Долина

И чем выше поднимались, тем больше становилось людей. А дальше, там, где заканчивалась лестница, начал расти дворец.

Скорпа оглянулась. Лорд Валериан уже вставал рядом, на самой верхней ступени лестницы. За ним поднимались Всадники, а за воинами, чуть помедлив, побрели и бывшие рабы. Многие из них потрясали кулаками с гремящими на них обрывками тяжёлых цепей, и девушка вдруг подумала, что кандалы превратились в неплохое оружие. И только подумав, сообразила, что невольная мысль есть мысль истинная: освобождённые люди не собирались оставаться в стороне от явно грядущей битвы.

Шпили дворца, верхние этажи, тщательно спланированное пространство перед зданием: прекрасные статуи, бассейны с фонтанами, дорожки, даже кусты в огромных кувшинах и декоративных чашах — всё всплывало перед глазами Всадников постепенно. И всё поражало воображение, ибо увидеть такое в подземелье, куда не заглядывает ни единый луч солнца, никто не ожидал.

Небольшая площадь вкруговую дворца быстро темнела. Её быстро заполняли темнокожие воины в пёстрых кафтанах и широких шароварах. Не слишком торопливо, но слаженно они становились рядами перед дворцом.

— Если это только стражники, нам крупно повезло, — негромко сказал лорд Валериан.

— А если не стражники? — не выдержала недоговорённости Скорпа.

— Тогда предстоит битва. И лучше вам сделать шаг назад, леди Астри.

Девушка послушно отступила. Лорд Валериан наполовину выдвинул из ножен Сверкающий, после чего лениво помахал левой рукой над плечом, словно обмахиваясь веером. Отряд Всадников мгновенно перегруппировался в плотный кулак. Леди очутились почти в середине, юноши-чародеи — во втором ряду воинов, сразу за спиной лорда Валериана.

— Их мало, — с сомнением сказал Керк.

— Но они оглядываются, — сказал лорд Валериан. — Ага, так я и думал.

В двух местах шеренга темнокожих раздалась, и между шароваристыми влезли огромнейшие лица, сопровождаемые с двух сторон какими-то длинноволосыми худышками в длинных сюртуках.

— Кто такие? — услышала привставшая на цыпочки Скорпа командира Всадников. Открыла рот ответить, но Родрик опередил.

— Ещё одна стадия развития Ползунов.

— Мечи по бокам — они в самом деле умеют обеими руками держать оружие?

— Держать — да. Насчёт драться — ничего не могу сказать.

— Ладно, увидим ещё. У них у всех с собой яд?

— Только у Кецмака. Он не доверяет никому. Но его пока не видно.

— Что ж… Всадники! Как только дворец останется за нашими спинами, мы выходим к солнцу!!

33.

Алек Валериан.

Злоба душила меня так, что не высвободи я напряжение в движении, казалось, распухшая голова разорвётся. Ненависть вызвали темнокожие стражники. Да, именно стражники. Теперь я знал это точно. Ведь для воинского отряда при дворе их всё-таки маловато. Это ж до какой степени низости нужно было дойти человеку, чтобы попасть в услужение Ползунам!.. В принуждение я не верил. Мог поверить только в жадность. Скорее всего, пообещали хорошее вознаграждение. А что… Ползуны владеют сокровищами многих умерщвлённых ими городов.

Между тем, пока я размышлял о стражниках, Ползуны-гусеницы с человеческими лицами начали подпрыгивать на месте, злобно ревя что-то оглушительное и нечленораздельное. На стоящих рядом худых молодцев взбесившиеся особи впечатления не произвели. А вот стражники морщились. Вопли-то пронзительные. По ушам, небось, резало… Сами на это пошли…

Мы протопали по дорожкам и лужайкам придворцового участка. Худощавые быстро оказались настолько близко, что я смог разглядеть: даже в этой стадии, как выразился Родрик, они имели знаки отличия от человеческого образа. Их верхние длинные клыки выступали за нижнюю губу, отчего надменное, чуть вытянутое лицо каждого напоминало морду психованного зайца. Мои Всадники притихли, и я понял, о чём они думают. Не хочу, да и не могу, чтобы мои воины шли в бой с такими мыслями. От дум о чудовищах с неизвестными способностями недалеко до мыслей о поражении. Но если чудовище назвать таким именем, чтобы думать о нём… Думать о нём, как о…

Обернувшись к Всадникам, я затрясся в смехе. Воины смотрели на меня, невольно начиная улыбаться.

