Страница 38 из 73
— Не знаю, на сколько еду, — опережая вопрос капитана, произнес Коготь, — будет видно. Кстати, лейтенант Самойлов, как и в прошлый раз, поедет со мной. — И, повернувшись к другу, попросил: — Зайди ко мне.
Самойлов вошел в комнату командира вслед за хозяином. Они сели на деревянные табуретки возле стола.
— Завтра в семь утра выезжаем, Андрей. Так что к этому времени будь готов.
— Я, как пионер, — улыбнулся Самойлов и спросил: — Повидаться с лесником решил?
— Да, надо навестить старого знакомого, — ухмыльнулся Коготь.
— В деревню заезжать не будем? — поинтересовался Андрей.
— Пока это ни к чему. Я посмотрел по карте, деревню мы можем объехать. Пять-шесть лишних километров — не велика беда.
— Форма одежды? — поинтересовался лейтенант.
— Военная, — кивнул майор. Немного помолчав, он сообщил: — Я тут недавно разговаривал по телефону с полковником Костомаровым, и он мне рассказал кое-что интересное о жизни Рейнакса до войны. Мы даже знаем, где он жил. И наши люди начали следить за его родственниками.
— Попал он в чан с дерьмом по самые уши, — засмеялся Самойлов.
— Но Эйнар Рейнакс — противник серьезный. Это еще вопрос, захочет ли он до конца играть по нашим правилам.
Коготь вкратце рассказал Самойлову о родителях и сестре Рейнакса.
— Сестра — проститутка, а брат — шпион… Вот это семейка! Хотя по мне, это одно и то же, — поморщился лейтенант. — Да никуда он теперь от нас не денется. Мы загнали крысу в угол.
— Но ты, Андрей, не забывай, что загнанная в угол крыса очень опасна и бросается на врага, — задумчиво произнес Коготь.
— Даже не сомневайся, Володя, кровные родственники — дело серьезное. Этому Рейнаксу есть что терять. К тому же он убил подростка и пойман, так сказать, с поличным, как вражеский шпион. Он в западне. И выхода у него нет ни малейшего, — с нажимом на последнем слове произнес Самойлов.
— Ладно, посмотрим. Короче, завтра в семь будь возле штаба, как говорится, при боевой раскраске. А сейчас извини, мне нужно немного поработать.
— Понятно. Тогда до завтра, — встав со стула, сказал Самойлов.
— Спокойной ночи.
Коготь, сидя за столом до полуночи, обдумывал и анализировал информацию, которую ему предоставил Костомаров. Надо было определиться со стратегией, как надавить на Рейнакса, чтобы, с одной стороны, он четко уяснил, что ни малейшего шанса для какой-либо контригры у него нет, а с другой, чтобы не перекрутить гайки, когда он может на все махнуть рукой. Изучению психологии уделяли много внимания в подготовке офицеров СМЕРШа, которые должны были уметь оценивать психологическое состояние любого человека с одного взгляда.
На следующее утро ровно в семь «Виллис» с бравым водителем-сержантом подкатил к штабу полигона. Коготь и Самойлов уже ждали машину. Лейтенант докуривал папиросу.
— Карета подана, — подходя к «Виллису», весело сказал Самойлов.
Майор и лейтенант сели на заднее сиденье. Под ногами у них стояла коробка с тушенкой и другими припасами.
Выехав за полигон, Коготь рассказал водителю, как объехать деревню Павловское.
— Сделаем, товарищ майор, — кивнул сержант.
Свежий утренний ветер приятно бодрил. На востоке солнце пробивалось сквозь огромные тучи. Лучи небесного светила, попадая в своеобразный разлом, веером падали на землю. У Самойлова было прекрасное настроение, и он то и дело шутил. Коготь же, хоть и улыбался, но думал о своем.
Они обогнули деревню по изрытой проселочной дороге. «Виллис» кувыркался с горки на горку, словно черт в табакерке, однако его мощный двигатель справлялся со всеми препятствиями. И вскоре машина подъехала к окраине леса.
— Давай проедем еще немного, здесь ведь редколесье, — предложил Коготь.
— Да, помню, товарищ майор, — отозвался сержант, — на километр можно еще продвинуться вперед.
— Как там говорят? Лучше плохо ехать, чем хорошо идти, — засмеялся Самойлов. — К тому же нам еще нужно провизию тащить.
Проехав несколько дальше, сержант остановил «Виллис» и заглушил двигатель.
