Литта

— А ты по-прежнему пользуешься любой возможностью уколоть и даже в словесном поединке одержать верх? Нет уж, давай сначала закончим разговор с оружием в руках. А потом…

Противники сошлись снова.

Сначала Литта следила за "волком" машинально, запоминая рисунок основных приёмов — некоторые из них выполнялись в несколько иной манере, нежели та, к какой она уже привыкла, наблюдая бои на учебных видео. Мельком Литта отметила, что Стивен тоже пристально всматривается в ход поединка. Правда, бой его интересовал чисто с эстетической точки зрения: два бойца — высокие, сильные, один светловолосый и в светлой одежде, другой — тёмный, в сумерках как тень, — наверное, задевали воображение художника выразительной яркостью зрелища. Девочка чуть заметно улыбнулась: Стивен наверняка остро жалеет об отсутствии парочки костров для антуража. Её-то завораживало иное. Литта выяснила, что мысленно подчищать, корректировать выполнение тех или иных приёмов очень увлекательно. И девочка принялась представлять, каким бы стал безупречно сделанный приём-другой "волка".

"Волк" неожиданно ожил. Усталости как не бывало. Он энергичнее завертел мечом, вытесняя Конана из круга. Конан, только что показавший высокий класс единоборства, заметно растерялся, попятился, наступил на едва заметную в сумерках борозду, определявшую границы примитивного ринга. "Золотые" зашептались, а "волки" злорадно завопили… Литта ахнула и закрыла лицо ладонями: "Господи, что я делаю!" Она лихорадочно принялась вспоминать какой-нибудь мультик, лишь бы изгнать из внутреннего видения две фигуры с мечами.

Конан вернулся в круг, и снова зрители притихли, а меч "волка" заметно отяжелел.

"Золотой" допустил всего одну ошибку. И "волк" ею воспользовался немедленно. Страшный удар пришёлся в плечо Конана и отбросил его далеко из очерченного круга.

Литта вскочила на ноги. Стивен опередил её. На плече Конана отпечатался силуэт "волчьей" рукояти: "волк" успел в одно мгновение перехватить меч за лезвие у основания рукояти и использовать оружие как бронированный кулак в рукопашном бою, прорвавшись сквозь защиту Конана.

— У тебя остались два противника, — хмуро сказал Стивен, помогая подняться оглушённому Конану. — Я и Литта.

"Волк" хрипло рассмеялся, потом закашлялся. Он сам выглядел немного ошарашенным.

— Вообще-то, я уже сейчас считаю себя победителем. Но если вы так желаете соблюсти все приличия… Против меня выступают мечтатель и ребёнок. Может, сразу начнёте? Вместе?

Стивен, когда до него дошло издевательское предложение "волка", начал свирепеть. Ярость превратила лицо Литты в маску холодной светскости.

— Я не буду драться с тобой, "волк". Меня учили не драться с усталым человеком, если хочу честного боя. Никто не скажет, что ребёнок победил только потому, что его противник выдержал больше боёв, чем кто-либо другой. Таково моё решение.

— Ах-ах, я вам очень благодарен за проявленную снисходительность, маленькая надменная дама. С чего это вы взяли, что я устал?

— Левый меч у тебя на весу, большой насмешливый волк, и он дрожит. Кроме того, последние несколько минут ты терпишь боль от судороги в голени. Я не права?

— Правильно ли я понял: вы оба отказываетесь от боя со мной?

— Да, правильно, — ответил успокоившийся Стивен.

— В таком случае… "Волки"! Мы победили!

— Но сам ты так не думаешь…

Ликующий рёв "стаи" заглушил слова Литты. И всё же "волк" услышал. Его чёрные очки застыли, словно он вглядывался в фигурку девочки… "Волк" развернулся и, хромая, пошёл к мотоциклу.

В синих сумерках чёрная грохочущая туча, мелькающая резкими огнями, втянулась в скалы, и наступила тишина, полная гулкого эха.

— Кошмарный сон, — пробормотал Конан. Он уже оправился от удара и первым сел в седло нервничающей лошади. — Пора по домам, "золотые". Так поздно мы ещё никогда не уходили отсюда.