— Зайцы-людоеды! — с трудом выговорил я.

Сначала грохнули от смеха стоящие рядом. Затем хохот вместе с новым именем клыкастых Ползунов, словно огонь, брошенный в кучу сухого хвороста, пробежал по всему отряду — и заполыхал! Я видел Всадников, хохочущих до слёз; Родрика, приседающего и бьющего себя по коленям; Бродира, превратившегося в обыкновенного парнишку, услышавшего ядрёную шутку, — и понимал: этот бой мы тоже выиграем!

Ползуны-гусеницы перестали подпрыгивать, с недоумённой злобой уставившись на нас. Темнокожие стражники словно поникли, а "зайцы-людоеды" выпрямились ещё высокомернее, подтверждая своё новое "имя", отчего Всадники немедленно грохнули ещё сильнее. Приступ хохота всё никак не мог прекратиться и перекатывался от начала отряда до последних воинов. Уж не знаю, как восприняли этот хохот бывшие рабы, зато был момент, когда я увидел вскинутые руки Юлианы с чем-то поблёскивающим. Кажется, это называется "собирать силу". Отсмеявшись, Бродир, по-моему, занялся тем же самым: он, со счастливой улыбкой, с закрытыми глазами, оборачивался вокруг себя — руки вниз, ладони раскрыты от себя. Родрик вытирал слёзы и, похоже, сторожил Бродира, чтобы тот спокойно мог заниматься своим делом.

Едва все успокоились, шеренга стражников вновь расступилась, и вперёд тяжело скакнули ещё три чудовища — всем монстрам монстры, один большой, два поменьше по бокам. Потрясали воображение перламутрово-рыбьи головы с равнодушно выпученными глазами, уродливые и слишком маленькие для огромных голов тельца и лягушачьи лапы, которые с трудом держали всю эту чудовищную конструкцию.

— Я думал поохотиться на зайцев, — громко, чтобы слышали все Всадники, сказал я. — А нам ещё и рыбалку предлагают!

Всадники взвыли. Только чародеи не смеялись. С застывшими улыбками они смотрели на вышедших образин. Я сообразил, что перед нами главный из Ползунов.

Переговоры?

— Приветствую людей на своих землях! — прошамкал самый большой Ползун-рыба.

Я покачал головой.

— Как-то не хочется приветствовать столь жуткие образины.

— Невежливо, ах, как невежливо! — раскудахтался главный Ползун. — Ну да ладно. Чего же вы хотите, те, кто не хочет нас приветствовать? Вам нужен принц Велимир? Но мальчик нужен и нам! Тем более, он и сам не захочет уходить от нас! Эй!

Он прищёлкнул длинными, словно высушенными пальцами (кости, обтянутые лягушачьей кожей!). Справа от него "рыба" посторонилась — из-за спины главного Ползуна вышел светловолосый мальчик, сонный, зевающий.

— Велимир, ты хочешь пойти с этими людьми? Они пришли за тобой, — ласково сказал главный Ползун и моргнул. Медленное такое, жутковатое движение.

Мальчик равнодушно оглядел Всадников и помотал головой.

— Родрик, мне кажется или… — услышал я за спиной шёпот. — Посмотри на него.

— Смотрю. Это не Велимир. Это копия.

— Точно?

— Угу. На нём нет венца королей. А он его снимать не может, пока полностью не восстановит здоровье. Два дня всего прошло. Принц потерял слишком много крови, чтобы выжить без венца. Нужна ещё хотя бы неделя.

— Вы уверены? — шепнул я, чуть обернувшись к чародеям.

— Да.

— Арбалет, — тем же шёпотом приказал я и протянул руку назад. А затем, глядя в помаргивающие рыбьи глаза, спросил о том же: — Вы уверены, что выставили перед нами человеческое дитя?

— Конечно. Вы сомневаетесь? Мальчик перед вами во плоти и крови. Что вам ещё?..

Я выстрелил в мальчишку. Болт пробил сердце. В гробовой тишине мальчишка склонил голову посмотреть, что воткнулось в грудь, и раздражённо принялся выдирать болт, словно так и не поняв, что произошло. Всадники рядом со мной застонали от ужаса.

— Вампира надо стрелять не в сердце, а в голову, — с рассеянно нравоучительными нотками в голосе заметил Бродир. — Он уже мёртв, как и сердце. Поэтому только в голову.