Сатанизм для интеллигенции

7) Деградация деперсонализованного человека мыслится не через злоупотребление свободной волей (что предполагает изначальный свободный союз, «завет» между различными и свободными личностями – Нетварной и тварной), но через его неведение – забвение своей «единосущности» божеству, которое является «объективно» обусловленным и в самом космогоническом процессе, означающем «самоотчуждение» Абсолюта.

8) Задача человека – не спасение (потому что в конечном счете нет различия между «спасаемым» и «спасающим»), а освобождение – от уз материи и мира – в целях восстановления «единосущности» через возвращение «плененного» светового начала индивида к божеству (на этом пути душа «собирает» в себя и космос) и слияние с последним.

9) Такая задача может быть решена только путем достижения сокровенного знания, к которому люди предрасположены неодинаково вследствие своих природных различий – наиболее реальные шансы имеют люди «духовные», но не «душевные» или «телесные».

10) Эта задача реализуется путем «переплавки» сознания адепта в особой мистерии знания; в нее могут быть посвящены только «избранные», и она дает им возможность превосходить небожителей и «осваивать» их сферы (интенция, выражаясь ницшеанским языком, «воли к власти»)»1735.

***

А. Ф. Лосев дает такое определение оккультизма, в котором нетрудно узнать не только древних гностиков, но и современных теософов.

«Нам представляется, что оккультизм – это чрезвычайно интенсивная и упорная особенность гностического учения, которую тоже необходимо относить к его специфике. И во избежание кривотолков мы сейчас перечислим те пункты гностического вероучения, которые мы объединяем понятием оккультизма. Это: 1) общехристианское и вполне ортодоксальное учение об откровении, специализированное в отношении экстатической и вообще восторженной гносеологии; 2) преувеличенное использование гностиками в христианском вероучении пневматических моментов; 3) связанный с натуралистическим персонализмом символизм и аллегоризм; 4) весьма преувеличенное человечески-бытовое снижение абсолютной личности, которая тут же оказывалась небывалым преувеличением и даже обожествлением человеческой личности, создававшим почву для весьма гордой самооценки и для того, что ортодоксия трактовала как отсутствие смирения и 5) тщательно скрываемая от общих взоров магически-мистериальная практика… Именно, гностицизм есть 1) оккультно– 2) пневматический и 3) космологически-человечески ограниченный 4) персонализм, причем натуралистический, весьма напряженно ставящий 5) сотериологические цели с помощью 6) мифологически сконструированной системы понятийных категорий… Что касается Василида, то его противоречивость нельзя понять иначе как попытку совместить христианский креационизм и языческий эманатизм. Совмещение это логически невозможно. Однако исторически возможна любая логическая несовместимость и любая логическая нелепость… С исторической точки зрения это не христианство, но – полное издевательство над христианством… Термин, который мы здесь считали бы полезным привлечь, это – „сатанизм“. Поскольку под сатаной понимается такое начало, которое не просто имеет место в божественном инобытии, то есть не просто есть иное, чем бог, но и активная борьба с этим богом, и стремление занять его первое место во всем бытии, постольку более яркого образа сатанизма, чем это мы имеем в Ялдабаофе и даже в самой Софии, в ее каинитском понимании, трудно себе и представить»1736.

Единственная черта, отличающая описываемых Лосевым гностиков от теософов, заключается в том, что теософы более последовательно проводят пантеистические идеи, а потому значительно менее трагично воспринимают мир и судьбу человека. «В то время как на Востоке добро и зло есть вполне естественное явление, у офитов такой дуализм пронизан абсолютно личностной интуицией, для которой зло вовсе не исконно и не вечно, но есть результат грехопадения, которое во что бы то ни стало должно быть уничтожено»1737.

***

Поскольку рериховское движение и даже теософия Блаватской не являются единственными рукавами неоязыческого течения «Нового Века» (всего их существует более 5000), имеет смысл предложить читателю те критерии, по которым можно определить, являются ли встретившиеся ему брошюрка или собеседник адептами «New Age».

Уолтер Р. Мартин выработал следующий перечень критериев, с помощью которых можно определить принадлежность группы к религиозному культу Нового Времени:

1. Группа открыто призвана содействовать Новому Времени (т. е. Эре Водолея).

2. Группа открыто поддерживает характерные верования Нового Времени, такие как монизм («все едино»), пантеизм («все есть бог»), гностицизм (спасение или духовное исцеление приходит с помощью особых познаний, просвещения), карма и перевоплощение, духовная эволюция, восшедшие «учителя» (равные Христу) и др.

3. Группа открыто отстаивает оккультные практики Нового Времени, такие как медиумство, астрология, психическое исцеление, нумерология, магия, различные способы достижения измененных состояний сознания (например, медитация, монотонное песнопение, потеря чувствительности, гипноз и т. е.) и использование кристаллов и пирамид в психических целях.

