Страница 15 из 29
— А что, по глазам можно определить? — спросил молоденький инженер.
— А как же… По глазам сразу видно, — ответил краснолицый механик. — У нас на заводе тоже человек пять таких, которые маленько того и даже в больнице лежали. У них вдруг в один день глаза другими становятся. То как будто косят, то как будто какой-то туман в них или, наоборот, блестят чересчур. Не могу я толком объяснить.
— А у этой женщины нормальные глаза? — вступил в разговор Хидэо.
— Я ее особенно не разглядывал, но мне показалось, что у нее шурупчиков не хватает, — сказал механик, покачивая коленом.
— Так я же сам видел, как она из психбольницы выходила. Я в тот день после работы сюда зашел, а она колу свою горячую пьет. — Инженер с силой затушил окурок.
— Из психбольницы выходит, и кока-колу ей горячую подавай. Да уж, наверняка, у нее не все дома… — пробормотал служащий и хмыкнул.
Потом он рассказал, что строительство завода уже процентов на девяносто закончено, с конца недели начнут переезжать, придется работать днем и ночью, и расплатился за свой кофе. Инженер одним глотком допил остатки кофе и, взяв каску, тоже собрался уходить.
Хидэо окинул взглядом опустевшее кафе, подошел к столику у входа, где обычно располагалась женщина, и сам не зная почему, сел на ее место. Он попробовал повернуться всем телом к окну, как всегда делала она, и посмотрел на улицу. Напротив, через дорогу, виднелись одинаковые алюминиевые створки калиток и двери домов. Дома хоть и отличались друг от друга, но невысокие калитки, расстояние от калиток до дверей и форма крыш были у всех одинаковые. С того времени, как они купили этот двухэтажный домик, Хидэо ни разу не смотрел из окна на дома напротив, хотя разделяла их такая узкая дорога, что машины разъезжались на ней с трудом. Вон в том доме еще утреннюю газету из ящика не забрали, а у ворот соседнего дома сидит и жмурится белая кошка. От ворот до дома всего метра два, вдоль дорожек расставлены одинаковые ящики с растениями — алоэ, азалии, розы, сосны…
Хидэо не знал, как живут в этих домах, но невольно подумал: "Наверное, все мечтали о собственном жилье, и, для того чтобы купить эти тесные домики с тонкими опорами, кто-то попросил заранее выплатить выходное пособие, кто-то занял у родителей на первый взнос или взял ссуду". Почему-то Хидэо обратил внимание на домик, шестой в ряду, если считать от дома прямо напротив кафе. Он слегка нахмурился и, прильнув лицом к стеклу, стал рассматривать его. Дом казался пустым, цветов вокруг него не было, почтового ящика — тоже, двор зарос сорняками, но окно на втором этаже было открыто.
Вскоре Хидэо заметил в окне какой-то силуэт. Человек то подходил к окну, то исчезал в комнате. Это был мальчик, подросток, по виду школьник средних классов. Время от времени он подходил к окну и явно посматривал на окно "Атласа", как раз рядом с дверью. Хидэо бросил взгляд на настенные часы. Было десять минут третьего. Но сегодня пятница, женщина по пятницам не приходит. У Хидэо вдруг резко упало настроение. "Скорее бы завтра наступило, что ли", — подумал он. Может, конечно, эта женщина и не совсем нормальная, но и это придавало ей какую-то привлекательность, волновало и смущало его душу. Его воображение рисовало одну за другой драматические картины.
Вот он вдвоем с "ней" едет на поезде вдоль берега моря. Вдруг ей становится плохо, Хидэо ласково смотрит на нее и успокаивает: "Все будет хорошо. Потерпи немножко, все пройдет…". Они выходят из поезда, легкий ветерок раскачивает деревья у края платформы, они отдают билеты приветливому контролеру. Она хочет купить зонтик от солнца. Потом они вдвоем идут по тихой улочке со старинными домами… Сначала в фантазиях Хидэо не было даже намека на чувственность. Но последние десять дней в его фантазиях они только занимались любовью. Он крепко сжимает ее грудь, наслаждается ее умелым телом и не отпускает ее до тех пор, Пока не доведет до изнеможения… Ее шея и спина, покрытые бисеринками пота, ритмично двигаются в бледном голубоватом свете…
К вечеру Хидэо снова подошел к столику у входа и посмотрел на дом, где жил мальчик. Окна на втором этаже были затянуты сеткой, на кухне мелькала чья-то фигурка. Улицу освещало предзакатное солнце, на кухне было темно, и Хидэо так и не разглядел, кто там ходит — мужчина или женщина. Хидэо оторвался от окна. Вдруг в кафе заявились супруги Сато из дома напротив, примерно ровесники Хидэо, и заказали рис с подливкой карри. Прежде они заходили только в выходные, потому что в обычные дни в семь утра уходили на работу, а возвращались домой к десяти вечера.
