Страница 35 из 68
А здесь, за плотными холщовыми стенами шатра, жило тепло очага, раскладной столик, тени на потолке, и Райн что-то писал. Отросшая прядь волос -- астролог обычно стригся очень коротко, но вот, видно, подзабыл -- торчала хохлом на лбу и уже успела перепачкаться в чернилах. На щеке у Райна тоже красовалось чернильное пятно. Это оттого, что астролог все-таки лучше владел правой рукой, чем левой -- а сейчас правая рука у него лежала на перевязи. Время от времени он морщился -- наверное, от боли --но продолжал работу. Судя по его виду, любому, кто дерзнул бы его отвлечь, грозило как минимум семь лет несчастья.
-- До предела странная война... -- проговорил Стар словно бы в пустоту. -- По дорогам двигаться можно только днем. Лагерем в лесу не расположишься, если сначала ты три раза не обойдешь этот чертов лагерь посолонь или что ты там делаешь...
-- Я не обхожу его посолонь, -- рассеянно заметил Райн. -- Я просто велю старейшинам леса вас не трогать на отдыхе.
-- Вот об этом я и говорю, -- с горечью произнес Стар. -- Между тем, даже твоих сил не хватает, чтобы запретить им не трогать нас совсем. И что мы имеем в итоге? Мои ненаглядные соотечественники могут прятаться в лесах до бесконечности и до бесконечности же шерстить наши обозы -- а в глазах местного населения, естественно, злодеямивыглядим мы.
Стар хотел было добавить "особенно в свете резни в Желтом княжестве" -- но не сказал. Он никогда этого не говорил после того, как они подобрали Ванессу. Потому что нужно было либо сразу порвать всякие отношения и с Райном, и с Хендриксоном, и отказаться от их плана -- либо уж терпеть. Они лучше знали, как завоевывать мир в сжатые сроки.
-- Да, -- мечтательно проговорил Райн, -- представляешь, лет через триста? Легенда о вожде разбойников из местных лесов, покровителе сирых и убогих... Естественно, незаконный или младший сын одного из местных дворян -- да вот хоть Ди Арси...
-- Иди ты!
Райн отсутствующе улыбнулся и углубился в свои расчеты снова, как в тысячу вечеров до этого. Заухала сова.
"В сущности, -- думал Стар, и мысли после тяжелого дня плыли у него в голове как глубоководные рыбы, -- когда он вот так выглядит, я бы его убил за одну эту улыбку. Но я ведь люблю его, я должен радоваться, когда он вдохновляется и счастлив. В чем же дело?"
Стар чувствовал, в чем дело: щемящая тоска, которая никогда не покидала Райна, в такие моменты, на фоне его общего оживления, выступала особенно сильно.
Кроме того, Стар чувствовал, что расчеты Гаева, скорее всего, снова означают что-то не слишком приятное.
-- Легенда, -- сказал Райн.
-- Ты о чем? -- удивился Стар, отвлекшись от своих мыслей. Оказывается, незаметно для себя он почти заснул -- по палатке и в самом деле поплыли рыбины, виляя плавниками. Серебристые, пестрые, с яркими золотыми глазами-топазами...
-- Об этом самом, -- вздохнул Райн. -- Побить легенду может только легенда. Ты помнишь балладу о Лебедином озере?
-- Которую? -- зевнул Стар. -- Каноничных версий с десяток, а если мы все перепевы возьмем...
-- Ну ладно, что-нибудь не такое известное, -- настаивал Райн. -- О Рысьем отряде, Королевиче-Соколе, Каменном Хозяине -- все что угодно, где были могучие воины, скрывшиеся во тьме веков могучим волшебством... Таких сказок рассказывают в каждом деревенском доме по пяток.
-- Вот-вот, -- кивнул Стар. -- С пяток -- это ты еще скромно...
-- Ваше превосходительство! -- полог палатки бесцеремонно откинулся, туда заглянул оруженосец Стара -- очень серьезный и вежливый мальчуган лет двенадцати, заменивший Легиса, погибшего у Фийята. -- Аскольд, знаменосец Алого отряда, повздорил с правофланговыми из Тальмора, они схватились за ножи! Клаус их разнял, но они требуют вас, милорд!
-- Иду, -- рыкнул Стар, соскакивая с койки. -- Вот никогда не дают побеседовать о поэзии!
-- И не надейся, что тебе так легко удастся отвертеться от разговора, -- заметил Райн, возвращаясь к тетради. -- У меня все записано, -- он осторожно постучал пальцем рядом с тетрадью, опасаясь смазать чернила.