4. Группа пользуется специфической терминологией Нового Времени, такой как «сотвори свою собственную действительность», «Высшая Самость», «самореализация», «космическое сознание», «всемирная энергия», «чакры», «сила Кундалини», «инь и янь» и др.1738

Норман Л. Гейслер выделяет такие специфические доктрины Нового Времени:

1. безличный бог (сила);

2. вечная вселенная;

3. иллюзорная природа материи;

4. цикличная природа жизни;

5. необходимость перевоплощений;

6. эволюция человека в Божество;

7. продолжающиеся откровения от внеземных существ;

8. тождество человека с Богом;

9. оккультная практика (астрология, медиумизм и т. п.);

10. вегетарианство и холистические методы охраны здоровья;

11. всемирный (глобальный) порядок;

12. синкретизм (единство всех религий)1739.

***

«Оккультисты потому хотят заставить человека без конца нырять в землю, что не знают подлинных путей совершенствования человека, которое происходит не путями земных само-усовершенствований духа (для которых и самой бездонной вечности и циклов было бы мало!), но Единым путем, Христом-Спасителем, исторгающим смиренного грешника из его нескончаемой кармической ямы, прямо в Царствие Небесное. „Сегодня же будешь со Мною в раю!“… Можете ли вы предположить на мгновение, что Господь Бог, если вы Его ощутите не кармически-безвольным, бесжизненным „Принципом Жизни“, но Живым Отцом Небесным, что Господь, приложив вас к земной атмосфере, уже видит вашу свободу, вашу волю: сыновняя ли она, пшеничная или волчья, плевельная? Если мы, люди, моментально снимаем фотографическим аппаратом двигающуюся жизнь, то сколь же более Отец и Творец может мгновенно снять, определить выражение и искривление свободы нашей. И единая секунда в земном времени, и миллиарды веков в том же земном времени – точно равны пред вечностью… Теория перевоплощения – не могу этого никак смягчить – есть ярко и безусловно антихристианская теория. И, право, не ошибаются некоторые христиане, называя ее антихристовою. Эти христиане верят Христу-Спасителю и видят дух Христа возвышающимся над духами Блаватской и Рудольфа Штейнера, как небо над бездной. Антихристу надо как-то придти. Придти „просто“ ему никак нельзя. Никто из христиан не поверит. А ведь его мысль, по откровению Самого Христа – „Прельстить, сли возможно, и избранных“ (Мф. 24,29). И потому ему надо заранее убедить мир, что существует некая справедливая (более справедливая, чем Евангелие!) и „научно“ достоверная теория перевоплощения, по законам которой и совершится второе пришествие Христово… Проповедь перевоплощения людей и мессий – прекрасная подготовка к появлению всякого лжехриста. Ибо иначе нельзя лжехристу прикинуться к миру. При вере же людей в перевоплощение – дело это выиграно. Ведь совершенно очевидно, что в самом приятии веры в перевоплощение человек отрекается от веры в Боговоплощение – Единое и навсегда – совершившееся в Рождестве Христовом, и отрекается так же от веры в Воскресение Христово, ибо конечно, нельзя совместить веры в новое человеческое тело Христово с верой в то, что Единое Его тело пребывает навеки у Бога Отца. Человек, верующий в перевоплощение, отрекается тем самым и от Евхаристического Таинства Тела и Крови Христовых, от истинного Причастия к этому „раздробляемому, но не разделяемому Телу“, вознесенному ко Отцу. Отрекается человек в своей тео– и антропо-софической вере и от Крещения своего христианского, основанного на апостольском Символе веры. Отрекается даже от возможности верить в единую личность человеческую, в неповторимую личность святых небесного мира, и всех, как пребывающих на земле, так и ушедших с земли людей. Ибо если оккультное богословие заставило великого пророка Илию раствориться в личности Иоанна Крестителя, то, согласно этой вере, мы ни одного святого не можем призывать по имени, и ни одного усопшего не можем любить… Служа наступающему на мир злу, они думают, что делают „дело Божие“. Их увлекло человекомудрие (антропо-софия). Многозначительные фразы, красивые абстрактные сентенции увлекли их. Они думают, что идут путем „христианского эзотеризма“. Богиня мертвой „Истины“ ведет их, вместо лика Живого Бога…» (архиепископ Сан-Францисский Иоанн (Шаховской1740 ).

1735 Шохин В. К. Брахманистская философия. – М., 1994. cс. 20-22.

1736 Лосев А. Ф. История античной эстетики. Итоги тысячелетнего развития. Кн. 1. – М., 1992, сс. 254; 255; 272; 284; 303.

1737 Лосев А. Ф. История античной эстетики. с. 268.

1738 The New Age Cult. – Mi

1739 Цит. по: Берри Г. Дж. Во что они верят. – М., 1994, сс. 145-146.

1740 архиеп. Иоанн (Шаховской). Диалог о перевоплощении. // Философия православного пастырства. – СПб., 1996, с.с. 473-481.