Эпоха зомби

Только паразита обнаружили, как тот сразу же начал изо всех сил дергаться и извиваться. Примерно треть его тела уже почти отделилась от основной части — вот-вот лопнет тонкая, соединяющая их нить.

— Давай сожгу его. — Ашот встал за спиной Равиля. Он уже успел прогуляться к багажнику и притащил оттуда полную канистру.

— А потом пешком пойдем? Поставь на место.

Толстяк засеменил обратно к багажнику. Карен залез в машину и захлопнул за собой дверцу. Никифор последовал его примеру. Мариша наконец справилась с ботинками и теперь не знала, что ей дальше делать, ведь Данила, похоже, не собирался искать подмену ее оранжевому плащу. Он во все глаза пялился на паразита.

— Ты хотел, чтобы я преподал тебе урок, мальчик? — Равиль повернул «зеркала» к Ашоту.

— Д-да… — неуверенно согласился толстяк.

— Бери нож.

— Я…

— Бери, я сказал! У нас мало времени!

И Ашот, вздорный Ашот, с которым бессмысленно разговаривать в приказном тоне, который смеялся, когда его били старшекурсники, но отказывался подчиниться, чуть ли не выхватил тесак у Равиля. В одно движение, будто всегда только этим и занимался, он срезал обоих слизней с трупа.

— Так?

— Да, — кивнул вольник.

— И вот так? — Ашот, брезгливо сморщившись, наступил на паразитов каблуком и тщательно растер.

— Годится. — Опираясь на трость, Равиль двинул к «хаммеру». — А теперь быстро в машину! Едут за нами, я с вышки видел.

Уже в джипе, когда башня скрылась за поворотом дороги и лесополосой, Дан не удержался, спросил:

— Если погоня, почему мы со слизнями столько возились, время теряли?

Не оборачиваясь, Равиль ответил:

— А что, нужно было их так оставить? Пусть живут и плодятся?

И то верно, Дан об этом как-то не подумал.

Впереди, справа от дороги, виднелся громадный гипермаркет. Надпись на нем так и гласила: «Строительный гипермаркет», а вот название не сохранилось — там, где раньше располагались буквы, нынче виднелись лишь кронштейны. На большой парковке перед гипермаркетом ржавели сотни автомобилей, оказавшихся тут в ловушке — у выезда на дорогу образовалась пробка, столкнулись две фуры. С тех пор прошло много лет, но Данила легко мог представить, какая паника тут началась, когда зверье стало кидаться на людей, когда птицы, пикируя с небес, выклевывали глаза… Ведь из-за электромагнитной бури тогда отключилась вся связь — и мобильники, и Интернет. Слухи, конечно, доходили, что где-то творится из ряда вон, но точные сведения были только у военных, а мирных граждан в ужасы предпочли не посвящать. И потому тысячи, миллионы людей преспокойно выходили на работу, отправлялись за покупками и занимались обычными своими делами. Подумаешь, на улицах стало больше людей в форме, а по дорогам движутся колонны военной техники. Мало ли граждане повидали на своем веку путчей, революций или просто праздничных парадов?..

Равиль с тревогой посматривал в зеркало заднего вида. Карен вновь безучастно уставился в никуда, и не скажешь даже, что он смог бы написать пару букв, не то что пять книг.

А вот Никифору никак не сиделось на месте — он обернулся и уже не отводил взгляда от дороги.

Даниле стало тревожно: что это с вольниками? А через мгновение он увидел причину их беспокойства — их догонял танк, таранящий все на своем пути. Не утруждая себя маневрами, танк без труда пробивал проход в груде металлолома, на ходу раздвигал брошенные тачки, что ржавели на шоссе, а то и раскатывал их в блины, наезжая сверху. Со скрежетом взлетали в воздух сбитые мотоциклы, с грохотом откатывались «тойоты» и «Лады».

— Ну прямо ледокол… — прошептал пораженный Ашот.

— Хуже. — Равиль резко вывернул руль, швырнув джип в кювет.

И тут же полыхнул взрыв там, где был бы джип, не сверни он в сторону, ну, может, чуть впереди. Типа предупреждение: остановитесь или хуже будет. По крыше «хаммера» застучали осколки и куски асфальта. Это было, мягко говоря, неприятно и неожиданно. Данила даже прикрыл на миг глаза, ожидая, что следующий снаряд ударит в дверцу «хаммера», прошибив ее насквозь и наконец угомонив Никифора. Но ничего такого, к счастью, не произошло. Или к сожалению?

