Страница 50 из 75
Нырков обернулся и бросил за спину настороженный взгляд. Корнышев не выдержал и тоже посмотрел. «Каньон» казался безжизненным. Никто их не преследовал. Нырков и Корнышев понимающе переглянулись. И Святослав увидел крупные капли пота на лбу у своего спутника. Перенервничал Сергей.
Расплатились с таксистом, вышли из машины. Они стояли перед огромными воротами и бесконечной, убегающей в обе стороны стеной, как стояли когда-то проделавшие долгий и опасный путь путники перед грозной и неприступной на вид крепостью – в надежде получить защиту и кров за надежными стенами. Корнышев, настороженно обозревая эту цитадель, тут и там обнаруживал видеокамеры. Все пространство просматривалось. И эту прибывшую парочку защитники цитадели тоже видели, тут никаких сомнений.
Нырков подошел к двери в стене. Открылось в двери окошко, Сергей переговорил с кем-то невидимым. Никто дверь перед ним не распахнул. Неужели их не впустят? Корнышев занервничал. Нырков подошел к нему, тоже чувствуя себя не в своей тарелке.
– Сейчас! – сказал нервно, стараясь не встречаться взглядом с Корнышевым. – Доложат, кому надо…
Подразумевалось, что тогда-то их и впустят под защиту стен. Хотя сам Нырков, кажется, не был в этом до конца уверен.
Время тянулось нестерпимо долго.
И Корнышев, и Нырков молчали. Не о чем было говорить. Без них все решалось. От них сейчас ничего не зависело. Корнышев это понимал.
Вдруг лязгнули запоры. Святослав и Сергей одновременно обернулись на звук. Распахнулась массивная дверь в стене, вышел здоровенный детина в камуфляже и с автоматом на плече. Пробасил:
– Пройдите! Вас ждут!
И тогда вмиг просветлевший Нырков сказал Корнышеву негромко, но торжественно:
– Ну, Слава, вперед! Считай, что у тебя начинается новая жизнь!
А сам таким счастливым выглядел, будто и у него жизнь начиналась с чистого листа. Будто впереди его ждало одно только хорошее.
Нырков вдруг достал из кармана свой безжизненный мобильный телефон, швырнул себе под ноги и раздавил его с какой-то отчаянной решимостью. Он прощался с прошлым. Порвал с ним.
Новая жизнь началась для Корнышева не очень-то ласково: с одиночества и каких-то для него уже будничных, почти рутинных унижений.
Сначала увезли Ныркова. Подкатил бесшумный четырехместный электромобиль с каким-то франтом в черном костюме за рулем, Нырков сел на свободное место, махнул на прощание Корнышеву рукой, да и был таков.
Корнышев остался один. То есть на самом деле он теперь в одиночестве не оставался ни секунды. Тот здоровяк, который им с Нырковым открыл дверь, стоял у здания, на плане местности, наверное, скромно обозначаемого как «домик охраны», а в реальной жизни являвшего собой двухэтажную домину, облепленную антеннами так, как иголками бывает облеплена елка, и с Корнышева этот парень в камуфляже не спускал глаз. У здоровяка был автомат, поэтому насчет его роли и насчет своей роли Корнышев нисколько не заблуждался.
Демонстрируя свою независимость, пускай и мнимую, Корнышев повернулся спиной к автоматчику и обозревал окрестности. Было очень похоже на лес: деревья теснились, создавая иллюзию лесной чащи, и эта чаща представлялась бесконечной. За частоколом деревьев не угадывалось построек, и если бы не фонари вдоль петляющей между деревьями дороги, можно было бы вообразить, будто до ближайшего жилья здесь – много верст.
Долго скучать Корнышеву не дали. Прикатили на электромобиле какие-то парни, тоже в черных костюмах, как и тот, что Ныркова увез. Электромобиль остановился в полуметре от Корнышева. Парни высыпали на асфальт, буквально просвечивая Корнышева взглядами. Они были похожи на бойцовых псов.
– Извините, – сказал один из них, по виду – старший. – Мы должны вас досмотреть. Руки поднимите, пожалуйста.
И вся его вежливость была глумливой вежливостью грабителя из подворотни: что бы ты ни вякнул в ответ, а все равно сделаешь то, что будет велено.
