Турецкий транзит

Откуда он знает про Йолюдениз? Что происходит?

– У меня нет друзей, – произнесла Полина неуверенно.

– Они так сказали, – пожал плечами турок.

Вид у него был виноватый.

– Я записал номер их машины, – он протянул бумажный листок. – Вам он знаком?

Полина покачала головой. Но в номере там были две пятерки. Две последние цифры – это пятерки. Как у «Фиата» Дениса. Она тогда еще обратила внимание и по этим пятеркам отыскивала на парковке машину, когда они с Денисом к ней возвращались.

– «Фиат-сьена» синего цвета, – сказал упавшим голосом турок.

Все совпадало. «Фиат». Синий. И две пятерки в конце номера.

– Да, правильно, – кивнула Полина, растерявшись.

– Все нормально? – воспрянул духом турок. – Они вас нашли?

Они? Почему турок все время говорит – они?

– А сколько их было? – спросила Полина.

– Трое.

Кажется, турок уже пожалел о том, что завел этот разговор. Попятился с виноватым видом, вышел из номера, плотно прикрыл за собой дверь, оставляя Полину наедине с ее растерянностью.

Полина обвела комнату взглядом. Никогда она здесь не была. Это какая-то ошибка.

Ее взгляд зацепился за сумку, которая стояла на полу. Из приоткрытого кармашка сумки выглядывал уголок паспорта. Точно такого цвета, какой был и у Полины, когда она прилетела в Турцию. Российский, получается, паспорт. Она решилась, взяла паспорт в руки, раскрыла его. Это были ее документы. Она смотрела на свою фотографию в паспорте, силясь понять, как подобное можно объяснить, но объяснить это было никак не возможно, а в следующий миг она испытала очередное потрясение. Фамилия в паспорте: Тимофеева. Имя: Татьяна. Она – Таня Тимофеева? Или это она сошла с ума?

Она не сразу решилась заглянуть в сумку, но потом все-таки сделала это. Тщательно заперла дверь и принялась изучать содержимое сумки, извлекая вещи одну за другой вороватыми движениями и пугливо вслушиваясь в звуки за дверью, будто ожидая, что вот-вот сюда вернется эта Таня Тимофеева.

Открытое платье в легкомысленный цветочек. Панама от солнца. Разнообразные предметы женского нижнего белья – их количество представлялось чрезмерным. Пачка печенья. Косметичка: губная помада, водоотталкивающая тушь для ресниц, солнцезащитный крем, лак для ногтей, тени и еще много всякой всячины. Потрепанный путеводитель «Турция в кармане» на русском языке. На самом дне лежал фотоальбом небольшого формата. На большинстве фотографий в том альбоме была Полина: где-то одна, где-то в обществе мужчин, причем лица зачастую были одни и те же, будто Полина общалась с ними неоднократно и они были ей не чужие. Но она не помнила этих людей и готова была поклясться, что никогда их не знала. Как не бывала и в тех местах, где делались снимки. Судя по всему, все происходило в Турции. Но не с ней, не сошла же она с ума.

На одной из фотографий Полина улыбаясь смотрела в объектив, а на ней при этом было платье в легкомысленный цветочек… Оно сейчас лежало перед нею рядом с сумкой… На голове Полины была панама… Вот она, панама, тоже нашлась в сумке… И еще очки солнцезащитные…

Полина приблизилась к столу, взяла очки в руки. Да, те самые, что на снимке.

Тогда она переоблачилась в это платье, в эту панаму, и очки надела тоже, и, когда встала перед зеркалом, что-то дрогнуло внутри нее. Это она и была на фотографии. Никаких отличий. Только там, на фото, на лице улыбка. А здесь, в зеркале, гримаса какая-то. Но больше всего ее поразило то, что все ей оказалось впору. И платье, и панама, и очки – размер в размер, будто она сама их для себя и покупала.