-- Ага, -- легкомысленно кивнул Ди Арси. -- Разберемся.
Он легкой походкой вышел из шатра, глубоко вдохнул мягкие, прозрачные запахи засыпающего леса. Глухая чернота схлопнулась над ним: никакой игры теней больше не было. Только ночь, беспросветная и одинаково равнодушная к интригам богов и людей.
Стар сказал, нарочито с ленцой и призраком затаенного гнева, якобы бушующего уже за горизонтом:
-- Что за шум, господа? Почему вы не даете товарищам отдыхать перед боем?..
-- Возвращаясь к нашему разговору, -- произнес Райн неумолимым, как судьба, тоном, когда Стар, после часового разбирательства, ввалился в шатер не вполне трезвый и принялся со стоном снимать сапоги.
-- Уйди... -- неразборчиво промычал Ди Арси, свалившись лицом в подушку.
-- Не уйду, мне некуда, -- возразил Райн. -- Надо решать сейчас, потому что завтра мы покинем войско. Максимум, послезавтра, но до полудня.
-- Чего? -- Стар поднял голову и мутно уставился на астролога. -- Гаев, ты сейчас отряд не сдвинешь.
-- А я не говорил про отряд, -- терпеливо повторил Райн. -- Я говорил про нас с тобой. Дорогой мой Ди Арси, как побороть легенду?
-- Другой легендой? -- спросил Стар. -- Обычно так с ними и борются. Еще пойдет много-много сытой жизни, чтобы про легенду и думать забыли.
-- Ну, много-много сытой жизни мы, к сожалению, даже самим себе обеспечить не можем, -- улыбнулся Райн. -- А если задаться целью поймать легенду, то нам нужно брать человек десять и ехать к Вии, не дожидаясь декабря.
Стар до сих пор сдерживался и не говорил Райну, что он думает о перспективе двигаться через Пол-Заката через осеннюю распутицу. Но тут уж он возмутился:
-- Гаев! Ормузд тебя побери, какой бы замечательным ни оказалась твоя очередная затея -- как ты его видишь?! Три недели, а то и четыре, минимум, до Ингерманштадта, еще не пойми сколько уламывать его императорское лысейшество, и там покуда вернемся к армии -- и все, уже никакой войны не выйдет! Снег, дождь и каша на дорогах.
-- Ты же мне сам говорил, что до середины ноября в этих краях воевать можно -- а то и до снега?
-- Говорил! -- воскликнул Стар. -- Но ты думаешь, мы обернемся к середине ноября?
-- Думаю, мы обернемся до его начала, -- спокойно подтвердил Райн. -- Я даже знаю, как. А ты не спросишь зачем?
-- Какой смысл спрашивать? -- пожал плечами Стар.- И так ясно, что это мне не понравится. Ты что, получил знаки, будто где-то на севере можно поднять Лебединое Воинство или кого-то вроде них из давно заслуженных могил?
-- Почти... -- улыбнулся Райн. -- Ну, скажем так, я получил подтверждение, что это вполне вероятно. А так это или не так -- нам уж придется выяснить у Ванессы.
-- Знаешь, что я думаю по поводу того, чтобы втягивать ребенка во все это? -- обреченно поинтересовался Стар.
-- Ты мне уже говорил. Но что делать? У нее уже есть дар, тут никто ничего не в силах изменить. Мы с тобой были немногим старше.
-- Не знаю, как ты, а я был старше почти вдвое, когда меня впервые коснулось... это все... -- проговорил Стар, задумчиво глядя в полог.
У него вдруг закололо в левом боку, зашитом. Кто его знает...
-- Ну-ну, -- усмехнулся Райн. -- Лично тебя десница божия коснулась при рождении. Кстати, как там Кевгестармель? Не беспокоит?
-- На удивление, нет, -- отозвался Стар. -- Так только... ворочается иногда. Думаю, он ждет чего-то. Ты не знаешь, чего?
Райн промолчал и вернулся к записям. "Ну да, -- подумал Стар горько. -- Лгать он мне не хочет. Потому что тогда его вечной козырной карты у него уже не останется..."
Прошло еще несколько минут, одинаково сонных, полутемных и теплых. Уже сквозь сон Стар слышал твердый голос астролога, который излагал ему свои соображения. Тихо, на лагарте, чтобы нашлось мало умельцев подслушать -- но все же вполне разборчиво. Как всегда, звучало это разумно. На первый взгляд.