Джип с ревом буквально вылетел на поле, заросшее пожухлой травой, и, подпрыгивая на кочках, помчал к гипермаркету.

Дан оценил маневр Равиля. По шоссе от танка не уйти. По обе стороны от дороги тянулись поля, которые не вспахивали уже много лет. Спрятаться от пушки танка негде, куцая лесополоса не в счет. Гипермаркет был единственной неровностью ландшафта.

Единственным шансом.

— Эй, ты куда?! Ты куда это?! — Пару раз Ашот порывался вцепиться в руль, но Равиль был сильнее, а Мариша впивалась алыми ногтями доставщику в кисть, чтобы не мешал водителю.

Надо сказать, что зачеты по вождению Ашот получал в лучшем случае с пятого раза. С трудом ему давались коробки передач и двойные сплошные. Вот метко долбить из снайперки или автомата — тут ему равных во всем Училище не сыскалось бы, но что касается машин…

Позади танк остановился, словно размышляя, стоит ли ему ехать дальше, потом на месте развернулся и двинул вслед за «хаммером». Проклятье! Почему не стреляет опять? Данила обязательно выстрелил бы сейчас, ведь на поле джип как на ладони, промазать просто невозможно.

— Нет! Не надо! — заверещал Ашот от боли — ногти Мариши глубоко погрузились в его плоть. И его можно понять — маникюр у девушки что надо.

Витрина гипермаркета высотой примерно в три стандартных этажа стремительно приближалась, в ней давным-давно уже не было стекла. Джип ворвался в здание и, наехав на что-то большое и округлое — Данила не успел разглядеть на что, — резко подпрыгнул так, что Карен ударился головой о потолок. И ни тени эмоций не промелькнуло на лице вольника. Он что, боли совсем не чувствует? Из-за травмы? Или так хорошо себя контролирует? Ну да бог с ним. Хуже то, что танк мчался следом — легко скатился с дороги и теперь траками выворачивал пласты дерна.

Равиль швырнул тачку в проход между высоченными стеллажами, заваленными мешками с цементом. За годы цемент, конечно, превратился в бетон. Даже представить страшно, что случится, если джип зацепит стеллаж и все, что на нем лежит, обрушится. Картинка получалась неприглядная. Если «хаммер» и не раздавит многотонной тяжестью, то выбраться из-под завала все равно не получится. А это смерти подобно, если не от голода, то от танка, преследующего лимонный внедорожник. И лучше бы танк прервал страдания беглецов, потому что остаться в машине с голодным Ашотом — это не просто жутко, а очень жутко.

Но Равиль уверенно вел машину. Возле нагромождения листов гипсокартона он повернул к стеллажам, сплошь заставленным разнообразными флюгерами, обязательно ржавыми. По другую сторону лежали штабеля вагонки, гнилой, поросшей грибами. Джип наехал на скелет в истлевшей униформе — похоже, это когда-то был сотрудник гипермаркета. Равиль сбавил скорость. Впереди валялись еще скелеты. Эти были одеты кто во что. Посетители, судя по всему. Забавно, но только у одного из них Дан заметил повреждения. Да и как было не заметить отсутствие головы? Остальные же валялись в целости и сохранности там, где застала их старуха с косой. А точнее — боевые газы. Говорят, в этих местах вояки применили химическое оружие, чтобы остановить прущих на город зомбаков. Псидемия носила лавинообразный характер, как рассказывала грымза-ботаничка, обожающая «лирические отступления», поэтому люди в погонах особо не церемонились. Ведь эвакуировать всех было невозможно. Тех, кто остался здесь, на полу, списали в допустимые потери.

А теперь их давили колеса джипа. Зверье побрезговало отравленным мясом, а людям все до лампочки. Особенно, если на кону жизнь.

— Твою мать! — выругался Ашот, когда «хаммер» заехал в тупик. Стеллажи в конце прохода обрушились, товар — здоровенные банки с краской — рассыпался. — Тут не проехать!

Равилю пришлось сдать назад, теряя драгоценные секунды. Он остановил «хаммер» в пролете между стеллажами, заполненном кирпичами на паллетах. Равиль опустил стекло на дверце и, высунув голову, придерживая рукой шляпу, прислушался. На паллету рядом с джипом сел воробей и звонко чирикнул, после чего улетел по своим воробьиным делам.