Корнышев послушно поднял руки. Его обыскали очень тщательно, прощупывая каждый одежный шов. Потом попросили разуться, и стоптанные пропыленные кроссовки осмотрели так, будто рассчитывали обнаружить там или взрывчатку, или искусно замаскированный микрофон.
Они знали, что делали. Профессионалы. Корнышев понимал толк в этих вещах.
– Отлично! Спасибо! – сказал их старший. – Садитесь вот сюда, пожалуйста!
И указал на место в электромобиле.
Корнышев вновь подчинился. Те трое заняли свои места. Электромобиль беззвучно покатил по дороге с фонарями.
Никакого леса здесь не было. Проехали немного, деревья вдруг расступились – и Корнышев увидел красивый дом с колоннами, огромную клумбу, раскинувшуюся перед ним, и исполинский фонтан, который мог бы запросто украсить Петергоф: тонны воды выбрасывались в воздух, образуя в центральной части фонтана купол, а по краям рассыпаясь на мириады брызг. Но к дому они не поехали, а свернули на одну из боковых дорожек; снова очутились в «лесу», попетляли по нему, словно заплутавшие грибники, и вскоре выехали к большому двухэтажному зданию, у входа в которое стоял Нырков.
Электромобиль остановился. Нырков жестом показал Корнышеву: иди ко мне, мол. Корнышев вопросительно посмотрел на своих сопровождающих. Их старший кивнул:
– Да, пожалуйста!
И едва Корнышев ступил на асфальт, электромобиль умчался так бесшумно и стремительно, что впору было усомниться: а был ли он здесь вообще?
Нырков подошел к Корнышеву и вдруг его порывисто обнял.
– Ты не представляешь, Слава, как нам повезло! – сказал он. – Теперь ты в полной безопасности!
Чувства его переполняли, и он не мог этого скрыть.
За домом обнаружилась открытая терраса: столы и стулья, как в загородном ресторане на открытом воздухе. Даже меню на столах присутствовало.
– Нас покормят, – сообщил Нырков.
– Я проголодался, – запоздало обнаружил Корнышев.
За весь этот день, наполненный событиями, он ни разу не подумал о еде.
Их обслуживал официант, статный парень в идеально отутюженной одежде, настолько вышколенный, что мог бы, наверное, обслуживать великосветские рауты.
Нырков попросил принести ему водки, икры и грибов. Он хотел залить в себе свой недавний страх. Корнышев подошел к делу более основательно и заказал много разных блюд. Было в этом что-то от предусмотрительности бездомного бродяги, который не знает наверняка, когда ему еще предоставится возможность наесться впрок.
– Давай выпьем за удачу! – предложил возбужденный Нырков.
Взял в руку рюмку с водкой. Рука дрожала. Точно, сильно перенервничал. Корнышев же был спокоен. Ему столько всего довелось пережить за последнее время, что сегодняшний день, собственно, и не выбивался из общего ряда.
Они молча чокнулись и выпили.
Птицы порхали в кронах деревьев. Слабый ветерок приносил приятную свежесть. Вкусно пахло съестным. В эти минуты легко было поверить в то, что оказался в раю.
– Я служил у этого человека. В охране, – сказал Нырков и повел рукой вокруг, давая понять, что речь идет о владельце этого огромного поместья. – Левочкин, российский олигарх. Ты о нем слышал?
– Нет, – признался Корнышев.
– Ничего удивительного. Он и в России не слишком знаменит, а уж в Африке о нем наверняка не слышали. Левочкин не первого сорта олигарх, он не так известен, как Фридман, Вексельберг или Потанин. Это все звезды, элита бизнеса – а есть второй эшелон, это тоже богатые люди, и их очень много. Вот один из них Левочкин и есть. Он много чем занимается. И недвижимость у него, и самолеты есть свои, и какие-то заводы… На Западе у него тоже бизнес. Но если спросишь меня, на чем он свои основные деньги зарабатывает, я не отвечу. Если бы я знал – был бы богат, как Левочкин. Но мы с тобой, брат, так не умеем, – самокритично признал Нырков, но он нисколько не расстраивался, похоже, по этому поводу.
Они выпили еще по рюмке водки.
– Но ты не смотри, что он не Фридман, – сказал Нырков, хрустя пупырчатым огурчиком. – Он человек с большими связями. Считай – всесильный. Почти что бог. У него все тут схвачено. За ним как за каменной стеной. Если тебе когда-то повезет и ты с ним лично познакомишься, ты увидишь – это уникальный человек. Он тебе поможет.