Страница 29 из 38
35. Громкий снег
Пока мы поднимались на подъемнике до первой остановки, мне приходилось все время напоминать себе, что нужно дышать, так как я инстинктивно задерживала дыхание и вообще застыла в полной неподвижности, намертво вцепившись в поручень сиденья. Мари, сидевшая рядом, учила меня:
- Динни, главное - расслабиться. Говори себе - расслабься, дыши: вдох-выдох, вдох-выдох…
“Расслабься! - приказывала я своему телу. - Расслабься! - приказывала я своему мозгу. - Дыши! - приказывала я. - Вдох-выдох, вдох-выдох. Это твой шанс”, - напоминала я себе.
Мы сошли с первого подъемника и на лыжах прошли короткую дистанцию до второго подъемника, более высокого. Здесь Гутри взял меня за руку и сказал:
- Вот что, пойдем-ка, поедешь со мной.
Он потащил меня за собой в очередь и, не успела я опомниться, как мы уже стояли в готовности, ожидая следующего сиденья. Приблизившись, оно подхватило нас, и Гутри опустил через наши головы поручень безопасности.
- Вот так, - сказал он. - Давай мне свои палки. Держись за поручень. Вниз не смотри, смотри только вверх, и все!
Но для меня и вверх смотреть было страшно, потому что перед глазами стояла отвесная белая стена. Мне хотелось вернуться, мне хотелось спрыгнуть, мне хотелось убежать и спрятаться в безопасном месте.
- Динни, тебе страшно? - продолжал уговаривать Гутри. - Не бойся! Ты только посмотри! У тебя нет такого чувства… свободы, здесь, наверху? Мы словно парим! Смотри, какой чистый этот свежевыпавший снег! Такой самый лучший!
Он обернулся и помахал Лайле и Мари, которые следовали за нами.
- Эй, Лайла! - крикнул он. - Приготовься, сейчас поедешь первая, мы - за тобой!
Когда мы приблизились к вершине, я увидела короткую, узкую площадку, на которой нам предстояло высадиться. Сразу за ней начинался крутой спуск протяженностью в пятнадцать-двадцать метров.
- Я не поеду, - с трудом выговорила я. - Или мне придется спускаться на заднице, по-другому я просто не смогу.
Гутри начал было возражать, но тут мы достигли конечного пункта. Гутри поднял поручень безопасности, сунул палки обратно мне в руки, встал с сиденья и снова опустил поручень.
- Встретимся вон там, внизу, - сказал он. - В хижине на пересадке между подъемниками.
Я оглянулась на удаляющуюся площадку и стала смотреть, как остальные сходят с подъемника, озираясь на меня, жестикулируя и, очевидно, удивляясь или не понимая, почему я не сошла. И тут я увидела, что мистер Боннер тоже остался сидеть на подъемнике. Он был через три сиденья от меня и, как и я, возвращался вниз.
Когда я сошла с подъемника, мои ноги дрожали. Я была вне себя от ярости из-за собственной трусости, из-за того, что не сошла на верхней площадке, не смогла сделать то, что смогли остальные, не съехала на лыжах так, как у меня получалось во сне! Мистер Боннер упал, поднимаясь с сиденья подъемника, и повалился на бок.
- О, Динни! - воскликнул он. - Я так рад, что ты не сошла наверху! Все думают, что я остался составить тебе компанию, а на самом деле я просто испугался до беспамятства!
Мы оба уставились на нижние склоны, которые, как предполагалось, должны быть более пологими и предназначались для начинающих лыжников. Но даже они казались мне круче, чем все, где я каталась до этого.
- Знаешь, что я тебе скажу, Динни? - произнес мистер Боннер. - Я думаю, что прежде, чем мы решимся на это, нам не помешает выпить по чашке горячего шоколада. Как ты считаешь?
Мы оба сумели добраться до хижины без единого низпадения и поэтому были весьма довольны собой. Сняв лыжи, мы некоторое время вглядывались в верхнюю часть горы, стараясь различить там остальных участников нашей группы. Нашли их довольно легко по розовой куртке Лайлы. Они вереницей катились по склону с Лайлой во главе.
- Зачем она едет туда? - сказал мистер Боннер.
