Страница 32 из 63
-Ну, - Рютгер пожал плечами, - а это уже ваш черед уговорить его. Напомню, это ведь вы так хотите спасти его жизнь.
Юлий покраснел, однако через секунду овладел собой и даже перешел в наступление:
-Позвольте, но телохранитель необходим не мне, а вам! Вы ведь со всем вашим штатом так и не выяснили, кто же это проникает во дворец почти каждую ночь, а королю-императору повредить не может! Поэтому... поэтому вам придется согласиться еще на одно условие. Если вы действительно хотите заполучить Матиаса.
-Да? - терпеливо спросил Рютгер.
Юлий глубоко вздохнул.
-Боюсь, - сказал он, - что даже я... даже я смогу уговорить его только на персонификацию мести. Иными словами... он может согласиться защищать короля, но после того, как его задание будет выполнено... тут можно установить срок или какое-то условие... короче, после этого он, скорее всего, захочет сразиться с главой рода Марофиллов в священном поединке.
-Дуэль? - чуть рассмеялся Рютгер. И легкомысленно заметил: - Ну что ж, давненько я не дрался на дуэли! К тому же, с нашей родовой магией против Древесной Магии... это может оказаться очень интересным.
-Я не могу позволить вам пойти на это!- Томас не удержал гневного возгласа.
Рютгер посмотрел на него своим обычным ласковым взглядом:
-А что, если мне хочется пойти на это, дорогой брат?.. Это действительно будет очень весело!
Какое-то время Томас мерил брата тяжелым взглядом, однако понял, что ничего не добьется, и обратился к Юлию.
-Вы! - воскликнул он. - Как вы собираетесь провернуть всю эту аферу?
-Просто пустите меня к Матиасу, ваше высочество, - ответный взгляд Юлия был тверд. - Я уговорю его.
-Каким образом?! Его третий пыточный мастер Варроны не смог... - тут Томас понял, что нечаянно сказал лишнего и осекся.
Юлий побледнел еще сильнее, чем тогда, когда только столкнулся с флиртом Рютгера, но голос его не дрожал при ответе:
-У меня есть свои средства, ваша светлость. Доверьтесь мне.
-И вы действительно считаете... - зло начал Томас, позволяя эмоциям прорваться на поверхность.
-Том, - Рютгер осторожно коснулся плеча брата (прикосновения он позволял себе весьма редко, не говоря уже о том, что детским уменьшительным именем он вообще почти никогда Томаса не называл). - Я понимаю вашу обеспокоенность моей судьбой и вообще всей этой ситуацией. Но разрешите заметить, что у нашего очаровательного юного друга наверняка, и верно, есть свои способы. У любящих сердец способы всегда есть.
Тут уж Юлий покраснел - причем буквально вспыхнул. Томас же едва удержался от презрительной гримасы: он и предположить не мог, что последователи Рютгера встречаются даже среди столь юных и чистых на вид мальчиков.
-Вы разрешите мне встретится с ним? - спросил Юлий. - Без свидетелей. А то он мне не поверит.
-Невозможно... - начал Томас, однако Рютгер перебил его.
-Вполне возможно это устроить. Простая вежливость не позволит нам мешать встрече любящих сердец наедине.
-Зайдет ли ваша галантность так далеко, чтобы подыскать мне что-нибудь переодеться для этого разговора? - спросил Юлий.
-А у вас нет? - спросил Рютгер с любопытством.
-Да вот как-то не захватил, - Юлий развел руками. - Хотя у меня есть праздничная жреческая туника. Но это не совсем то, что нужно.
-Полагаю, в особняке найдется, - улыбнулся Рютгер, и взял со стола колокольчик.
Томас сложил руки на груди, не зная, что ему еще придумать, дабы помешать этому явно самоубийственному затмению разума у Рютгера. По мнению Томаса, сотрудничество как с этим наглым Юлием, так и с неудавшимся убийцей никак не стоило жертв и усилий.
По звонку колокольчика дверь отворилась и появился дежурный лакей. Томас почитал ниже своего достоинства запоминать имена прислуги, поэтому его уважали больше, чем Рютгера. Однако любили, как водится, меньше.