— Все, товарищ майор, дальше никак, очень густой лес, — произнес водитель.
— Вижу, сержант, — выпрыгнув из джипа, сказал Коготь.
Следом за другом, прихватив ящик с провизией, вылез Самойлов.
— Значит так, сержант, — взглянув в глаза водителю, произнес Коготь, — ждешь нас здесь. Когда вернемся, мы не знаем.
— Вас понял, товарищ майор, — тихо ответил сержант.
— И вот еще что, будь настороже, в тайге как-никак находишься. Мало ли что, — предупредил Коготь.
— Так у меня это… автомат всегда в машине.
— Если оружие находится не в твоих руках, считай, что ты безоружен. Понял мою мысль, сержант? — повысил голос Коготь.
— Так точно, товарищ майор, понял.
— Вот и хорошо. Смотри в оба, сержант, а мы пошли.
Самойлов взвалил себе на плечо ящик с провизией и побрел вслед за другом. Птицы порхали с ветки на ветку, словно сопровождая офицеров.
— Красивая летом тайга, — глядя по сторонам, восхищенно произнес Самойлов. — Есть в ней что-то первобытное, манящее, словно пляски вокруг шаманского костра.
— Не знаю, как зимой, а летом тут красиво, — согласился Коготь.
— Послушай, Володя, мне тут одна мысль в голову пришла.
— Надеюсь, что хорошая, выкладывай, — повернув голову к шедшему позади другу, сказал майор.
— Давай после войны махнем в эти края летом. Ты с Варей, я, надеюсь, тоже к тому времени буду окольцован.
— Интересная мысль, — засмеялся Коготь.
— А что, поставим палатки возле озера Нельское, поохотимся, порыбачим. Ушица с водочкой, представляешь?
— Представляю, — улыбнулся майор, — у меня даже голова закружилась от представления, и, заметь, я пока ни грамма не выпил, — пошутил Коготь.
— Обещаешь, что приедем сюда после войны? Здесь ведь великолепные места для охоты. Думаю, что и нашим дамам тут понравится.
— А куда же они денутся без нас? — бодро отозвался майор.
— Короче, договорились. Только я это серьезно. Мне здесь очень понравилось.
Коготь приостановился и, повернувшись, сказал другу:
— Мы обязательно с тобой приедем сюда, Андрей. Обещаю. Здесь на самом деле очень красиво. Скорее бы эта проклятая война закончилась. Третий год уже бьемся с фрицами. На фронте сейчас идут тяжелейшие бои, небось, Варя моя не вылезает из операционной, — вспомнив супругу, сказал майор.
— Да, много еще погибнет наших солдат и офицеров, прежде чем мы раздавим немецкую гадину.
За разговорами они не заметили, как прошагали около девяти километров, по очереди неся ящик с продуктами. Впереди между деревьями показалась сторожка. Один из солдат, раздевшись догола, окатывал себя студеной колодезной водой.
— Водными процедурами занимаются, — улыбнулся Самойлов.
Солдат быстро оделся, повесил на плечо автомат. На крыльце появился лейтенант Малютин и что-то сказал солдату, который, увидев вышедшего на поляну перед домом майора, громко крикнул «Смирно!» и вытянулся по струнке.
— Вольно, — махнул рукой Коготь. — Голосина у тебя такая, что всех зверей в тайге распугает.
— Вот вам провизия: тушенка, хлеб, папиросы, — поставив ящик перед лейтенантом, сказал Самойлов.
— Это хорошо, а то с едой здесь у нас уже туговато стало, почти все съели, — добродушно сказал Малютин.
— Как там наш лесник? — поинтересовался Коготь.
— Все в порядке, товарищ майор, сидит в сторожке связанный. Солдат там наш его охраняет, да и мы снаружи.
— Понятно, — протянул Коготь, — вы тут перекусите, — кивнул он на стоявший на земле ящик с продовольствием, — а мы потолкуем с лесником.
Войдя в сторожку, майор увидел сидевшего на кровати со связанными за спиной руками Рейнакса. Его редкие волосы были всклокочены, нижняя губа сильно опухла. «Неплохо я его вздрючил», — отметил про себя Коготь.
Напротив лесника на низкой лавке сидел солдат с автоматом.
— Вольно, — опередив рядового, сказал Коготь, а затем добавил: — Ты иди и поешь с товарищами, а мы тут потолкуем.