Страница 4 из 63
- И теперь меня вызвали на слушание, - Ксархин вынул порядком помявшийся конверт и вручил его собеседнику.
- Трибунал? - Мастер приподнял кустистую седую бровь, когда вновь взглянул на воспитанника. - Знаешь за что?
- У меня есть одно предположение, - несколько неуверенно произнес молодой мужчина.
- Так, постой, - хозяин комнаты поднял ладонь, давая знак помолчать, - ты что, не сходил в судейскую канцелярию и не выяснил этот вопрос?
- Вряд ли они сказали бы что-то такое, чего не был в уведомлении, - Ксархин протянул наставнику злополучную повестку. Кейхем дважды пробежал глазами документ, прежде чем поинтересоваться:
- А хоть кто обвинитель?
Драконолетчик лишь развел руками в ответ.
- Ладно, тогда какова твоя версия? В чем таком тебя можно обвинить, что это дело взял верховный гражданский суд, а не военный трибунал?
Ксархин некоторое время молчал, собираясь с мыслями и духом, чтобы начать столь сложный для него разговор. Кейхем не подгонял, прекрасно понимая, что если уж парень пришел к нему, значит, дело на самом деле сложное и требует определенной тактичности. Мужчины вообще неохотно признают свои ошибки и слабости, а такие как этот его ученик - и подавно.
- Я погнался за пытавшимся скрыться предателем, - наконец заговорил парень. Как всегда, когда нервничал, он взъерошил волосы, от чего и без того пребывающие в беспорядке пшеничные пряди стали напоминать воронье гнездо. - Он, вместо того, чтобы вступить в схватку, ударил по Ацейру, а его дракон вцепился в бок моему, почти у самого седла. Я потом проверил - он почти перекусил подпругу, как я не свалился, сам не знаю... А я его убил, - скомкал рассказ парень.
- Всадника?
- Дракона! Я убил его дракона. У меня та же болезнь, Мастер, - Ксархин отвернулся, принявшись разглядывать мерно спящего в углу Исхака. В детстве это успокаивало, теперь не помогало.
- Давно? - только и спросил мужчина. В его голосе не прозвучало и намека на сочувствие или, тем более, жалость, за что Ксархин был ему очень признателен.
Он никогда не думал, что именно с ним произойдет столь ужасающая вещь. Порой владеющие магией в какой-то момент обнаруживали, что их способности к колдовству начинали их подводить. Резервы едва заметно таяли, даже когда маг не колдовал вовсе. И это происходило тем быстрее, чем больше прогрессировал недуг, постепенно превращая всесильного волшебника в простого смертного.
Но природа, словно в насмешку, этим не ограничилась. Было и лекарство, способное пусть и не вылечить, но временно поддержать заболевшего: энергия. Сила других живых существ, которую пораженные болезнью начинали отбирать, чтобы восполнить свои резервы.
У Ксархина она проявилась совсем недавно, и он тщательно скрывал этот недуг. Изначально он собирался просто игнорировать знание о возможности восполнить утекающую магию. И это даже удавалось. До того самого момента, пока он не понял, что только таким способом, ослабив рыжего дракона противника, он сможет спасти Ацейра во время боя в поднебесье. Сила пьянила, она текла по жилам, как игристое вино, от нее хотелось смеяться, но в то же время было настолько тошно и плохо, что колотило в ознобе. Но это стоило спасения жизни стального дракона, так что при необходимости Ксархин даже смог бы это повторить.
Перелить силу в ящера парень догадался не сразу. Отдавать накопленное оказалось тяжко - она таяла слишком быстро. Поток не давался в руки, норовя ускользнуть, но в тот момент это был единственный способ помочь Ацейру.
- Месяца три, как я понял, что со мной происходит, - наконец произнес молодой человек.
- И твой противник это видел? Ты же понимаешь, что такой, как он, наверняка бы понял, что ты сделал, - деловито поинтересовался Кейхем.
- Во время боя он бы не заметил, с таким же успехом я мог огреть его магическим пульсаром, - покачал головой Ксархин, затем подхватился и зашагал по комнате. - А потом он был без сознания.
