Долина

— Вы легко разбрасываетесь словами! — патетически воскликнул Кецмак. — Я не убийца! Я существо, достойное занять место королей!

— Взгляни сюда, — холодно сказала Астри. — Покопайся в своей памяти! Мои родители. Родители Велимира. Ты ещё не считаешь себя убийцей?

По движению плеч под ладонями Скорпа поняла: мальчишка поднял голову взглянуть на неё. Наверное, удивлён. И уже только ему сказала:

— Отойдём. Не будем мешать вершить правосудие.

Девушка мягко развернула его спиной к начавшейся схватке.

— Почему ты не хочешь, чтобы я видел это? — вызывающе спросил мальчишка.

— Для человеческого зрения губителен драконий огонь, — спокойно объяснила Скорпа. — Поэтому, если ты не знаешь точно, сильны ли твои глаза, лучше не смотреть.

Велимир затих.

Теперь никто не мешал Астри размышлять, пусть и хаотично, о происходящем. "Справедливо ли правосудие, если оно направлено на последнего представителя народа оборотней? Хотя говорить о Кецмаке как о представителе племени Ползунов — неправильно. Племени давно уже нет. Властолюбие и жадность Кецмака однажды подставили племя Ползунов под огонь остальных жителей Долины. Теперь всё его племя — племя перерождённых. Их кровь другая, пусть остались свойства, присущие Ползунам изначально. И всё же… Хотя уже о племени и говорить нечего. Его нет. А значит, Кецмак…"

Мальчишку она отшвырнула внезапно — он даже пискнуть не успел. И подальше. Кецмак, топая ногами-тумбами, нёсся к ней, предусмотрительно устроив силовую завесу, задержавшую юношей. Он избавился от спалённых Драконом крыльев и стал ещё больше и уродливее. Астри отпрыгнула с его пути, сообразив, что излишний вес не даст ему быстро остановиться и сразу развернуться. Судя по его суженным в ярости красным глазам, он решил во что бы то ни стало убить её. Видимо, он понял, что обречён, и вознамерился прихватить Скорпу с собой, посчитав её лёгкой добычей.

Астри увернулась от чудовищного кулака и помчалась в сторону — Кецмак за нею, что-то ревя и потрясая кулачищами. Она остановилась так резко, что он проскочил мимо и с трудом затормозил. Но колдун пробежал так много, что Скорпа кинулась за ним и прыгнула на его мохнатую спину. Он ещё бежал, только-только замедляя шаги… Когда она, вцепившись в космы на затылке, прыгнула ему на плечи и немыслимо, смертельно изогнулась — ударила свистнувшим в воздухе хвостом в его левый глаз.

От безумного вопля, казалось, содрогнулись скалистые берега реки.

Оттолкнувшись от падающего, уже бьющегося в конвульсиях тела, Скорпа слетела на песок. Пришлось прокатиться кувырком по инерции движения. Но, вновь вскочив, девушка мгновенно развернулась лицом к врагу — с оружием наготове, готовая к новой схватке. Если честно, Астри не поверила, что колдуна Ползунов можно легко убить. Но яд Скорпиона оказался смертельным и для Кецмака. Чудовищная фигура каталась по песку со звериным воем, постепенно затихающим. Сзади подошли Бродир и Родрик.

— Страшная смерть, — проговорил Бродир и протянул руку к содрогающемуся телу. Сначала ничего не происходило, но вот Дракон задрал подбородок в видимой надменной позе, а на деле входя в состояние работы с силой.

Громадное уродливое тело замерло. Ладонь Бродира сжалась в кулак и чуть дёрнулась в сторону. Застыв на мгновения, тело обмякло на песке.

Подошёл побледневший Велимир, на правах знакомого встал рядом со Скорпой, глядя на поверженного колдуна.

Мёртвый Кецмак изменялся. Сначала он превратился, словно разъехавшись в стороны, в пятнистого змея. Затем трансформировался в странное чудовище, рыбообразное, но на тонких ножках. Следующим оказался привычный Ползун — гусеница с человеческим лицом. Изменяясь, колдун всё больше и больше уменьшался. И, когда последнее его воплощение обрело законченный вид, он вернулся к обычной своей величине. На светлом песчаном берегу вытянулся во весь рост маленький человек, седоголовый и худощавый. Единственное, что его отличало от колдуна, — улыбка умиротворения, навсегда застывшая на его сморщенном лице.

Скорпа, оглянувшись на мальчишку, медленно подошла к неподвижному телу, присела на корточки. Юноши подошли ближе.

— Надо переправить его тело в Долину, — полувопросительно сказала она.

Бродир вынул руки колдуна из рукавов пёстрого халата и завязал рукава на мёртвом так, что Кецмак словно оказался в свёртке.

— Закинете на меня, когда закончим всё.

— Пора посмотреть, что с варваром, — сказал Родрик, и Велимир, будто опомнившись, побежал впереди всех.

Эрик всё ещё лежал без сознания, песок быстро впитывал кровь из бесчисленных порезов и ран. Волк быстро восстановил разорванное Кецмаком пространство вокруг варвара. Велимир, чуть дыша, следил за его руками, ничего не понимая, но сознавая главное — его другу помогают.

— Он придёт в себя, как только мы покинем вас, — сказал Родрик мальчишке.

Бродир улыбнулся и кивнул Велимиру.

— Я знаю, что на тебе Венец королей. Можно взглянуть?

Удивлённый принц пожал плечами.

— Но его сейчас не видно.

Дракон, с непередаваемо самодовольной ухмылкой, прикоснулся к его волосам.

Даже в солнечном свете Венец засверкал так, что Велимир уловил его блеск.

— Он прекрасен, — прошептал Дракон и с сожалением вздохнул. Но Родрик подтолкнул его и указал подбородком на варвара. Бродир опустился перед Эриком на колени и раздвинул на его груди разорванные клочья камзола. На солнечном свету рубин блеснул кроваво-алыми волнами.

Задумчивая Скорпа вгляделась в блистающий камень и пробормотала:

— Возможно, они притянули друг друга — рубин и Венец королей. Но зачем? Почему? Если, конечно, это именно так.

— Военный оберег и Венец? — переспросил Бродир. — Вполне возможно. Они поют почти в унисон. На языке людей это называется судьба. Ну что ж, Велимир. Нам пора.

Родрик с облегчением сбросил варварские сапоги и поднял почти невесомого Кецмака. На полушаге обернувшись, Астри прощально помахала мальчишке. Тот робко поднял руку. Но быстро забыл о странной троице и присел рядом с варваром, терпеливо дожидаясь, пока он очнётся.

Так они и разошлись: трое, унося четвёртого, постепенно исчезали из виду, а к оставшимся на берегу двоим заторопились остолбенелые было люди с драккара.