— Что-то вы сегодня необычно рано. — Хидэо принес им воду. Оказалось, сосед простудился, с утра была температура, и поэтому он сегодня отдыхает. А его жена, раз такое дело, взяла отгул, вот они и проспали весь день.
— Спали как убитые… И окно открыто, а мы ничего не слышим, — сказала женщина. Она была капитаном женской волейбольной команды их округа. Ее муж, поблескивая очками "под Гари Ллойда" на длинном лице, спросил Хидэо:
— Наверное, как девушки в общежитие заселились, так и выручка выросла?
Хидэо отвечал, что, мол, на это и рассчитывали, но тут новое кафе открылось и всех клиентов перебило. Он готовил карри и как бы между прочим спросил о том доме, где видел мальчика.
— Если от нашего дома шестой, то это Андо…
— У них еще весь двор сорняками зарос.
— Точно, Андо, — супруги переглянулись и спросили, не случилось ли что.
— Да нет, просто странно, что двор сорняками зарос. Вот я и…
Жена Сато сообщила, что в том доме живут семидесятичетырехлетняя бабушка и ее внук-школьник. С соседями они не общаются, и никто о них ничего не знает.
— Тут вот Исимару, тот, что справа от них живет, предложил соседям сообща привести их двор в порядок, траву вырвать и всякое такое. Все-таки там старушка с ребенком, завтра как раз собираемся. Раз и вас это беспокоит, может, присоединитесь? — ухмыльнулся Сато.
— А во сколько?
— Да днем, в районе часа…
"Ничего себе, из-за одного дворика вся округа собирается, как будто поле полоть", — подумал Хидэо, но ответил, что обязательно поможет, если в кафе не будет посетителей. На следующий день, как всегда после двух, появилась женщина. Минут за тридцать до ее прихода Хидэо убрал стул от столика, который она обычно занимала. Заметив, что нет стула, женщина удивленно взглянула на Хидэо.
— Стул испачкался, его уже помыли, сейчас сушится, — объяснил Хидэо и предложил женщине занять другой столик. Но она попросила перенести сюда стул из-за другого столика.
— Вы именно здесь хотите сесть?
Женщина молча кивнула. При мысли, что его догадка подтвердилась, Хидэо бросило в жар. Он принес стул и неловко улыбнулся:
— Вам горячую колу?
Других посетителей в кафе не было. Компания с завода еще не появилась, поэтому телевизор можно было не включать.
— А у вас сегодня тихо, — машинально отметила женщина, но было видно, что ее мысли заняты чем-то другим. Взгляд ее был устремлен на второй этаж дома Андо.
Хидэо принес ей колу и украдкой посмотрел туда же. Окно было открыто, мальчика видно не было. Слова чуть не сорвались с языка Хидэо, но он вовремя спохватился и промолчал.
Женщина открыла было книгу, однако буквально через пару минут снова взглянула на окно, а затем стала смотреть на дорогу. Хидэо подошел к двери и сделал вид, что полирует ручку. Отсюда он мог наблюдать и за женщиной, и за домом Андо.
Минут десять Хидэо машинально натирал ручку, даже не глядя на нее. Но в окне дома Андо никто не появлялся. "Показалось мне все это…" — подумал он и вернулся за стойку. С черного входа он принес стулья.
Женщина не отрываясь смотрела наверх, как-то наискосок. Хидэо снова взял тряпку и принялся за ручку, поглядывая на дом Андо. Мальчик стоял у окна и внимательно смотрел на женщину, в руке у него был лист из альбома. На нем был написан только один слог "се". Затем мальчик исчез и тут же появился снова. Как только фигурка возникала в проеме окна, листки с буквами менялись.