- Но поручиться ты за это не сможешь, так? - Мастер задумчиво потер подбородок. - Вот что, доложи обо всем своему командиру. Это ведь Сандар, так?
- Он, - только и кивнул Ксархин, про себя решив больше не удивляться осведомленности старика. А ведь вроде и не политик, и живет едва ли не затворником, занимаясь лишь учениками и своим драконом, а знает все про всех.
- Очень толковый молодой человек, - покивал Кейхем, напрочь забыв, что "молодому человеку" по самым скромным прикидкам уже лет сорок пять. - Вот что, победителей не судят. А если и попытаются, то никто тебя так не защитит, как командир. Более того, мой статус Мастера позволяет свидетельствовать в суде. Меня в любом случае попросят дать оценку как твоего учителя.
- Спасибо, - выдохнул Ксархин, чувствуя облегчение.
- Если с делами все, то тогда расскажи мне, как тебе служба и что вообще происходит в твоей жизни, - сварливо заявил старик, пряча улыбку. - С выпуска тебя не видел.
И беседа плавно превратилась из военного совета в почти семейные посиделки.
Послушавшись совета Кейхема, Ксархин первым делом направился в муниципалитет, чтобы выяснить причины, по которым он получил повестку. Как оказалось, он зря предположил, что здесь ему не помогут. Общительный молодой человек охотно сообщил драконолетчику, что на него подана жалоба за убийство дракона и будут выяснять, по какой причине патрульному магу пришлось пойти на такой шаг. Если Хозяева что и боготворили, так это драконов, так что ничего необычного в том, что смерть одного из ящеров спровоцировала слушание, не было. Зато тот факт, что заседать будет не военный суд, а проводиться комплексное слушание в присутствии представителей всех ведомств - это заставляло задуматься.
Поэтому второй остановкой на его пути стал дом командира созвездия. Сандар риан Дарад выслушал его, разнообразия ради, молча, хотя Ксархин не удивился бы даже, снизойди начальник до рукоприкладства. Но тот, что странно, даже посочувствовал в меру своих возможностей. Ветеран ничего не обещал, но молодому человеку стало легче от понимания, что его поддержат. Оставалось только выяснить, кто его так подставил. Ну не сам же предатель выступил с обвинением?
Слушание должно было состояться через три дня. И хотя Ксархин порядком волновался, но утешал себя мыслью, что его все же не арестовали, как сделали бы это, узнай про его болезнь. Лет двадцать назад случаи были единичными, но ее жертвам лишь сочувствовали и разводили руками, а вот в последнее время ее диагностировали все чаще. Но после боя в северных горах, в котором принимало его созвездие, расквартированное поблизости в цитадели Дарад, что значилось во второй части их имен, ситуация кардинально изменилась. Тем не менее, умолчать о своем состоянии он тоже права не имел - рано или поздно симптомы станут заметны, вранье на суде всплывет, что повлечет весьма неприятные последствия. Оставалось не врать, но и не говорить лишнего. На его стороне были законы войны и тот факт, что противник и его дракон были сильнее, хотя и странно было списывать на самозащиту то, что он погнался за преступником.
Вступая в зал заседания, Ксархин чувствовал себя неожиданно спокойным. Он не сделал ничего, чего стыдился бы. Просто не дал себя убить, а это нельзя ставить в вину, учитывая, что сотворил человек, чьего дракона он вынужден был "выпить".
Огромное помещение, способное вместить больше тысячи человек и пару-тройку драконов до кучи, встретило его тихим шелестом голосов. Присутствующих было много, значительно больше, чем он ожидал увидеть. Судейское возвышение в дальнем конце зала еще пустовало - представители верховной власти являлись последними. Падающие через витражи световые лучи выкрашивали помост в сиреневые тона, создавая впечатление чего-то нереального. Белоснежные кресла из драконьей кости в этих отблесках напоминали северные льды. Длинные лампы на стенах и округлые фонари горели ровным голубым светом, лишь усиливая впечатление холода. Все равно что ледяной дворец - даже изысканные завитки на гобеленах казались морозными узорами на стекле.