-Пригласите старшую горничную леди Летиции, Ван, - сказал Рютгер. - И пусть принесет одно из ее белых платьев... думаю, с того времени, как ей было пятнадцать, - он обернулся к Юлию. - Полагаю, в том возрасте ее габариты примерно соответствовали вашим, моя леди. Вы, хоть и младше, несколько выше ростом и шире в кости.
-Главное, чтобы была подходящая длина, - махнул руками Юлий. - Матиас не одобряет, когда лодыжки видны. Он считает, что девушкам приличествует скромность.
А Томас почувствовал некоторое оцепенение, происходящее из несовпадения реальности с его ожиданиями.
-Тогда уж, может быть, назовете ваше настоящее имя? - спросил Рютгер.
-Юлия Борха, - ответил мальчик... то есть, собственно говоря, тот, кого совсем недавно считали мальчиком.
-Рютгер... - Томас еле удержался, чтобы не схватиться за голову. - Так вы сразу поняли?! Отсюда ваше поведение...
-Брат мой, - сказал Рютгер с выражением глубокой печали на лице, - мне очень горько было видеть, что вы, дожив до тридцати лет, так и не научились отличать девочку от мальчика.
Глава 21. Тайная помолвка
Совпадений не бывает, есть только неизбежность. Если твоя неизбежность тебе не нравится, значит, ты дурак.
Личный кодекс Матиаса Бартока
Бабушка действительно велела Матиасу слушаться женщин. Возможно, это базировалось на ее глубочайшем убеждении, что "эти мужчины" все равно ни на что не способны, возможно, она попросту опасалась за будущее Матиаса, зная особенности его интеллекта и характера. Причины сия достойная женщина унесла с собой в могилу. Однако плоды ее деятельности действительно определили некоторые поворотные моменты жизни Древесного Мага.
Первый поворотный момент, несомненно, случился семь лет назад, когда Матиасу сравнялось тринадцать (вопреки предположению Рютгера, ему просто не пришло бы в голову врать о своем возрасте).
Произошло это в пасторально идиллический день на берегу синей реки, в которой солнце с удалью подвыпившего скряги, временно забывшего о скупости, разбрасывало золотые блики. Матиас лежал в траве и слушал ее шелест на ветру: трава всегда была для него самым приятным собеседником.
В этот момент на него откуда-то сверху упал мяч и пребольно ударил мальчика по животу. Вернее, ударил бы: способностей Матиаса к предвидению, как у всякого Древесного Мага, вполне хватило, чтобы даже почувствовать боль от удара. Однако самого удара он не дождался, вместо этого выхватив кинжал, который неизменно носил в сапоге (способность носить кинжал в сапоге и мгновенно его выхватывать была одной из специальных техник, на изучение которых Матиас потратил несколько месяцев).
Мяч горкой лоскутков осел на Матиаса, а сам Матиас удовлетворенно прикрыл глаза - можно было продолжить свою полудрему.
В тот же момент его пребольно дернули за волосы. Первым порывом Матиаса было немедленно убить того, кто подкрался к нему сзади. Однако ценой неимоверного усилия юному партикуляристу удалось преодолеть инстинкт и подчинить действия своего тела чистому любопытству. А любопытство требовало сперва разобраться в том, кто же все-таки осмелился угрожать ему таким интересным образом.
Он сел и обернулся.
Позади него, уперев кулачки в бока, стоял ребенок неясной половой принадлежности. В Унтитледе, как и во всех небогатых колониальных поселениях, дети одевались чаще всего в старую одежду родителей, и тут различия между мальчиками и девочками не очень-то уважали - по крайней мере, если девочки желали бегать по полю, лазать в лесу по деревьям, купаться в реке, собирать малину и сражаться с дикими пчелами за мед. А такого обычно хочется всем детям.
В общем, стоящий перед Матиасом ребенок лет шести был именно из этой категории: лохматый, не слишком-то чистый, одетый в некую пародию на жреческую рясу, подпоясанную куском веревки, и в мешковатые, но, несомненно, удобные штаны, оснащенные огромным количеством карманов.