Агата Кристи

Агата Кристи так и не узнала, что именно в этой непонятной ей России ее книги обрели вторую родину. При ее жизни сведения, доходившие из-за «железного занавеса», не вдохновляли. Журнал «Радуга» обратился к ней в юбилейный год с просьбой разрешить перенести действие «Смерти в облаках» в современность. Ее литературный агент Э. Корк ответил, что «книга создана в определенное время и должна остаться в нем»[4]. Или теперь каждый переводчик будет изменять сюжет по своему вкусу?! Эта странная просьба, никак не характерная для великой советской школы художественного перевода, объяснялась, видимо, тем, что когда «Радуга» взялась за роман, она обнаружила более успешного конкурента в лице «Литературного Азербайджана». Почему-то не сумев найти другой роман для перевода, «Радуга» издала свою «Смерть в облаках» только в 1976 году.

Советская цензура, надо отдать ей должное, намертво стояла на пути слабых творений писательницы, представляя ее читателям только в самом выгодном обличье. Стиль и язык переводов колебались от отличных до небрежных, хотя в целом Агата Кристи даже без участия лучших мастеров перевода заговорила по-русски так же легко и непринужденно, как на родном языке (не в пример французскому языку, который почему-то делает ее такой нудной, что кое-как разобравшись в интриге, едва ли кто-то станет перечитывать роман). В советские годы проблема была не в переводчиках, а в редакторах. Объем периодического издания часто вынуждал их сокращать текст. Сокращения обычно не имели цензурного характера: едва ли цензура запретила бы поженить героев или позволить им выписать газеты, тем более когда среди них фигурировала вполне пролетарская «Дейли уоркер»! Одним романам посчастливилось избежать сокращений (особенно хороши «Убийство в Восточном экспрессе» в «Урале» 1967 года и «Берег удачи» в «Звезде» 1968-го). Другие были не столь счастливы. Прекрасно переведенные «Почему не позвали Уилби?» («Литературный Азербайджан», 1971) и «Объявлено убийство» («Искатель», 1984) лишились развязки, посвященной личной жизни персонажей — что церемониться? детектив — не литература, сюжет ясен, и хватит с вас. А «Загадка Ситтафорда» вышла в 1986 году в «Науке и религии» сокращенной до полной потери смысла даже в сюжете. Конечно, с «серьезными» авторами журналы так не обращались.

Ситуация нисколько не улучшилась, когда в 1990-е годы всякие барьеры рухнули и потоком хлынули сочинения Агаты Кристи. Она даже существенно ухудшилась. Помимо перепечаток старых советских переводов появились бесчисленные новые. Их качество было очень разным, вплоть до самого ужасного, а сокращения текстов иногда доходили до краткого пересказа всего «неважного». Два перевода романа «Убить легко» надо читать одновременно, поскольку сокращения всего «неважного» там сделаны в шахматном порядке, сквозь который еле проступает оригинальный текст[5]. Но хуже всего то, что даже в отличных изданиях нельзя быть уверенным, что имеешь перед собой полный текст. Так, в прекрасном сорокатомном собрании сочинений «Детективы Агаты Кристи» (Рига: Полярис, 1995–1997) отрезан финальный взгляд мисс Марпл в «Немезиде», которым она фактически навсегда прощается с читателями. Да, он ничего не добавляет к сюжету и, возможно, даже к образу, но автор его описал, так зачем же убирать последнюю фразу?! Словом, приходится с огорчением констатировать, что читатели, давно и хорошо знающие «всю Агату Кристи» только по-русски, всей Агаты Кристи не знают[6]. Но и в самом несовершенном обличье Королева детектива полвека владеет сердцами русских читателей. И, возможно, в нашей стране ее забудут позже всех.

Пролог

ПРЕВЫШЕ ВСЕГО — СОБАКА

(Чисто английская любовь)

Роман Агаты Кристи «Безмолвный свидетель», вероятно, единственный в мире, которому автор предпослал такие строки: «Дорогому другу, непритязательному спутнику псу Питеру посвящаю». Терьер Питер по врожденной и неисправимой неграмотности, увы, не смог вполне оценить оказанную ему честь, он даже никогда не узнал, что стал прообразом важного действующего лица в этой книге. Но если в каких-то странах читатели и удивились оригинальному посвящению, этого не могло случиться в Англии.

