страница 18 из 78
— Ого-го-гоу, — сказал он весело.
В двери, загораживая свет, идущий из гостиной, стоял прокурор Терье и второй, тот, что рылся в столе Питера. Опять не запер входную дверь, с досадой подумал учёный.
— Я так понимаю, вы — Аслан аль-Джазия, лейтенант службы королевской эвакуации, — сказал Терье.
— Правильно понимаете, — сказал Аслан. — Это я.
— Вам и господину Кафору предписывается немедленно вернуть саркофаг в распоряжение королевской прокуратуры.
— А можж-но взглянуть? — не совсем твёрдым голосом произнёс Жак.
Младший прокурор Терье очень медленно повернул голову к нему, будто только сейчас заметил.
— Вы кто такой? — неторопливо произнёс он.
— Я! — объявил свободный финансист, — я внешний ку-ратор королевской службы снабжения. Ж-жак Делакруа, квашмуслгм. Т-р-гова-финсссс… Гильдия! Да! Хотелось бы взглянуть на, — здесь Жак нахмурился, мучительно вспоминая слово. — О! На пред-писание.
— Жак, — сказал эвакуатор предупреждающе. — Ты пьян.
И когда только успел. Не хватало ещё поссориться с прокуратурой; Жаку-то что, а им с Питером работать и жить... Терье секунду смотрел куда-то в лоб Жаку, еле заметно морща нос. Затем сказал вежливо и холодно:
— Это предписание вас не касается. Соответственно, я не имею права вам его показывать.
— А ему, — Жак лихо мотнул головой в сторону Питера, — вы имеете право его показывать?
— Жак, — повторил Аслан, уже с нажимом. Жак повернулся к нему, сделал страшные глаза и с силой прижал палец к губам. Раздался отчетливый шлепок — он промахнулся и попал себе по щеке; на секунду он стал похож на пригорюнившуюся вдовушку.
Младший прокурор посмотрел прямо в глаза Питеру.
— Разумеется. Если они изъявят такое желание.
Жак, не обращая внимания на эвакуатора более, подошёл к Питеру, обнял его за плечи и зашептал ему прямо в ухо так, что слышно было через три улицы:
— Пр…предписание на гербовой бумаге, с баааль-шой печатью. Ещё там должна быть малая печать, это его лич-чная. Рисунок печати — как на шевронах. Вот.
И ткнул пальцем ниже прокурорского плеча.
— Жак, — в третий раз произнёс Аслан из-за его спины, уже немного устало. — Они же были и в Академии, и у нас. Извините его, господин прокурор.
— Вы, господин Делакур, хорошо осведомлены, — сказал младший прокурор с легким смешком. — Всё это у нас есть.
— Делак-ру-а, — громко и раздельно поправил его Жак и размашисто кивнул головой. — Квашмуслгм. Т-р-гова-финсссс… Ну вы поняли.
Питер, старательно и чётко выговаривая слова, произнёс негромко:
— Я бы взглянул на предписание. Если можно.
И удивился сам — язык не заплетался. Терье неожиданно улыбнулся и произнёс:
— Что?
— Я хочу посмотреть предписание, — твёрдо сказал Питер.
— Жак! — воскликнул эвакуатор, подхватил финансиста под руки и быстро увёл его к кустам, откуда немедленно понеслись утробные звуки, исполненные, тем не менее, чувства выполненного долга.
— Это напрасная трата времени, господин Кафор, — сказал Терье, словно бы ничего не заметив. — Лучше проводите меня к мобилю. Где вы его прячете?
Питер не понял. Мобиль, освещённый и выглянувшей луной, и светившийся сам, был прекрасно виден с того места, где они стояли.
— Мы его не прячем, — осторожно сказал он. — Если хотите, ты вы легко можете его увидеть.
И отошёл назад. Может, ему просто из-за порога не видно?
Терье шагнул на веранду, встал на крыльце, равнодушно оглядел тёмный сад. Взгляд его скользнул по мобилю, остановился на силуэтах — полусогнутом Жака и терпеливо стоящего рядом Аслана.
— Вы его закопали, что ли? — презрение и пренебрежение были в голосе младшего прокурора.
Дьявол, да он же его не видит, чуть не сказал вслух Питер.
Он — его — не видит.
«Саркофаг — умный».
— Я имел в виду, — запинаясь, проговорил он, — что если бы он был тут, то вы бы его увидели. Но его здесь нет, поэтому его и не видно.