Лайла неожиданно отклонилась в сторону от трассы, по которой спускались другие группы лыжников, а за ней и остальные ребята забрали далеко вправо, где лежал чистый, обильный снег. На наших глазах она обернулась, потеряла равновесие, упала и покатилась по снегу. Когда остальные поравнялись с ней, она махнула им рукой, чтобы продолжали движение. Только Гутри остановился и стал ждать, когда она поднимется и застегнет крепления лыж. Она махнула рукой направо, очевидно, предлагая ехать еще дальше в том направлении, а Гутри показал в сторону, куда покатились остальные, словно призывал следовать за ними.
Но Лайла, видимо, настаивала на том, чтобы ехать туда, куда хотела она, и покатилась по чистой, нетронутой полосе снега. Гутри последовал за ней, размахивая руками и, очевидно, крича ей что-то.
И тут мы услышали этот звук. Сначала было непонятно, что это - какой-то глубокий низкий рокот, словно приглушенный грохот барабанов вдали. Выше того места, где находились Лайла и Гутри, произошло какое-то движение, что-то едва заметно сместилось. Я даже подумала сначала, что это игра света, отраженные от вершины солнечные лучи.
Мы увидели, как Гутри объехал Лайлу снизу, преградив ей путь, схватил ее за куртку и указал палкой на снег над их головами, объясняя что-то. Лайла попятилась, потом объехала Гутри и, резко изменив направление, покатилась обратно по направлению к подъемнику.
- Guardate! - закричал кто-то рядом с нами.
И вдруг словно весь снег на вершине горы пришел в движение. Огромная снежная масса с грохотом и одновременно очень плавно поползла вниз, вздымая белые облака. Она толкала перед собой целую стену из снега, и в результате будто вся гора обрушилась вниз по расположенному справа от нас ущелью.
Я не отрывала глаз от Гутри и Лайлы. Я судорожно сжимала свой красный шкаф и молилась вслух:
- Быстрее! Бегите! Ну же!
- О-о-о! - жалобно протянул рядом мистер Боннер. - О-о-о, пожалуйста…
Лайла ехала первая. Сначала она и Гутри находились немного в стороне от направления движения лавины, но по мере того, как все большая масса снега увлекалась вниз, она расширялась в стороны, угрожая настичь лыжников.
Все случилось, может быть, за считанные минуты, но нам показалось, что мы несколько часов простояли, застыв от ужаса, шепча молитвы, не в силах оторвать глаз от происходящего на склоне горы, и в то же время не понимая, отказываясь понимать то, что видели. Мой взгляд был прикован к Гутри и Лайле. Я просто не могла смотреть куда-то еще. По доносившимся сверху крикам других лыжников можно было судить, что все уже знали о лавине на дальнем краю склона и спешили спуститься вниз, но я по-прежнему могла видеть только Лайлу и Гутри, и никого больше. Только они вдвоем находились в непосредственной близости от траектории движения лавины, только им двоим угрожала реальная опасность.
И вдруг фигурка Лайлы полетела вниз, спотыкаясь, падая, переворачиваясь на снегу. Гутри по инерции проскочил мимо, потом резко развернулся, остановился и стал ждать. Именно эти несколько секунд задержки решили все. Снежная масса, вздымая огромные белые облака, обрушилась вниз, на двух маленьких человечков, и похоронила их под собой.
36. Сигнализация
Сразу после схода лавины на короткое мгновение воцарилась абсолютная тишина, словно прекратившиеся гром и грохот оставили за собой незаполненное пространство, словно рев обрушивающейся снежной массы втянул в себя из воздуха все остальные звуки.
Позже мистер Боннер рассказал мне, что я почти немедленно закричала: “Помогите! Спасателей!” - по-английски и по-итальянски, и что я потребовала от него позвать на помощь, и что даже после того, как остальные участники нашей группы, бледные и потрясенные, присоединились к нам, я продолжала кричать: “Спасателей! Aiuto! Presto!” Я ничего этого не помнила. Мне казалось, что я все время стояла, как будто окаменела, как будто приросла к одному месту, и не отрывала глаз от той точки, где исчезли Лайла и Гутри. И еще помнила, что я лихорадочно теребила край своего шарфа, словно только в его власти было спасти их.