С точки зрения англичан, никто не может быть более достоин любви человека, чем собака. Разве только кошка, но не другой человек! Это убеждение не внушается воспитанием, с ним англичане уже словно бы рождаются. И Агата Кристи в полной мере отдала дань этой любви. В «Автобиографии» она немало горячих строк уделила своему первому Другу — терьеру Тони. Какими эпитетами она описывает его появление в своей жизни! «Оглушительное событие», «несусветное чудо», «обрушившееся счастье»… Куда менее пылки ее описания сделанных ей предложений руки и сердца, писательских триумфов или иных памятных моментов взрослой жизни — разве возможно сравнение!

«В пять лет на день рождения мне подарили собаку — это было самое оглушительное событие из всех, которые мне довелось пережить до тех пор; настолько невероятное счастье, что я в прямом смысле лишилась дара речи. Встречаясь с расхожим выражением „онеметь от восторга“, я понимаю, что это простая констатация факта. Я действительно онемела, — я не могла даже выдавить из себя „спасибо“, не смела посмотреть на мою прекрасную собаку и отвернулась от нее. Я срочно нуждалась в одиночестве, чтобы осознать это несусветное чудо. Кажется, насколько подсказывает память, я убежала в туалет — идеальное место, чтобы прийти в себя, где никто не сможет потревожить мои размышления. Туалеты в те времена были комфортабельными, чуть ли не жилыми помещениями. Я опустила крышку унитаза, сделанную из красного дерева, села на нее, уставилась невидящими глазами на висевшую напротив карту Торки и стала думать об обрушившемся на меня счастье.

— У меня есть собака… собака… Моя собственная собака, моя собственная настоящая собака… Йоркширский терьер… моя собака, моя собственная настоящая собака…

Позднее мама рассказала мне, что папа был очень разочарован моей реакцией на подарок.

— Я думал, — сказал он, — девочка будет довольна. Но, похоже, она даже не обратила внимания на собаку.

Но мама, которая всегда все понимала, сказала, что мне нужно время.

— Она еще не может уяснить себе все до конца.

Пока я размышляла, четырехмесячный щенок печально побрел в сад и прижался к ногам нашего сварливого садовника по имени Дэйви. Щенка вырастил один из сезонных садовых рабочих. Вид заступа, погруженного в землю, напомнил ему родной дом. Он сел на дорожку и стал внимательно наблюдать за садовником, рыхлившим почву.

Именно здесь в положенный срок и состоялось наше знакомство. Мы оба робели и делали нерешительные попытки приблизиться друг к другу. Но к концу недели мы с Тони оказались неразлучны. Официальное имя, данное ему папой, Джордж Вашингтон, я тотчас для краткости предложила изменить на Тони. Тони был идеальной собакой для ребенка — покладистый, ласковый, с удовольствием откликавшийся на все мои выдумки. Няня оказалась избавленной от некоторых испытаний».

Даже горячо любимая Няня отошла на второй план! Позднее терьер Питер стал явной заменой второму ребенку, против рождения которого выступал ее муж Арчи, а чуть погодя он заменил и самого ушедшего Арчи… И если развод переживался тяжелее, чем неизбежная смерть собаки, зато и жизнь без собаки представлялась невозможной, тогда как существование без мужа на поверку оказалось совсем неплохо. Новый муж отнюдь не требовался, новая собака была нужна вне всяких обсуждений. На смену Питеру пришли Тринкл, Бинго, которые сопровождали свою хозяйку повсюду и лаяли во время ее интервью на весь мировой эфир. При этом пристрастие Агаты Миллер-Кристи-Мэллоуэн к собакам казалось ее соотечественникам вполне умеренным: она не занималась всерьез их разведением (естественно, на некоммерческой основе), подобно ее дочери Розалинде, не посвящала им всю себя. Она просто их любила. А любила ли она кого-нибудь столь же сильно?

4

Кристи А. Смерть в облаках. Киев, 1990.

5

Ср.: Радуга. 1990 и серия «Детектив и политика», 1990.

6

Переводы на другие языки и даже современные англоязычные издания тоже не гарантируют полный текст! Невозможно отследить все переводы, вышедшие в России в 2000-е годы. Хотелось бы верить, что среди Полных собраний сочинений есть и такие, которые представляют русским читателям именно всю Агату Кристи. Но есть ли?