Младший прокурор задумчиво и пристально посмотрел на него; Питер выдержал взгляд, изобразил на лице простодушие и гостеприимство, и сделал приглашающий жест в гостиную.
— Пройдёмте, — сказал он. — Нам надо одеться и собраться. Да же, Аслан? — повысил он голос.
«…и если рядом будет враг, он тоже не откроется».
— Да-да, — Аслан ещё не понял, что к чему, но решил следовать за Питером. Жак к этому моменту уже упал на кучу листьев под яблоней и, похоже, уснул — и судя по его виду, даже во сне ему было очень весело. Терье кивнул и отошёл вглубь гостиной; его квинтет молча торчал в разных углах комнаты, точь-в-точь как на кафедре в Академии. Незаметно заглянув за камин и убедившись, что всё на месте, Питер извиняющимся тоном проговорил:
— И всё же, господин Терье, я бы хотел ознакомиться с предписанием.
Только потом, вспоминая эту ночь, ставшую началом их пути, он понимал, что момент был выбран крайне неудачно. Как-то так вышло, что они с Асланом находились в разных концах гостиной, причем рядом с каждым было по трое прокуроров. Только потом стало ясно, что это получилось вовсе не случайно, и только потом они удивлялись, как же всё обошлось и все остались живы — особенно Питер.
Только потом. Много, много позже.
13
— И всё же, господин Терье, я бы хотел ознакомиться с предписанием.
Господин Терье покивал медленно, затем повернулся к своему помощнику, тому самому, что копался в шкафу Питера на кафедре, и приказал:
— Покажи.
Тот прошёл к столику у камина, вынул из-за пазухи свёрток и начал разворачивать его на столе. Поднял голову, коротко мотнул ею Питеру — иди сюда, мол, смотри.
И Питер пошёл, дурак.
И, дурак, даже наклонился над столиком, с изумлением глядя на ворох тряпок, испачканных тёмным, ища глазами что-нибудь похожее на гербовую бумагу с большой прокурорской печатью. Что-то тускло сверкнуло внизу, у груди, и плечо ожгло болью. Питера спасла лишь его реакция — длинный стилет не попал в сердце, а прошёл выше и левее, над подмышкой.
Он отскочил, держась за плечо, и рванулся к камину, но было поздно — Терье сшиб его в феноменальном прыжке; рыча, они покатились по полу, снося стулья и кресла. Тем временем Аслан сошёлся врукопашную с тремя прокурорами у дверей, тоже прорываясь к камину: за ним лежала сабля Питера, а рядом, в куче вещей, была и сабля Аслана.
План не задался с самого начала. Питер кое-как оторвал от себя Терье и забежал на лестницу на второй этаж, туда же запрыгнул и Аслан, чудом вывернувшийся от троих сразу. Утешало лишь то, что не у них одних дела шли не так, как надо: Терье встал, огляделся и злобно заорал на того, что был со стилетом:
— Ты какого чёрта творишь?
От звука его голоса все прокуроры, полезшие было за Питером и Асланом, замерли и повернулись к нему. Было в этом что-то знакомое, только Питер не мог вспомнить что… Все, кроме того, что со стилетом: этот вытер своё оружие, быстро завернул его в тряпки, спрятал за пазуху и произнёс негромко, глядя наверх:
— А что такое.
От его невыразительного взгляда и скрипучего голоса по шее Питера пробежали холодные мурашки. Ай-яй-яй, как же я проглядел-то… Видно же, видно было с самого начала — никакие это не прокуроры, святые небеса, как можно быть таким тупицей? Он повернул голову и встретился взглядом с эвакуатором, стоявшим рядом. Аслан криво улыбался. Питер глазами спросил его — чего, мол?
— Да у них же шевроны разные, — сказал Аслан и заперхал сдавленно. — И форма не по размеру.
— Вот я баран, — с чувством произнёс Питер.
— Я же тебе дал предписание! Просто показать! — Терье ощутимо сбавил тон, но злоба в его голосе осталась прежней и клокотала, казалось, ещё сильнее. — А ты в него свою тыкалку завернул… Там же написано, печать…
— Написано, — насмешливо повторил Стилет.
— Он читать не умеет, — догадался Питер.
— Дьявол. Дьявол! — произнёс младший прокурор в отчаянии и злобе. — Они бы сами отдали, своими руками.
— Ну конечно, — прокомментировал Аслан.