Раздавленная сделанным ею открытием, Полина неподвижно сидела на полу, бездумно разглядывая ворох разбросанных вещей. Она все еще была слаба, у нее кружилась голова, то ли от падения в Кайе, то ли от лекарств, которыми ее наверняка пичкали в больнице в Фетхие, а может быть, она устала за время долгой поездки из Фетхие в Анталью. Она пребывала словно в полусне. Она видела предметы вокруг себя, но не фиксировала взгляд ни на одном из них. Порой до нее долетали какие-то звуки извне, но слышала она их неотчетливо, будто ее уши заложили ватой. В конце концов, она забылась в этом тревожном полусне. Не сон и не явь.

Пробуждение оказалось безрадостным. Увидев ворох вещей перед собой, она сразу вспомнила все, и пугающие открытия вчерашнего дня по-прежнему невозможно было объяснить. Неразрешимость этой головоломки была способна свести ее с ума.

Она пролистала паспорт – страница за страницей. Тимофеева Татьяна. Дата рождения. Совпадает с днем рождения Полины. Место рождения – поселок Радофинниково Ленинградской области. И это было правдой. Пол. Женский. Паспорт выдан около года назад. Подпись владельца. Размашистая, как у Полины. Но не ее. Не очень-то похожа. Да и с чего ей быть похожей? В кармане сумки Полина нашла шариковую ручку. Поискала глазами, на чем бы расписаться. Путеводитель. Взяла в руки, из него посыпались какие-то бумаги. И еще там были деньги. Турецкие лиры и американские доллары. Всех денег в сумме оказалось не так уж много. Долларов триста, если еще лиры пересчитать по курсу. Бумаги: автобусный билет на имя Татьяны Тимофеевой и визитка какого-то отеля. На обороте визитки было написано от руки по-русски: «Бронь на 20 и 21». Полина открыла путеводитель на первых страницах, нашла свободное от текста место, расписалась размашисто. Но что-то все-таки есть. Как будто похожи две эти подписи. Расписалась еще раз. Кажется, теперь подписи невозможно было друг от друга отличить. Испугавшись только что сделанного открытия, Полина написала в путеводителе: «Бронь на 20 и 21». И обнаружила полное сходство почерков – в путеводителе и на обороте визитки неведомого ей отеля. Она взяла визитку дрожащей рукой. Koraу Otel. Памуккале. Денизли. Турция. И в билете тоже было написано Денизли. Билет выписан на 20 октября. А сегодня какое вообще число?

На всех последующих страницах паспорта обнаружились всего две отметки. Полгода назад, в апреле, владелица паспорта вылетела из московского аэропорта Шереметьево. В тот же день она приземлилась в аэропорту Антальи. На вклеенном в паспорт оранжевом прямоугольнике, заменяющем турецкую въездную визу, было написано, что по этой визе можно провести в Турции не более месяца. А прошло уже полгода. Просрочена виза.

Она спустилась вниз. Уже знакомый ей турок встретил ее дежурной улыбкой. Но глаза его не улыбались. Турок показал рукой на распахнутую дверь, будто приглашая Полину пройти туда. Полина переступила через порог и оказалась в крохотном дворике, в котором помещалось всего несколько небольших пластмассовых столиков и стульев, какие обычно можно видеть в летних кафе. С прежней напряженной улыбкой турок вынырнул из-за спины Полины, жестом пригласил ее за стол и удалился в сторону кухни, спросив напоследок:

– Как обычно?

Она механически кивнула в ответ, не сразу поняв, о чем он ее спросил, а через минуту он поставил перед девушкой пару тарелок, на которых были красиво разложены красные дольки помидора, белые ломтики брынзы, черные маслины, белые половинки разрезанного надвое куриного яйца с кругляшами ярких желтков…

– О, извините! – вдруг сказал турок и неуловимым движением смахнул с тарелки куриное яйцо.

Полина подняла на него глаза. Турок улыбнулся ей и еще раз повторил:

– Извините!

– Откуда вы знаете, что я не люблю вареные яйца? – медленно спросила Полина.

Она словно слышала свой голос со стороны. Будто кто-то рядом с нею говорил ее голосом. Улыбка стерлась с лица турка.

– Но вы ведь их не любите, – сказал он осторожно.

– Да, не люблю, – подтвердила Полина, и снова она слышала свой голос так, будто это не она говорила. – Но вы об этом откуда знаете?

Турок растерялся, это было видно.

– Вы меня знаете? – спросила у него Полина.

Турок растерянно кивнул.