Литта оглянулась. Тошнотворное чувство пустоты исподволь наваливалось на неё. Не надо было выскакивать. Кажется, она опять сделала что-то не то.

35.

После ужина дед неожиданно вызвался проводить Литту до её новых комнат. Девочка слегка удивилась, тем более что у Вирджинии вид, казалось, несколько озадаченный и недовольный. Правда, и Александр поморщился, когда Литта опоздала к столу и влетела, не переодевшись перед ужином. Но недовольство деда быстро улетучилось: слуга, отодвинувший его внучке стул, вдруг застыл, неприлично уставившись на её спину. Присмотревшись, Александр обнаружил, что из-за плеч девочки видны рукояти двух мечей.

— Как прошли игры? — дед поднял бокал с соком, а официант облегчённо расслабился.

— К нам пожаловали "волки"! — заулыбалась Литта. — И мы разгромили их!

— В стычке?

— Нет. Они согласились, чтобы всё было честно. Хотя потом смухлевали. А Конан говорит, что я уже сейчас могу сдать экзамен по единоборству с мечами… Кора дала мне ещё один меч, и я не отказалась.

— Тебе понравилось?

— Всё было неплохо, — задумчиво сказала Литта, — если бы осталось игрой. Но "волки" внесли в бой элемент… Я не знаю, как это выразить. Мне нравится побеждать, но мне не хочется, чтобы меня при этом считали врагом.

— О чём вы говорите? — раздражённо вмешалась Вирджиния. — Мне хочется знать, а не сидеть дура дурой.

— Вирджиния! — возмутился Александр.

— А что? Вам нравится, что я остаюсь в стороне от вашего разговора? Как… чужая!

Видимо, у неё едва не вырвалось словечко похлеще. Литта быстро обдумала, как бы смягчить свои объяснения и не обидеть тётю.

— Вирджиния, я нашла себе друзей на одном из форумов. Мы ездим на лошадях, устраиваем тренировочные бои.

— А что такое игры? — подозрительно спросила девушка.

— Комплекс боевых упражнений, в которых устанавливается лучший в физической подготовке, — без запинки ответила Литта.

И тётя успокоилась и уже безо всякого интереса слушала, как Александр подробно расспрашивает внучку…

По пути к своим комнатам Литта спросила:

— Ты хочешь поговорить со мной из-за того, что произошло ночью?

Александр вздохнул, но промолчал.

Они свернули за угол коридора, и девочка едва не споткнулась. Изумлённая, она внимательно оглядела двух вооружённых парней, окаменевших по обе стороны от двери.

— Дедушка?..

Александр взял её под локоть и ввёл в покои. Литта вытащила мечи и пристроила их на стене между двумя горшками с плющом. Полюбовавшись на оружие, всё-таки сняла его и унесла в спальню.

Она не спрашивала ни о чём, лишь поглядывала на деда, ожидая, что он всё объяснит сам. Ещё Литта заметила, что Александр изменился внешне. В чём? Может, сутулился больше обыкновенного, может, резче обозначились морщины складками от носа, а нижняя губа, упрямо выпяченная, отвердела. Общее впечатление — дед обеспокоен.

— Литта, присядь.

Он с сомнением взглянул на кресло, в котором сидел, — единственное в учебной комнате. Однако Литта уверенно села на подлокотник рядом и прильнула к деду, обняв его за плечи. Его беспокойство сразу овладело и ею. До сих пор девочка почти не выказывала Александру чувств, но это движение словно сотворило новый мир, в котором появилось место родственным душам. Миг тишины — и по изменению качнувшегося воздуха Литта поняла, что Александр умиротворённо опустил напряжённые плечи.

— Милая моя девочка… Когда погиб твой отец, а ты ослепла, мне было очень плохо. Мне казалось, я остался один в целом мире. Одиночество старого человека лишает надежды на радость в будущем. Я воспрял, когда ты вернулась, — живая, зрячая. И вот ты опять говоришь о смерти, а я не поверил тебе. Твоя правота доказана страшной ценой. Пришло время поговорить о том, о чём раньше я говорить боялся. Скажи, Литта, ты знаешь, кто хочет убить тебя? Ты помнишь, кто тебя похитил? Кому нужна твоя смерть? Мои вопросы грубы и неэтичны, но время для такого разговора пришло.